Ярослав Морозов - Ларин Петр и фабрика волшебства

«Тогда получается, что и писать, собственно, не о чем, — подумал мальчик. — Надо сходить к Захару и спросить, почему исчезают записи. Он единственный, кто может всё толково объяснить».

Ларин спрятал недописанное письмо в стол и направился к своему другу, которого давно не видел, потому как свободного времени почти не было. Ученики школы, разделившись на две команды, играли в футбол. Пёстрый мяч перелетел через сетку и покатился по дорожке.

— Подбей! — послышались голоса игроков.

Мальчик взял мяч в руки, повертел его, а затем лихо ударил. Мяч, описав большую дугу в воздухе, упал на площадку и запрыгал.

— Идём к нам! — позвал его Шубин. — Одного защитника не хватает.

— Может быть, попозже, — ответил Ларин.

— Оставь ты его, Артём, — крикнул Савелий Колыванов.

Захар сидел на крыльце и огромным ножом строгал какие-то палочки.

— Здравствуй, Захар!

Пёс, лежавший рядом, открыл глаза, и, как показалось мальчику, на его морде появилась улыбка. Глаза пса закрылись, а вот уши немного приподнялись.

«Послушать, наверное, хочет», — подумал Ларин.

— Захар, а ты чего вчера меня не встретил?

— Там и без меня хватало народу. Да и занят я был.

— А что ты такое делал?

— Ты теперь знаменитость, совсем меня позабыл, — с обидой в голосе сказал садовник, втыкая нож в доску.

— Да не забыл я тебя!

Захар поднял голову. Ярко-синие глаза пронзительно сверкнули, и он засмеялся.

— Эка тебя потрепало!

— Досталось, — не без гордости признался Пётр.

Захар осмотрел ссадины.

— Пойдём-ка в дом, — он взял Ларина за руку, усадил на табурет прямо под круглым окном. — Куртку, футболку снимай.

Мальчик разделся.

— Ай-яй-яй, — бурчал садовник. — Но ничего. Я, конечно, не волшебник, но шрамы, я думаю, и без волшебства заживут. Сейчас немного пощиплет, а потом ты о них забудешь.

Врачеватель открыл старинный чёрный шкаф. Там на полочках стояло множество склянок, бутылок, маленьких глиняных горшочков, металлических баночек. Он возился довольно долго, затем с маленькой глиняной плошкой подошёл к неподвижно сидевшему на табурете Ларину.

Когда Захар обрабатывал раны, Пётр спросил:

— Скажи, пожалуйста, а почему, когда я писал письмо, половина строк исчезла?

— А про что писал?

— Ну я хотел описать все те испытания, через которые прошёл. Павел Леонидович мне тоже много чего рассказывал. Представляешь, он почти во всех странах побывал.

— Послушай, мальчик, — уже совсем другим голосом сказал Захар, — представь, что тебе в Москву прислали письмо, в котором знакомый тебе человек описывает разные чудеса.

— Ну представил.

— А теперь скажи, Ларин Пётр, что бы ты подумал об этом человеке?

— Я бы подумал, что ему очень повезло.

— А вот твой профессор Павел Леонидович, человек грамотный и учёный, подумал бы, что ты сошёл с ума и тебя держат в больнице. Ты представляешь, как бы он испугался!

— Точно. А мне почему-то такое в голову не пришло!

— Кроме того, многое из того, что здесь происходит, обыкновенные тюди знать не должны.

Ларин вспомнил, как отнекивалась Софья Туманова, когда он задавал ей вопросы в сквере.

— Ну вот! До свадьбы заживёт, — сказал Захар. — А вообще, шрамы мужчину украшают. Надевай футболку. Сейчас я закипячу воду, и ты выпьешь целую чашку целебного напитка.

Ждать пришлось недолго. Через пару минут Захар поставил на стол красную глиняную кружку, над которой клубился пар.

— А что это?

— Это настой из сорока трав и двадцати корней. Это придаст тебе сил.

А то не нравишься ты мне, бледный какой-то.

От Захара Пётр вернулся бодрый и полный сил. Он увидел, как мелькнуло за кустами ярко-красное пальтишко Земфиры.

Земфира сидела на скамейке с букетом сухих осенних цветов.

— Привет, Земфира! — присаживаясь рядом, сказал Ларин.

— Здравствуй, Пётр! — девочка таинственно улыбнулась.

— Скажи, а это правда, что ты можешь заглядывать в прошлое и будущее?

— Да, — сказала она спокойно.

— И что, ты всё-всё видишь?

— Не всё, конечно. Это зависит от луны. Когда она убывает, то видно мало, а когда прибывает, видно больше. А в полнолуние я вижу очень хорошо.

— А когда будет полнолуние?

— Сегодня ночью будет полная луна.

— Послушай, Земфира, я, конечно, понимаю, что тебе нельзя предсказывать будущее, но я очень хочу знать, меня очень интересует один вопрос…

Лицо Земфиры вдруг сразу изменилось. Оно стало строгим, неприступным, и, как показалось Ларину, девочка даже отодвинулась на край скамейки.

— Ты слыхал, что говорил завуч? Это у меня было последнее предупреждение. Я могу вылететь из школы, а мне это сейчас совсем не нужно.

Пётр решил схитрить, ведь до сих пор непонятно, каким образом исчезла мама:

— А о моём прошлом ты можешь рассказать?

— Зачем? — изумилась Земфира. — Ведь ты его и так хорошо знаешь. Или ты проверить меня решил?

— Нет. Но кое-что из прошлого мне непонятно.

— Я не буду этим заниматься, не приставай.

— Но Земфира, послушай…

— Я сказала: нет.

— А что тебе надо для того, чтобы ты могла заглянуть в будущее?

— Совсем немногое, какой-нибудь предмет, личная вещь. А ещё могу по руке прочесть прошлое и будущее. Но по предмету получается лучше.

— Здорово! Все этому могут научиться?

— Всему не научишься, но кое-что сможешь узнавать и ты.

— А ты покажешь, как это делается?

— Когда будешь это проходить, я тебе помогу.

По дорожке шёл директор. Если вчера он был в чёрной широкополой шляпе, бархатной накидке, подбитой алым шёлком, и выглядел настоящим волшебником, то сейчас он походил на самого обыкновенного дачника. В руках лукошко, на ногах резиновые сапоги, на плечах толстый шерстяной свитер, ветровка с капюшоном. Корзина была доверху наполнена белыми грибами.

Когда директор поравнялся с ребятами, они вскочили:

— Здравствуйте, Илья Данилович.

— Добрый день, ребята, — директор школы снял очки, посмотрел на ребят, а затем снова водрузил их на нос. — Я вижу, ты уже в порядке, — сказал он Ларину. — У меня для тебя есть новость.

«Надеюсь, хорошая», — вдруг подумал Ларин.

— Ты, наверное, скучаешь по своим знакомым и друзьям?

Ларин не нашёлся, что ответить. Его уже давно не удивляло, что учителя школы всегда и обо всём знали. Илья Данилович вытащил из заднего кармана брюк письмо.

«От дяди Павла», — быстро пробежав глазами фамилию, мальчик спрятал конверт в карман.

— Ну ладно, я пошёл, — директор улыбнулся и зашагал к дому.

— Спасибо, — сказал Ларин.

— Если у тебя нет родителей, то кто пишет?

— Хорошие знакомые.

— А-а, — сказала Земфира, смешно сложив губы трубочкой.

— Сейчас посмотрим, что они пишут.

— Почему они? — не без интереса в голосе осведомилась девочка.