Ярослав Морозов - Ларин Петр и фабрика волшебства

— Потому что у папиного друга есть дочка, моя ровесница, зовут её Кристина.

Он раскрыл конверт и принядся читать.

— Это твой платок? — Земфира держала в руках зелёный клетчатый платок.

— Нет, — сказал Ларин и вытащил из кармана брюк свой, синий.

— Значит, это Ильи Даниловича, — она посмотрела на дорожку, но директора уже не было видно.

Цыганка вертела в руках аккуратно сложенный платочек. На уголке был вензель «И. П.», вышитый золотыми нитками.

— Точно, это его. Наверное, Наталья Ивановна расстаралась, — Земфира провела кончиками пальцев по платочку, пальцы задрожали. — Ну что пишут? — спросила она, глядя на Ларина, протирающего очки.

— Пишут, что у них всё хорошо, Кристина перешла в школу с углублённым изучением английского языка и, возможно, вообще уедет учиться в Лондон. А так ничего интересного. Приглашают на каникулы.

— Поедешь?

— А куда мне ещё ехать? Либо к ним, либо к бабушке.

— Бабушка тебе пишет?

— Нет, пока писем от неё не получал.

— А она знает, что ты в этой школе?

— Наверное, знает. Я её адрес Илье Даниловичу говорил, значит, ей всё известно.

Земфира крепко сжимала в кулаке платок.

— Нужно вернуть его хозяину…

— Значит, ты мне не хочешь помочь?

— Я не могу тебе помочь, ты извини меня, Пётр. Если завуч узнает, мне здесь больше не учиться.

— Понятно, — Ларин спрыгнул со скамейки. — А где Софья, не знаешь?

— Да где ей быть, она на учёбе завернутая. В библиотеке сидит, книги старинные листает. Ты вообще заходи к нам в гости, я тебе на гитаре лучше сыграю, а Софья споёт.

— Загляну как-нибудь, — пообещал Ларин и потерял к Парамоновой всякий интерес.

Та осталась сидеть на скамейке, сжимая директорский платок с монограммой между ладонями.

— Ларин! Ларин! — Пётр остановился. Его нагнал Артём Шубин. — Где ты шатаешься полдня? Ты же мне обещал партию в шахматы, — и, не дожидаясь объяснений, схватил Ларина за локоть, поволок в здание бывшей графской фабрики.

Через пять минут они сидели за столом. Фигуры были расставлены, и мальчики успели сделать по нескольку ходов. Артём, в отличие от своего соперника, думал над каждым ходом по нескольку минут, и чем дальше заходила партия, тем длиннее становились паузы между ходами.

— Ты что, корову проиграть боишься? — пошутил Ларин.

— У меня манера такая, я из десятков отличных вариантов выбираю самый лучший, я всё стараюсь рассчитать.

— А я играю как получится, — Пётр встал из-за стола. — Ты пока думай, а я по комнате ходить буду. Не могу сидеть на одном месте как вкопанный.

— Ходи на здоровье.

Ларин сходил к двери, постоял у кровати. Затем услышал, как стукнула о доску фигура. Он взглянул и подумал: «Я так и знал, что он конём пойдёт. Тоже мне, думал целых десять минут, а такой глупый ход сделал! Всё-таки отец хорошо научил меня играть в шахматы!»

Пётр двинул ладью и напал ею на слона.

— Только, чур, давай не будем друг у друга мысли читать!

— А у меня нет никаких мыслей, и твои я читать не собираюсь.

Ларин понял: Шубин попал в трудную ситуацию и думать будет не меньше пятнадцати минут.

«Если дело пойдёт так и дальше, то эту партию мы закончим только к полуночи, — рассчитал Пётр. — Интересно, что сегодня на ужин? Воскресенье всё-таки, наверное, чего-нибудь вкусненького дадут. Вот было бы хорошо, если бы пирог с яблоками».

Ларин зажмурился. Затем открыл глаза. Перед ним пронеслась картина столовой, где две поварихи ставили в духовой шкаф чёрные противни с белым тестом.

— Жаль, — сказал Ларин.

— Чего тебе жаль? — грызя ноготь, не отрывая глаз от доски, сказал Артём.

— Чего, чего, я рассчитывал яблочного пирога порубать, а придётся довольствоваться пирогом со сливами.

— А ты откуда знаешь? На кухню заглядывал, что ли?

— Да, только что.

— Бывает, — сказал Артём, погружённый в обдумывание хода.

Ларин продолжал:

— А если бы я захотел сделать пирог не со сливами, а с яблоками, завуч расценил бы это как хулиганство? Ну мелкое такое?

— Да отстань ты от меня, дай подумать.

— Ладно, не буду отвлекать. Хочешь, ход подскажу?

— Отстань! А то сейчас в тебя шахматами запущу.

— Не буду, не буду, — замахал руками Ларин, подошёл к широченному подоконнику, уселся на него с ногами.

Из их окна были видны домики, в которых жили учителя, дорожки, клумбы и скамейка, на которой неподвижно сидела черноволосая Земфира.

«Что это она делает?» — подумал Пётр. Земфира и так и сяк вертела в руках сложенный вчетверо носовой платок. Затем она соскочила со скамейки и бегом бросилась в здание.

— Ну, я сделал ход.

Ларин спрыгнул с подоконника. Ход был неожиданный, его Пётр не предвидел.

— Ого! — сказал он. — Я отвечу пешкой, — и он передвинул фигуру, а затем опять забрался на подоконник.

Он увидел Изольду Германовну, как всегда в чёрном брючном костюме. Рядом с ней шла Земфира.

«Вообще-то прохладно на улице, чего это училка без верхней одежды? — удивился Пётр. — И куда это они направляются?»

— Я сделал ход, — услышал он голос Артёма.

И теперь уже Ларину пришлось задумываться минут на пять.

— А ты хорошо играешь, — убирая коня, произнёс он.

— Никогда не стоит недооценивать противника, — глубокомысленно заметил Шубин.

— Но партия ведь не закончена.

— Скоро закончится, — Шубин взял своим ферзём ладью Ларина, создав этим угрозу королю.

К ужину партия была закончена. Артём Шубин вынудил Петра сдаться. Поэтому ужинать Артём шёл в приподнятом настроении. Ларин тоже радовался — как-никак, у соседа по комнате хорошее настроение.

На ужине, кроме всего прочего, действительно был пирог со сливами, сочный и ароматный. Только к концу ужина Ларин обратил внимание, что место рядом с Тумановой свободно.

— А где твоя подруга, Софья? — спросил он через стол.

— Она не любит ужинать. Где-то, наверное, ходит, закатом любуется. Но я ей кусок пирога возьму. Если бы она знала, что пирог со сливами, то наверняка пришла бы на ужин. Но она была уверена, что будет пирог с яблоками.

Софья Туманова ушла из столовой с тарелкой в руках. На тарелке был большой кусок пирога.

Шубин сидел на кровати, по-турецки сложив ноги, и, как индус, заставлял свою змейку поднимать головку из ботинка и прятаться назад. А Пётр Ларин старательно переписывал письмо Дроздовым. Но на этот раз он уже не писал ни о каких своих приключениях и вообще старательно обходил всё таинственное, потому как знал, что через минуту строка исчезнет.

В дверь постучали. Змейка нырнула в ботинок.

— Войдите, — сказал Шубин, — не заперто.

На пороге стояла Туманова и с ней ещё две девочки.

— Слушайте, ребята, — начала Софья, — вы, случайно, не знаете, где Земфира? Уже время спать ложиться, а её всё нет и нет. Я ждала её, ждала… Завтра же на занятия.