Джей Барридж - Проклятие забытой карты

– Признания, сделанные под давлением, в суде не пройдут, – напомнил Ламберт и виновато посмотрел на Банти. – Простите, что я все время расхолаживаю вас.

– Нет, Ламберт, вы совершенно правы, – со вздохом ответила Банти и взглянула на Теодора. – Как ни печально, но нам действительно придется его отпустить.

– Нет! – повторил Теодор, на этот раз сердито. – Я знаю этого Хейтера. Я получу от него то, что мне нужно. Дайте только время. Он тщеславный, у него непомерное самомнение. Он хочет показать, какой он хитрый. Я вижу это по его глазам, по его ухмылке. Нет, он расскажет мне, что происходит на самом деле и кто у него сообщники. Тогда мы и отвезем его в полицию.

Банти пожала плечами.

– Ну хорошо, – вздохнула она. – Но завтра мы должны решить, что делать. Теодор, мы не можем держать его в подвале целую вечность.

– Что ж, если я что-то могу сделать… – Ламберт подошел к Банти и с нежностью взял ее за руку. – Вы можете просить у меня что угодно. Я хочу, чтобы вы это знали.

– Благодарю вас, Ламберт. Для меня это большое утешение.

Он с поклоном поцеловал ей руки, затем улыбнулся ей и Теодору и вышел из комнаты.

– Вы встречали когда-нибудь такого обходительного мужчину? – со вздохом сказала Банти.

– Обходительный, это точно, – буркнул Теодор. Потом оглядел столовую. – Где же Би?

– Она ушла к себе, – ответила Банти. – А что?

Теодор показал рукой на висящий на стене календарь:

– За всеми последними событиями… Я готов поклясться, что она решила, будто мы забыли. Конечно, голова у меня была слишком занята этим мерзавцем Хейтером…

Банти с ужасом прижала пальцы к губам.

– Точно! Сегодня ведь у Би день рождения! – ахнула она.

Би сидела на кровати. Она чувствовала себя такой несчастной. Сегодняшний день, которого она ждала с таким нетерпением, оказался просто… ужасным.

Утром, проснувшись, она с радостным ожиданием спустилась вниз… Но они все забыли про ее праздник. Банти, Теодор, близкие ей люди. Теперь она убеждала себя, что не надо придавать этому значение. Но слезы все равно текли по ее щекам. Сначала она крепилась, а потом разрыдалась, полная жалости к себе.

В дверь постучали. Би торопливо взяла себя в руки, схватила подушку и вытерла ею слезы.

– Сейчас…

– Ох, моя бедная, дорогая девочка! – Банти уже вошла в комнату. Она села на кровать рядом с внучкой и обняла ее. – Что ты подумала о нас? Такие ужасные дни, этот Хейтер объявился, браконьеры и осиротевший птенец… – Банти еще крепче обняла Би. – С днем рождения, моя дорогая. Ну, а теперь вытри глазки. Все ждут тебя внизу.

Все и вправду ждали Би. Теодор улыбался и держал сверток, так неумело завернутый, что мог развернуться в любой момент. Когда Би вошла в холл вместе с Банти, Ламберт, Монти, Микки и Картер зааплодировали и запели «С днем рождения!». Она видела, что Картер не очень понимал, в чем дело, но догадывался, что его сестре это приятно, и бурно ликовал вместе со всеми.

Би сообразила, что он никогда не праздновал день рождения. Она подбежала к нему и крепко обняла. По ее щекам опять потекли слезы. На этот раз слезы радости.

– Мы приготовили для тебя подарок, – сообщил Монти.

– Это пересъемка, про которую мы говорили, – пояснила Микки. – А еще я сниму тебя и Монти с птенцом титана, которого вы спасли. Мы хотим, чтобы вы с Картером вышли с нами, и я сделаю последние снимки. Скажи нам, что надо сделать, и мы сфотографируем тебя возле гнезда.

– А когда вы вернетесь, мы устроим в твою честь праздничный обед, – сообщила Банти.

– На который твоя бабушка любезно пригласила меня, – сказал Ламберт и улыбнулся. – Думаю, для того, чтобы тебе было труднее отказаться.

– Зачем же мне отказываться? – радостно рассмеялась Би.

Она шла на съемки с голливудской звездой, лучшим в мире фотографом и любимым братом, давным-давно потерянным и недавно найденным! А потом будет еще и роскошный обед в ее честь! Это самый замечательный день рождения в ее жизни!

Пересъемка прошла гладко. Картер и смотритель поглядывали, не вернется ли самец-тираннотитан. Когда они прибыли, возле мертвой самки пировала стая гиен. Картер очень убедительно издал рык ронакса, заставивший гиен разбежаться. Но они все равно держались поблизости и ушли лишь тогда, когда мимо промчались тонкорогие тритопсы.

Делая последние снимки мертвой титанихи, Микки заметила искренние слезы на глазах Монти. В этот момент его не снимали, он был сам собой. После всех передряг его новенький охотничий наряд был изрядно потрепан и порван. А когда модельер хотел что-то зашить, актер лишь махнул рукой: мол, оставь так. Одним словом, Микки обнаружила, что человек, которого она еще недавно высмеивала, достоин всяческого уважения.

Фотосессия завершилась, они вернулись в лодж. После обильного ланча Микки стала снимать Би с птенцом титана для обложки журнала. А поскольку свет был идеальным, все собрались для прощального группового снимка.

Для Микки и Монти с его группой настало время готовиться к отъезду. Вещи Монти паковали все его помощники, и он думал, что будет готов первым. Но когда он вышел в холл, Микки уже стояла там в летной куртке, держа в руках шлем.

– Куда-то собралась? – Монти улыбнулся.

– Да, а что? – кокетливо промурлыкала она в ответ.

Монти шагнул к ней, взял ее за руку, уже облаченную в перчатку, и притянул к себе так близко, что их губы почти соприкоснулись:

– Я догоню тебя всюду и заставлю заплатить за то, что ты разбила мне сердце.

Микки зарделась:

– Знаешь, я лечу в Найроби, потом в Момбасу – через несколько безлюдных и негостеприимных мест. Через час. Тебе достаточно времени, чтобы догнать меня?

Монти посмотрел через ее плечо на своего помощника, который вошел в этот момент, и махнул ему, чтобы тот исчез. Тот поколебался, но ушел.

– Мне надо чуть больше, – прошептал Монти. – В «Стрекозе» найдется еще одно место?

Микки обняла его и поцеловала:

– Я ответила на твой вопрос?

Все собрались возле дома, чтобы попрощаться с ними. Монти взял с собой легкую сумку и отдавал последние распоряжения своему агенту о встрече в Момбасе. Он подписывал для прислуги свои фото, которые проявила Микки, и рассказывал им о своем новом фильме. По встревоженным лицам его команды было ясно, что все они были обеспокоены. Прежде Монти никогда не уезжал один, его всегда сопровождали не меньше трех помощников. И теперь они подозревали, что неожиданная свобода могла обернуться для них грядущей безработицей.