Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— И что ты ответила?

— Что не гиппогриф, а венгерский хвосторог. — Джинни лениво перевернула страницу. — Как у настоящего мачо.

— Спасибо, — ухмыльнулся Гарри. — Ну а у Рона что?

— Пигмейский пуфка — я, конечно, не сказала где.

Гермиона покатилась со смеху, а Рон насупился.

— Смотрите у меня, — он строго погрозил пальцем Гарри и Джинни. — А то передумаю и отзову разрешение...

— Разрешение, — насмешливо повторила Джинни. — С каких это пор мне требуется твоё разрешение? И вообще, ты сказал, что лучше Гарри, чем Дин или Майкл.

— Было дело, — неохотно признал Рон. — И пока вы не лижетесь у всех на виду...

— Гнусный лицемер! А сами с Лавандой? Липли друг к другу, как пара угрей, где только можно! — возмутилась Джинни.

Впрочем, наступил июнь, и терпению Рона не грозили слишком тяжкие испытания. Гарри и Джинни проводили вместе гораздо меньше времени, чем раньше: приближались экзамены на С.О.В.У., и Джинни допоздна занималась. Как-то вечером, когда она пошла в библиотеку, Гарри сидел у окна в общей гостиной и якобы доделывал домашнее задание по гербологии, а в действительности заново переживал один особенно счастливый час, который они с Джинни вместо обеда провели на берегу озера. Вдруг между ним и Роном плюхнулась Гермиона, суровая и решительная.

— Гарри, мне надо с тобой поговорить.

— О чём? — сразу насторожился Гарри. Не далее как вчера она ругала его за то, что он отвлекает Джинни от подготовки к экзаменам.

— О так называемом Принце-полукровке.

— Опять двадцать пять, — простонал он. — Забудь ты об этом наконец!

Он боялся возвращаться в Кстати-комнату за учебником Принца, и на зельеделии уже не блистал (Дивангард, которому очень нравилась Джинни, только шутил: мол, бедняга, совсем потерял голову от любви). Но Гарри был уверен, что Злей спит и видит, как бы наложить лапы на учебник, и решил до лучших времён оставить книгу там, где она есть.

— Не забуду, — твёрдо сказала Гермиона, — пока ты меня не выслушаешь. В общем, так: я попробовала выяснить, у кого могло быть хобби изобретать чёрные заклинания...

— Да не было у него такого хобби...

— У него, у него... кто сказал, что Принц мальчик?

— Уже обсуждали, — рассердился Гарри. — Он Принц, Гермиона, Принц!

На щеках Гермионы запылали красные пятна.

— Именно! — выкрикнула она, достала из кармана очень старую газетную вырезку и шваркнула на стол перед Гарри. — Вот, посмотри! На снимке!

Гарри взял мятую вырезку и посмотрел на движущееся изображение; Рон тоже с любопытством склонился^ ближе. С пожелтевшей от времени фотографии смотрела худосочная девица лет пятнадцати, отнюдь не красавица — надутая и угрюмая, с бледным вытянутым лицом и густыми бровями. Подпись внизу гласила: «Айлин Принц, капитан команды "Хогварца" по игре в побрякуши».

— И что? — спросил Гарри, пробежав глазами короткую и скучную заметку о школьном соревновании.

— Её звали Айлин Принц. Принц, Гарри.

Они посмотрели друг на друга, и до Гарри дошло. Он рассмеялся:

— Да ладно!

— Что?

— Думаешь, она — Принц-полукровка?.. Брось.

— А почему нет? Гарри, в колдовском мире нет настоящих принцев! Значит, это либо прозвище, либо выдуманный титул, которым кто-то решил себя наградить, либо настоящее имя, верно? Нет, ты послушай! Допустим, её отец был колдун по фамилии Принц, а мать муглянка — получается, что она наполовину Принц!

— Да-да, просто гениально...

— Нет, правда! Может, она гордилась своей фамилией!

— Слушай, Гермиона, я точно знаю: он — не девочка. Просто знаю, и всё.

— То есть ты считаешь, что девочки недостаточно умны, — ядовито сказала Гермиона.

— Конечно, целых шесть лет общаюсь с тобой и считаю, что девочки дуры, — оскорбился Гарри. — Нет, понимаешь... то, как он пишет... Я уверен, что Принц — мальчик, я чувствую! А твоя Айлин тут совершенно ни при чём. И вообще, где ты её откопала?

— В библиотеке, — последовал предсказуемый ответ. — Там огромная подшивка старых номеров «Оракула»... В общем, я постараюсь разузнать о ней побольше.

— Ага, успеха, — раздражённо сказал Гарри.

— Спасибо, — невозмутимо откликнулась Гермиона. — И первым делом, — бросила она уже от портретной дыры, — я просмотрю архивные записи о наградах за успехи в зельеделии!

Гарри хмуро посмотрел ей вслед и вернулся к созерцанию темнеющего неба за окном.

— Никак не может простить, что ты её в чём-то обошёл, — пробормотал Рон, вновь погружаясь в чтение «Тысячи волшебных трав и грибов».

— Ты-то, надеюсь, не считаешь меня придурком за то, что я хочу вернуть учебник?

— Нет, конечно! — разгорячился Рон. — Он гений, твой Принц... и если б не его подсказка про безоар... — он многозначительно чиркнул пальцем по горлу, — я бы с тобой сейчас не разговаривал. В смысле я не говорю, что заклинание, которое ты применил к Малфою, хорошее...

— Я тоже не говорю, — быстро вставил Гарри.

— Но он же поправился? Как новенький, без проблем.

— Да, — кивнул Гарри; Малфой и впрямь поправился, но от совести-то не отмахнёшься. — Спасибо Злею...

— В субботу опять пойдёшь отрабатывать? — спросил Рон.

— Да, и в следующую тоже, и потом, — вздохнул Гарри. — А ещё он намекает, что к концу года мне со всеми коробками не разделаться и мы продолжим в седьмом классе.

Сейчас отработки его особенно злили, поскольку отнимали драгоценное время, которое можно было бы провести с Джинни. Гарри нередко казалось, что Злей это прекрасно понимает, — с каждым разом тот задерживал его всё дольше и к тому же отпускал многозначительные реплики: дескать, упускаешь хорошую погоду и прочие удовольствия.

От горьких размышлений Гарри отвлекло появление Джимми Пикса с пергаментным свитком в руках.

— Спасибо, Джимми... Ого, от Думбльдора! — взволнованно воскликнул Гарри, разворачивая послание и пробегая его глазами. — Просит как можно скорее прийти к нему в кабинет!

Они с Роном уставились друг на друга.

— Блин, — прошептал Рон. — Ты же не думаешь... что он нашёл?..

— Побегу узнаю. — И Гарри вскочил.

Он вылетел из общей гостиной и торопливо зашагал по седьмому этажу. По дороге он не встретил никого, кроме Дрюзга, который летел навстречу. Тот вяло, по привычке, забросал Гарри мелом и с громким хехеканьем увернулся от порчи. Как только Дрюзг скрылся, на этаже воцарилась тишина; до отбоя оставалось пятнадцать минут, почти все уже разошлись по общим гостиным.

Вдруг Гарри услышал вопль и какой-то грохот. Он замер, прислушиваясь.

— Да как... ты... смеешь... а-а-а-а-а-а!

Крик доносился из ближнего коридора. Гарри кинулся туда, держа наготове волшебную палочку, стремительно завернул за угол и увидел на полу профессора Трелони. Шаль завернулась ей на голову; рядом валялись бутылки хереса — одна разбилась.