Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Так эта штука, которая выпрыгнула из воды?..

Не успел Думбльдор раскрыть рот, как Гарри получил ответ на свой вопрос; лучик выхватил из мрака человеческое тело, что плавало лицом вверх в нескольких дюймах от поверхности озера. Открытые глаза мертвеца были затуманены, точно затянуты паутиной, волосы и одежда вились вокруг, словно дым.

— Там трупы! — не своим голосом взвизгнул Гарри.

— Да, — безмятежно отозвался Думбльдор, — но сейчас о них можно не беспокоиться.

— Сейчас? — повторил Гарри, оторвав взгляд от воды и уставившись на Думбльдора.

— Пока они мирно плавают внизу, — прибавил тот. — Трупов вообще бояться нечего, как и темноты. Разумеется, лорд Вольдеморт, который втайне боится и того и другого, со мной бы не согласился. Но это опять же от недостатка мудрости. В темноте и смерти пугает лишь неизвестность.

Гарри молчал, не желая спорить, но мысль о многочисленных трупах совсем рядом приводила его в ужас, и к тому же он не верил, что они безобидны.

— Но один выпрыгнул, — сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. — Когда я призвал окаянт, из озера выпрыгнул мертвец.

— Да, — согласился Думбльдор. — Когда мы заберём окаянт, они наверняка станут воинственнее. К счастью, те, кто обитает в холоде и темноте, обычно боятся тепла и света. Следовательно, его мы и призовём на помощь, случись такая нужда. Огонь, Гарри, — с улыбкой пояснил Думбльдор в ответ на недоумение Гарри.

— А... ну да... — слабо отозвался тот и взглянул на зеленоватое свечение, к которому неумолимо влекло лодку. Изображать бесстрашие больше не получалось. Бескрайнее озеро, кишащее мертвецами... Гарри казалось, что прошло уже много часов с тех пор, как он повстречал профессора Трелони, отдал Рону с Гермионой фортуну фортунату... И почему он не попрощался с ними как следует... не повидался с Джинни...

— Почти приплыли, — весело сообщил Думбльдор.

Действительно зеленоватое свечение разрасталось, и через несколько минут лодка мягко уткнулась во что-то. Гарри поднял светящуюся волшебную палочку повыше и увидел, что они причалили к островку — плоской каменной площадке в середине озера.

— Осторожней, не коснись воды, — напомнил Думбльдор, когда Гарри выбирался из лодки.

Островок был едва ли больше Думбльдорова кабинета; на гладком и тёмном камне не обнаружилось ничего, кроме источника зеленоватого свечения, которое вблизи казалось намного ярче. Гарри прищурился, присмотрелся и сначала решил, что это лампа, но затем понял: свет исходит от каменной чаши наподобие дубльдума, стоящей на пьедестале.

Думбльдор направился к чаше; Гарри последовал за ним. Бок о бок они заглянули внутрь и увидели изумрудную жидкость, испускающую флуоресцентное сияние.

— Что это? — тихо спросил Гарри.

— Точно не знаю, — ответил Думбльдор. — Но явно опасней, чем кровь и трупы.

Думбльдор поддёрнул рукав и кончиками обугленных пальцев потянулся к зелью.

— Нет, сэр, не трогайте!..

— Да я и не могу, — слабо улыбнулся Думбльдор. — Видишь? Не получается. Сам попробуй.

Гарри, в страхе глядя на зелье, попытался до него дотронуться и ощутил невидимый барьер, мешавший поднести руку ближе, чем на дюйм. Он толкнул сильней, ещё сильней, но пальцы ничего не чувствовали, только плотный, непроницаемый воздух.

— Отойди, пожалуйста, — сказал Думбльдор.

Он воздел палочку и, почти неслышно бормоча, проделал над чашей какие-то замысловатые пассы. Ничего не произошло, хотя зелье, пожалуй, засветилось ярче. Гарри молчал, но, едва Думбльдор опустил палочку, сразу заговорил:

— Вы думаете, окаянт внутри, сэр?

— О да. — Думбльдор всмотрелся в глубь чаши. Гарри увидел на гладкой зелёной поверхности его перевёрнутое лицо. — Только как до него добраться? В зелье не удаётся погрузить руку, его нельзя испарить, заставить расступиться, собрать, втянуть в палочку, а также зачаровать, превратить или иным образом изменить его природу.

Думбльдор почти бездумно крутанул палочкой и поймал хрустальный кубок, который создал из воздуха.

— Могу лишь заключить, что зелье надо выпить.

— Что? — воскликнул Гарри. — Нет!

— Видимо, так: только выпив зелье, я могу опустошить чашу и увидеть, что лежит на дне.

— Но если... если оно вас убьёт?

— Сомневаюсь, — беззаботно отозвался Думбльдор. — Едва ли лорд Вольдеморт хотел убить того, кто добрался до этого острова.

Гарри не верил собственным ушам. Что это — очередной пример безумного стремления Думбльдора во всём и вся видеть только хорошее?

— Сэр, — постарался вразумить его Гарри, — мы же про Вольдеморта...

— Прости; следовало сказать, что Вольдеморт не хотел убивать его сразу, — поправился Думбльдор. — Нет, он сохранял бы ему жизнь до тех пор, пока не выяснит, как тот сумел пройти сквозь его заслоны и, главное, почему так стремился опустошить чашу. Не забывай, лорд Вольдеморт уверен, что, кроме него, никто ничего не знает об окаянтах.

Гарри открыл было рот, но Думбльдор поднял руку, призывая к молчанию, и, слегка нахмурясь, воззрился на чашу. После напряжённых размышлений он изрёк:

— Без сомнения, зелье должно помешать мне взять окаянт. Оно может парализовать меня, заставить забыть, для чего я здесь, вызвать такую боль, что мне станет не до чаши, либо ещё как-то воспрепятствовать моим намерениям. Если так, Гарри, твоя задача — проследить, чтобы я выпил всё, даже если придётся заставлять меня вопреки моим протестам. Ты понял?

Их глаза встретились над чашей; бледные лица были подсвечены зелёным. Гарри молчал. Так вот зачем он здесь — чтобы насильно вливать в Думбльдора зелье, которое может причинить невыносимую боль?

— Ты помнишь, — сказал Думбльдор, — на каких условиях я взял тебя с собой?

Гарри нерешительно посмотрел в голубые глаза, позеленевшие в свете чаши.

— Но что, если?..

— Ты поклялся повиноваться моим приказам, не так ли?

— Да, но...

— Я предупреждал, что путешествие может быть опасным, верно?

— Да, — отвечал Гарри, — но...

— Что ж, в таком случае, — Думбльдор вновь поддёрнул рукав и поднял пустой кубок, — ты слышал мой приказ.

— Почему выпить зелье не могу я? — в отчаянии спросил Гарри.

— Потому что я намного старше, намного умнее и отнюдь не так ценен, — ответил Думбльдор. — Раз и навсегда, Гарри: ты даёшь слово сделать всё, что в твоих силах, чтобы я допил зелье?

— А нельзя?..

— Даёшь слово?

— Но...

— Дай слово, Гарри.

— Я... хорошо, но...

Не успел он ещё хоть что-то произнести, Думбльдор погрузил хрустальный кубок в чашу. У Гарри была надежда, что кубок не сможет коснуться зелья, однако хрусталь погрузился туда с лёгкостью. Наполнив кубок до краёв, Думбльдор поднёс его ко рту.

— Твоё здоровье, Гарри.