Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Школу хотят закрыть, — наконец сказал Гарри.

— Люпин так и говорил, — ответил Рон.

Они ещё помолчали.

— Ну? — тихо спросил Рон, будто боялся, что мебель может их подслушать. — Вы нашли его? Забрали? Этот... окаянт?

Гарри помотал головой. Всё, что произошло на чёрном озере, казалось забытым ночным кошмаром — неужели это действительно было, да ещё совсем недавно?

— Не удалось? — упавшим голосом прошептал Рон. — Его там не было?

— Его уже взял кто-то другой, а вместо него оставил фальшивку, — объяснил Гарри.

— Уже взял?..

Гарри молча достал из кармана поддельный медальон, открыл и передал Рону. С подробным рассказом можно подождать... сейчас это не важно... всё не важно, кроме самого конца — конца бесполезной авантюры, конца жизни Думбльдора...

— Р. А. Б., — еле слышно произнёс Рон. — Но кто это?

— Понятия не имею. — Гарри лёг на спину и невидяще уставился в потолок. Никакой Р. А. Б. его не интересовал; вряд ли ему вообще что-будь когда-нибудь будет интересно. Внезапно он заметил, что за окнами стало тихо. Янгус перестал петь.

И Гарри, не зная как и почему, понял, что феникс навсегда покинул «Хогварц» — как Думбльдор навсегда покинул этот мир... покинул Гарри.

Все уроки отменили, экзамены отложили. Кое-кого из учеников родители поспешили забрать — близняшек Патил не было уже наутро после смерти Думбльдора, Захарию Смита увёз его высокомерный отец. Зато Шеймас Финниган наотрез отказался уезжать домой с матерью; они кричали друг на друга в вестибюле, пока она не разрешила ему остаться в школе до похорон. По словам Шеймаса, она с трудом нашла, где переночевать, — Хогсмед буквально наводнили колдуны и ведьмы, желавшие сказать последнее прости Думбльдору.

Бледно-голубая карета размером с дом, запряжённая дюжиной крылатых соловых коней, грандиозно приземлилась на опушку Запретного леса вечером накануне похорон и наделала много шума среди школьников помладше — им подобное зрелище было в новинку. Гарри видел в окно, как раскрылись двери и по лесенке спустилась огромная эффектная женщина с оливковой кожей и чёрными волосами, которая тут же бросилась в распахнутые объятия Огрида. Министерскую делегацию и самого министра магии разместили в замке. Гарри старательно избегал встречи с ними, опасаясь расспросов о последней отлучке Думбльдора.

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни всё время проводили вместе. Как назло, стояла чудесная погода; Гарри невольно представлял, как всё было бы, если б не умер Думбльдор: последние дни перед каникулами, теплынь, никаких домашних заданий, экзамены у Джинни кончились, — и час за часом откладывал неизбежное. Он знал, что это необходимо и правильно, но не мог отказаться от последнего утешения.

Два раза в день они ходили в лазарет; Невилла выписали, но Билл оставался под наблюдением мадам Помфри. Его шрамы не заживали; честно говоря, он сильно напоминал Шизоглаза Хмури (к счастью, с двумя глазами и ногами), но в остальном совершенно не изменился, если не считать внезапной любви к полусырым бифштексам.

— ...вот и 'огошо, что он женьится на мнье, — счастливо щебетала Флёр, взбивая Биллу подушки, — я всегда говогила, что англьичане стгашно пегежагивают мьясо.

— Кажется, с их свадьбой придётся смириться, — вздохнула Джинни в тот же вечер. Они вчетвером сидели у открытого окна гриффиндорской гостиной и смотрели, как сгущаются сумерки.

— Флёр не такая уж плохая, — сказал Гарри, но, заметив, что брови Джинни поползли кверху, торопливо прибавил: — Правда, страшенная...

Джинни невольно хихикнула.

— Ладно, если мама может её терпеть, то я тем более.

— Кто-нибудь ещё из знакомых дал дуба? — спросил Рон Гермиону, которая листала «Оракул».

Гермиона поморщилась от его напускной толстокожести и, сложив газету, укоризненно ответила:

— Нет. Злея ищут, но безрезультатно...

— Естественно, — бросил Гарри. Как только всплывала эта тема, он начинал кипятиться. — Пока не найдут Вольдеморта, не найдут и Злея, а учитывая, что за всё время они его так и не...

— Пойду спать, — зевнула Джинни. — Толком не спала с тех пор, как... ммм,.. в общем, поспать не помешает.

Она поцеловала Гарри (Рон демонстративно отвернулся), помахала рукой остальным и ушла. Дверь в спальню девочек закрылась. И тут же Гермиона с самым что ни на есть гермионистым выражением лица наклонилась к Гарри:

— Утром я была в библиотеке и кое-что нашла...

— Р. А. Б.? — встрепенулся Гарри.

Привычных эмоций у него не осталось — ни азарта, ни любопытства, ни страстного желания разгадать тайну; он просто понимал, что знать правду о медальоне необходимо. Лишь тогда удастся продвинуться немного вперёд по тёмной и извилистой дороге, на которую они ступили вместе с Думбльдором и по которой теперь предстоит идти одному. Вероятнее всего, придётся разыскать и уничтожить четыре окаянта, прежде чем появится хоть малейший шанс убить Вольдеморта. Гарри день и ночь мысленно твердил: «медальон... кубок... змея... что-то от Гриффиндора или Вранзор... медальон... кубок... змея... что-то от Гриффиндора или Вранзор...», словно таким образом надеялся их приблизить.

Эта мантра пульсировала в голове Гарри, когда он засыпал, и во сне его преследовали медальоны, кубки и другие таинственные предметы, до которых никак не удавалось добраться, несмотря на то что Думбльдор услужливо подставлял ему верёвочную лестницу, — как только Гарри начинал карабкаться, верёвки сразу превращались в змей...

Утром после смерти Думбльдора Гарри показал Гермионе записку из медальона. К сожалению, Гермиона не узнала в загадочных инициалах какого-нибудь ветхозаветного колдуна, о котором ей доводилось читать, но с тех пор бегала в библиотеку намного чаще, чем необходимо человеку, свободному от домашних заданий.

— Нет, — она печально покачала головой, — я искала, Гарри, но ничего не нашла... правда, есть парочка довольно известных колдунов с такими инициалами — Розалинда Антигона Бретель, Руперт «Алебарда» Брукстэнтон... но они совершенно не подходят. Судя по записке, человек, который украл окаянт, был знаком с Вольдемортом, а Бретель и Алебарда не имели с ним дела, по крайней мере, свидетельств я не вижу... нет, вообще-то я хотела сказать... э-э... про Злея.

Только назвав это имя, она сразу занервничала.

— И что же? — мрачно поинтересовался Гарри, откидываясь на спинку кресла.

— Просто я оказалась права насчёт Принца-полукровки, — робко пробормотала Гермиона.

— И теперь будешь всю жизнь возить меня носом, да? Думаешь, мне самому не тошно?

— Нет... нет... Гарри, я не о том! — воскликнула она, оглядываясь и проверяя, не подслушивает ли кто. — Но, понимаешь, в своё время учебник действительно принадлежал Айлин Принц... она была матерью Злея!