Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка [изд-во Махаон]

— Гарри... не начинай...

— Нет, ты скажи почему?

— Потому, — вздохнула Гермиона. — Сенсоры секретности распознают порчу, проклятия и скрытные чары. Они используются против чёрной магии, для обнаружения заговорённых предметов. Мощную порчу, такую, как на ожерелье, они распознали бы в пять секунд. Но то, что просто перелили в другую бутылку... А потом, любовные зелья — не чёрная магия, они не опасны...

— Тебе легко говорить, — буркнул Гарри, вспомнив Ромильду Вейн.

— ...и понять, что это не микстура, должен был Филч, а он не очень хороший колдун и вряд ли отличит одно зелье от...

Гермиона осеклась; Гарри тоже услышал шорох. Кто-то подкрадывался к ним сзади из темноты вдоль книжных стеллажей. Они замерли. Через мгновение из-за полки появилась хищная физиономия мадам Щипц; она несла лампу, которая весьма нелестно освещала её впалые щёки и длинный крючковатый нос.

— Библиотека закрывается, — объявила она. — Будьте добры положить всё, что взяли, на... Что ты сделал с книжкой, чудовище?

— Это не библиотечная, это моя! — выкрикнул Гарри и вцепился в «Высшее зельеделие», на которое уже легла когтистая рука мадам Щипц.

— Позор! — зашипела она. — Святотатство! Осквернение!

— Подумаешь, кто-то что-то написал! — возразил Гарри, пытаясь вырвать книгу.

Казалось, мадам Щипц вот-вот хватит удар. Гермиона спешно сгребла свои вещи, вцепилась Гарри в руку и поволокла его к выходу.

— Будешь так себя вести, она запретит тебе доступ в библиотеку. Зачем только ты приволок эту глупую книгу?

— Знаешь, Гермиона, если она псих ненормальный, я не виноват. Или, может, она слышала, что ты говорила про Филча? Я всегда подозревал, что между ними что-то есть...

— О-о, ха-ха...

Гарри и Гермиона, радуясь, что можно больше не шептаться, прошли по пустынным коридорам под лампами и вернулись в общую гостиную; всю дорогу они спорили о существовании тайного романа между Филчем и мадам Щипц.

— Финтифлюшки, — сказал Гарри, обращаясь к Толстой Тёте. Это был новый, праздничный, пароль.

— И вам того же, — с плутоватой улыбкой ответила Толстая Тётя и качнулась вперёд, пропуская их.

— Привет, Гарри! — крикнула Ромильда Вейн, едва он вскарабкался в дыру за портретом. — Хочешь ледниколы?

Гермиона оглянулась на Гарри через плечо: дескать, что я говорила?

— Нет, спасибо, — не раздумывая ответил он. — Мне не очень нравится.

— Тогда возьми вот это. — Ромильда сунула ему в руки коробку. — Шоколадные котлокексы с огневиски. Мне бабушка прислала, а я не люблю.

— А... да... большое спасибо, — пробормотал Гарри, не придумав, что бы ещё сказать. — Э-э... мы тут как раз шли...

Он поспешил за Гермионой, и его жалкий лепет постепенно замер.

— Я же предупреждала, — недовольно бросила Гермиона, — чем скорее кого-нибудь пригласишь, тем быстрей от тебя отстанут и ты сможешь...

Вдруг у неё сделалось безразличное лицо: она увидела Рона и Лаванду, которые, тесно сплетясь, сидели в одном кресле.

— Спокойной ночи, Гарри, — отрывисто произнесла Гермиона и, не сказав больше ни слова, удалилась, хотя было только семь часов вечера.

Гарри пошёл спать, утешая себя тем, что осталось пережить всего один день занятий и вечер у Дивангарда, а потом они с Роном уедут в «Гнездо». Очевидно, что до начала каникул Рон и Гермиона не помирятся, но, возможно, за время разлуки они как-нибудь успокоятся, подумают о своём поведении...

Впрочем, надежда на это была не слишком велика, а назавтра, после того как Гарри пережил урок превращений с ними обоими, совсем скукожилась. Класс только что приступил к невероятно сложной теме — человеческим метаморфозам; полагалось перед зеркалом изменить цвет собственных бровей. Первая попытка Рона оказалась катастрофической: он непостижимым образом отрастил себе великолепные, лихо закрученные усы. Гермиона недобро над ним посмеялась. Рон не замедлил отомстить, жестоко, но очень точно изобразив, как Гермиона подпрыгивает на стуле при каждом вопросе профессора Макгонаголл. Лаванда и Парвати нашли это страшно смешным, а Гермиона насилу сдержала слёзы и сразу после колокола выбежала из класса, забыв половину вещей. Гарри рассудил, что сейчас она больше Рона нуждается в сочувствии, схватил её книжки и поспешил следом.

Он обнаружил её этажом ниже, на выходе из туалета. С ней была Луна Лавгуд, которая неловко поглаживала её по спине.

— Гарри, привет, — сказала Луна. — Ты знаешь, что у тебя одна бровь ярко-жёлтая?

— Привет, Луна. Гермиона, ты забыла...

Он протянул ей книжки.

— Ах да, — сдавленно ответила Гермиона, забирая учебники и быстро отворачиваясь, чтобы Гарри не заметил, как она утирает глаза пеналом. — Спасибо, Гарри. Ладно, я, пожалуй, пойду...

Она быстро ушла, и Гарри даже не успел её утешить, хотя, если честно, понятия не имел, чем тут можно помочь.

— Она немного расстроена, — сообщила Луна. — Я даже подумала, что это Меланхольная Миртл, но оказалось, Гермиона. Что-то там с Роном Уизли...

— Да, они поссорились, — кивнул Гарри, и они с Луной вместе зашагали по коридору.

— Он иногда смешно шутит, — промолвила Луна. — Но может быть довольно жестоким. Я заметила в прошлом году.

— Наверное, — отозвался Гарри. Луна обладала удивительной способностью изрекать неприятные истины, и в очередной раз это продемонстрировала; он ещё никогда не встречал подобного человека. — Ну что... как прошёл триместр, хорошо?

— Нормально, — сказала Луна. — Правда, без Д. А. чуточку одиноко. Зато Джинни очень милая. Недавно на превращениях запретила двум мальчикам из нашего класса называть меня Психуной...

— А хочешь пойти со мной на вечер к Дивангарду?

Слова вырвались как-то сами; для Гарри они прозвучали так, словно их произнёс кто-то другой.

Луна удивлённо обратила к нему выпуклые глаза:

— К Дивангарду? С тобой?

— Да, — подтвердил Гарри. — Нам можно приводить гостей, вот я и подумал, может, тебе интересно... в смысле... — Он захотел расставить все точки над «и». — Как друзья, понимаешь? Но если ты не хочешь...

Он почти уже на это надеялся.

— Нет-нет, я с удовольствием, как друзья! — Он ещё не видел, чтобы Луна так сияла. — Меня пока никто не приглашал на вечер как друга! Ты поэтому покрасил бровь, для праздника? Я тоже должна?

— Нет, — твёрдо ответил Гарри, — это случайно получилось. Я попрошу Гермиону, она всё исправит... Короче, встречаемся в вестибюле в восемь вечера.

— АГА! — завопили сверху. Гарри и Луна вздрогнули; они не заметили, что прошли прямо под Дрюзгом, который свисал вниз головой с канделябра и злобно им лыбился. — Поттермон пригласил Психуну на вечер! Поттермон втюрился в Психуну! Поттермон втю-ю-юрился в Психуну!

Полтергейст понёсся прочь, хехекая и громко вопя: