Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Орден Феникса (перевод Марго)

— Придется, — твердо сказал Дамблдор. — Ведь ты зол на меня в меньшей степени, чем следовало ожидать. Если ты начнешь меня избивать, к чему я вполне готов, то я заслужил это.

— О чем вы?

— Сириус погиб по моей вине, — четко произнес Дамблдор. — Или почти по моей вине — не стану брать на себя всю ответственность. Сириус был храбр, умён и энергичен, а такие люди обычно не отсиживаются в тихом месте, пока другие рискуют жизнью. Тем не менее, тебе не стоило верить в свои сны про Отдел Магических Происшествий. Если бы я был откровенен с тобой, Гарри — чего я не сделал — ты бы давно понял, что Вольдеморт пытается заманить тебя в Отдел, и никогда бы не поддался на такую уловку. А Сириус не пошел бы за тобой. В этом виноват я, и только я один.

Рука Гарри лежала на дверной ручке, но он не чувствовал этого. Он, тяжело дыша, смотрел на Дамблдора, слушая его монолог, но едва ли вдумываясь.

— Присядь, — сказал Дамблдор тоном, более напоминающим просьбу, а не приказ.

Гарри помедлил, затем прошел по комнате, заваленной серебряными деталями и щепками, и сел в кресло напротив стола Дамблдора.

— Я что-то не понял, — раздался голос Нигелла слева от Гарри, — или мой праправнук, последний из Блэков, действительно мёртв?

— Да, Фини, — ответил Дамблдор.

— Неслыханно, — бросил Фини.

Гарри вовремя повернул голову, чтобы заметить уходящего из портрета Фини Нигелла, который направился в Гриммальд — к другим портретам. Наверняка он примется расхаживать по всем портретам в доме, взывая к Сириусу…

— Гарри, выслушай меня, — сказал Дамблдор. — Выслушай объяснения об ошибках старого человека. Теперь я вижу: на всем, что я сделал и не сделал в отношении тебя, лежит печать моего старения. Тебе не понять ход мыслей и рассуждения пожилого человека. А вот старикам стоит помнить, каковы чувства молодых… а я, кажется, забыл об этом…

За окном уже светило солнце; ослепительная оранжевая полоса окаймила горы, и небо над ними было ярко-бесцветным. Свет упал на Дамблдора, озарив серебристые брови и бороду, глубокие морщины.

— Пятнадцать лет назад, — продолжал Дамблдор, — когда я увидел на твоем лбу этот шрам, я догадался, что эта знак связи между тобой и Вольдемортом.

— Вы уже говорили об этом, профессор, — нахамил Гарри, забыв о вежливости. Он вообще позабыл обо всем на свете.

— Да, — извиняющимся тоном сказал Дамблдор. — Да, но, видишь ли, начать разговор нужно именно с твоего шрама. С тех пор, как ты вернулся в мир волшебников — я был прав в своих догадках — шрам стал предупреждать тебя о том, что Вольдеморт рядом или испытывает сильные эмоции.

— Да знаю я, — устало ответил Гарри.

— Эта твоя способность — знать о его присутствии, даже в другом облике, и понимать его эмоции — увеличилась с тех пор, как Вольдеморт вернул себе тело и прежнюю силу.

Гарри не стал кивать в ответ. Всё это он давно знал.

— Недавно, — продолжал Дамблдор, — меня обеспокоило то, что Вольдеморт может узнать о связи между вами. И действительно, вскоре ты так глубоко проник в его разум и чувства, что он заметил это. Я имею в виду ту ночь, когда у тебя было видение о змее и мистере Уизли.

— Да, Снейп говорил, — буркнул Гарри.

— Профессор Снейп, Гарри, — мягко поправил Дамблдор. — Тебя не удивило, что об этом ты узнал не от меня? Почему не я обучал тебя Затворению? Почему я так долго не встречался с тобой?

Гарри поднял глаза. Он увидел, что у Дамблдора усталый и печальный вид.

— Да, — проворчал Гарри. — Удивило.

— Видишь ли, — продолжал Дамблдор, — я понял, что Вольдеморт скоро попытается вторгнуться в твой разум, управлять твоими мыслями, и не спешил помогать ему в этом. Я был уверен, что если Вольдеморт поймет, что наши с тобой отношения — не просто отношения ученика и директора, он попытается использовать тебя как орудие для слежки за мной. Я боялся того, какими способами он будет использовать тебя и твои возможности… Гарри, я уверен в том, что Вольдеморт попытался бы использовать тебя. Когда мы с тобой изредка встречались, мне казалось, что в твоих глазах отражается его тень…

Гарри вспомнил ощущение поднимающейся к броску змеи внутри себя, когда он встречался глазами с Дамблдором.

— Цель овладения тобой Вольдемортом — не убийство меня, в чем мы убедились ночью. Он хотел уничтожить тебя. Он использовал тебя как приманку в надежде на то, что я принесу тебя в жертву и убью его. Я пытался отдалить тебя Гарри, и защитить. Промах старого человека…

Дамблдор глубоко вздохнул. Гарри пропускал поток слов мимо ушей — несколько месяцев назад он бы выслушивал все это с открытым ртом, но сейчас все это казалось бессмысленным, вдобавок к пустоте внутри него, заполнившей место, ранее принадлежавшее Сириусу…

— Сириус рассказал мне, что в ночь видения про мистера Уизли ты чувствовал внутри себя Вольдеморта. Я знал, что мои худшие опасения оправдались: Вольдеморт понял, что может использовать тебя. Пытаясь оградить Вольдеморта от Вторжения в твой разум, я попросил профессора Снейпа обучить тебя Затворению.

Дамблдор остановился. Гарри следил, как солнечный свет заливает гладкую поверхность рабочего стола, освещая серебряную чернильницу и изящное алое перо. Портреты на стенах проснулись, и внимательно слушали Дамблдора; до Гарри доносился шорох их платьев и легкое покашливание. Фини Нигелл до сих пор не возвращался…

— Профессор Снейп выяснил, — продолжал Дамблдор, — что тебе месяцами снилась дверь в Отдел Магических Происшествий. После обретения Вольдемортом тела он начал охоту за предсказанием, и грезил той самой дверью. О ней же думал и ты, хоть и не знал, почему. А потом ты увидел, как Руквуд — работавший в Отделе до ареста — докладывал Вольдеморту всем известное: что предсказания хранятся в Отделе Магических Происшествий и надежно охраняются. Забрать их оттуда и не сойти с ума могут лишь те люди, кому они предназначены. Вольдеморту пришлось бы самому идти в Министерство и выдать себя, или заставить тебя достать предсказание. Поэтому для тебя было жизненно важно овладеть Затворением.

— Но я не овладел, — пробормотал Гарри. Он сказал это вслух, чтобы сбросить груз с души; признание могло бы помочь скованному страданиями сердцу. — Я не тренировался, я не прилагал усилий, чтобы остановить те сны, хоть Гермиона и твердила мне о Затворении. Если бы я тренировался, я бы никогда не увидел того сна и не пошел за ним, и Сириус бы не… он бы не…

Что-то в мозгу Гарри разворачивалось; необходимо было все объяснить, сделать себе выговор…

— Я пытался проверить, действительно ли Сириус пойман — я пошел в кабинет Амбридж и поговорил со Скрипом через камин. Он сказал, что Сириуса нет в доме, что он ушел!