Мэри Нортон - Добывайки на новом месте

Пигрин остановился у отверстия, откуда можно было попасть в библиотеку, и повернулся к Арриэтте:

– Ты не могла бы подержать пока свечу?

Арриэтта взяла у него огарок, постаралась поднять повыше и увидела, как Пигрин опускается на колени на треснувший камень в полу, где лежало что-то плоское. Когда они только вошли и оказались почти в кромешной темноте, Арриэтта приняла это за коврик у двери, но теперь-то разглядела, что это была задняя сторона кожаного книжного переплета. Пигрин отодвинул прямоугольник в сторону, и под ним оказалась ещё одна дыра, которая вела вниз. Арриэтта отпрянула, коротко вскрикнув: неужели все остальные части жилища Пигрина находятся под землёй? Если так, то она просто не сможет там жить. Ей сразу же вспомнилось детство в Фэрбанксе: пыльные переходы, тускло освещённые комнаты, длинные монотонные дни, ощущение, что находишься в тюрьме, к которому примешивался страх. Подрастая, Арриэтта свыклась с этим, как понимала сейчас, но только потому, что не знала другой жизни. Теперь же, почувствовав вкус свободы, она узнала радость, которую приносит бег; удовольствие, что доставляет лазанье; увидела, как выглядят птицы, бабочки, цветы; познакомилась с солнечным светом, дождём и росой…. Нет, что угодно, но только не жизнь под полом, – никогда больше!

Пигрин мягко отобрал у неё свечу и поднял над отверстием в полу. Арриэтта поняла, что он почувствовал её состояние, но ошибочно принял за страх.

– Всё в порядке: всего лишь несколько ступеней вниз…

И через мгновение он скрылся из виду, а следом за ним и Под. Хомили спускалась почти с такой же неохотой, какую чувствовала Арриэтта, хотя вниз вели всего шесть каменных, аккуратно сложенных ступенек.

Всё оказалось именно так, как она и предполагала и чего опасалась: длинный тёмный переход между балками, которые поддерживали пол – вероятно, библиотеки. Очень прямой, он казался бесконечным. Пыли здесь было не меньше, чем в Фэрбанксе, и пахло мышами. Замыкавшая процессию Арриэтта почувствовала, что у неё по щекам текут слёзы, но искать в кармане носовой платок не имело смысла, потому что он остался в печке. Арриэтта поняла, что её единственным союзником на сей раз будет мать, и не из-за темноты, а из-за ужасной кухни. Пода это как будто совершенно не тронуло.

Наконец Пигрин остановился у второго блока ступенек, теперь уже вверх, и дождался остальных, прежде чем продолжить путь.

– Эти ступени отлично сделаны, – заметил Под. – Только вот не могу сообразить, как соединены между собой камни.

– Да, этот Панельный плотником был так себе, зато каменщиком хорошим: использовал какую-то клейкую штуку, – откликнулся сверху Пигрин, а когда Под догнал его, добавил: – Что-то такое вместе с еловой смолой.

– Ах вот оно что: со смолой… – эхом откликнулся Под, словно в ответ на свои мысли.

Сколько всего в Фэрбанксе было переделано, но ни разу и в голову ему не пришло использовать смолу, а там столько елей…

Пигрин передал свечу Поду, а сам принялся что-то делать. Неожиданно на маленькой лестнице стало светлее, и, к радости и удивлению Арриэтты, это был дневной свет!

Под задул свечу, и гуськом они вошли в помещение, которое напоминало коридор. Арриэтта сообразила, что это закрытое пространство под одним из подоконников в библиотеке. Скорее всего, судя по тому, что идти им пришлось очень долго, это было окно напротив камина. Комната оказалась даже длиннее, чем им показалось вначале, потому что один её конец был до потолка заполнен стопками книг. Остальная часть помещения была пустой и безукоризненно чистой. На полу лежал клетчатый солнечный узор: свет падал через вентиляционную решётку во внешней стене, очень похожую на ту, что была в Фэрбанксе, – ту самую, что она называла своей, потому что часами рассматривала через неё запретные виды за стенами дома.

Арриэтта повеселела: может, всё ещё уладится…

Под, внимательно рассмотрев деревянный потолок, заметил:

– Здесь можно сделать ещё один этаж – высота позволяет.

– Да, Панельный тоже поначалу так думал, – сказал Пигрин, – но в конце концов решил, что понадобится слишком много материала и будет сложно его сюда доставить.

– Мы что-нибудь придумаем, – заявил Под.

Настроение Арриэтты взлетело вверх. По тону отца и по тому, как по-хозяйски он оглядывался по сторонам, можно было точно сказать, что в его голове уже созрел план. Тем временем Под подошёл к алькову, в котором была решётка, а по обе её стороны висели тяжёлые шторы, сейчас раздвинутые. Зимой, сообразила Арриэтта, их можно задёрнуть и таким образом избавиться от сырости и сквозняков.

– Шторы я оставляю, – заметил Пигрин. – Там, куда направляюсь, мне они не понадобятся.

«И куда это он, интересно, направляется?» – задумалась Арриэтта.

– Да нет, дело не в шторах, – объяснил Под, глядя вверх, на низкий потолок алькова, где было прикреплено некое подобие блока, а с его внутренней стороны свисала верёвка.

– Ах, это! – без особого энтузиазма отозвался Пигрин.

Арриэтта подошла поближе, чтобы получше разглядеть приспособление, и увидела у ног отца старомодную железную гирю с ручкой вверху, к которой была привязана верёвка. Другой её конец проходил через блок и крепился к верхней части решётки. Для чего, интересно, это предназначено?

– Оно работает, – мрачно объявил Пигрин, – только я не знаю, где Панельный нашёл блок.

– Зато я знаю, – улыбнулся Под. – Такие есть в старинных часах: напольных, настольных.

– Откуда вам это известно? – удивился Пигрин.

– Видишь ли, – улыбка Пода стала ещё шире, – наш дом был именно под такими часами, так что их механизм мы изучили досконально, тем более снизу. Кстати, наша фамилия Куранты…

– Да-да, – вспомнил Пигрин, – Арриэтта говорила.

– Верёвка от этого блока – здесь она вместо проволоки – была соединена с одной из двух гирь, чтобы поднимать и опускать её. – Помолчав, Под спросил: – А где остальной механизм?

– Скорее всего в бывшей кладовке для дичи: там куча всякого хлама, – сказал Пигрин. – Но часы никогда не ходили.

– Конечно, нет: без этого блока и не могли. – Под надолго замолчал, как будто глубоко задумавшись, затем уточнил: – Как я понимаю, решётка не закреплена?

– Когда-то была закреплена, – кивнул Пигрин, – но Панельный её освободил, так что теперь её держит лишь собственная тяжесть.

– Значит, её можно открывать и закрывать? Я хочу сказать, с помощью блока?

– Ну конечно, – подтвердил Пигрин. – Нужно толкнуть верхушку, чтобы освободить решётку, а потом взяться вот за эту верёвку и постепенно её отпускать. Решётка ляжет на старый кирпич с другой стороны.