Василий Лебедев-Кумач - Избранное: стихотворения, песни

Кидая взоры с высоты надземной,

Подруги наши обгоняют птиц'

И нашим девушкам смешон полугаремный,

Ленивый образ млеющих девиц.

На фабрике, в колхозе, на рабфаке

Им некогда «часами звать мечту»,

И не оценят принцы в модном фраке

Их смелую, простую красоту.

В них кровь кипит и молодо и бурно,

Их смех и шутки звонки, как картечь,

Они сжились с костюмом физкультурным,

Свободны их движения и речь.

Их взор не спит. И телом загорелым

Они крепки, как их родивший класс.

И не отыщешь в мире целом

Таких улыбок, как у нас!

1930

Кружку рабочих–сатириков

при «Крокодиле» посвящается

Пылают дни, как в домне жаркой,

И час — как день, и день — как год.

Сметая церкви и хибарки,

растут дома, встает завод.

Й тот, кто дома месяц не был,

Вернувшись, долго трет глаза:

Здесь — новый дом глядится в небо,

А там — бульваром стал базар.

Й там, где, кляч пугая сонных,

Булыжник корчился ребром, —

Автобус желтый, как подсолнух,

Упругий пробует гудрон.

«Сегодня» убегает в «завтра»,

Далеким сделалось «вчера»…

И злобу дня не может автор

Поймать на острие пера.

Напор и темп сильнее прачек

Отирают прошлого типаж:

Нэпач, «братишка» и растратчик

Ушли, расплылись, как мираж.

Сидеть три года над романом

Нельзя: герои — не сидят.

Вчерашний тип — звучит обманом,

Вчерашний день — зовет назад.

Нет слов, — писать сейчас непросто, —

Везде движенье, всюду рост,

И лишь поняв законы роста,

В грядущее мы кинем мост.

А тот, кто вдаль глядеть не может

Упорно, четко и остро,

Ктго полон прошлым — пусть отложит

Свое ненужное перо.

1931

В газетах — положение

С законом наряду:

Писать о жендвижении

Лишь раз один в году.

Восьмого марта

Там и тут

Кричат про фартук

И плиту.

«Освободить!

Раскрепостить!

Создать повсюду ясли!»

Когда ж проходит

Женский день,

На всех находит

Снова лень,

И крики все погасли…

А между тем

Средь прочих тем

Найти для женской темы

Мы все обязаны сейчас

Хоть сотню строк,

Хотя бы час, —

И это знаем все мы.

На заводе и в колхозе,

В агитпропе, в совнархозе,

В Красной Армии и флоте,

В профработе, в женработе,

В Автодоре, в физкультуре,

В клубе и в литературе —

Всюду стройки крепкий стук,

Не хватает женских рук!

Эй, печать,

Нельзя молчать!

Надо драться

И кричать,

Всех стараться

Раскачать!

Пусть Нарпит

Не спит!

Профсоюз

От обуз

Женщин пусть освободит!

Шрапнелью пусть летят статьи

Й фельетонов свищут ядра, —

Нужны упорные бои

За женские стальные кадры.

1931

— В году двенадцать месяцев,

Идут они подряд,

Но по тарифной лестнице

У месяцев разряд.

Январь, февраль. Зима и вьюга.

Сугробов ледяной барьер.

Грустя о летнем солнце юга,

Дрожит «отпущенный» курьер.

И трижды печку истопив,

Он тянет отпускной мотив:

— В году двенадцать месяцев,

Идут они подряд,

Но по тарифной лестнице

У месяцев разряд!

Апрель и март. Повсюду слякоть.

Калоши хлюпают. И вот

С природой вместе ныть и плакать

Уходит в отпуск счетовод,

Купив горчичники и йод,

Лежит он в гриппе и поет:

— В году двенадцать месяцев,

Идут они подряд,

Но по тарифной лестнице

У месяцев разряд!

Июнь, июль. На небе солнце.

И в отпуск отдыхать от дел,

Ударно получив червонцы,

Идут главбух и управдел

И, спины солнышком согрев,

С улыбкой тянут нараспев:

— В году двенадцать месяцев,

Идут они подряд,

Но по тарифной лестнице

У месяцев разряд!

Сентябрь и август. Желты травы.

И горы фруктов манят глаз.

И едут завы и замзавы

В командировку на Кавказ.

Жуя на пляже абрикос,

Они слегка мурлычут в нос:

— В году двенадцать месяцев,

Идут они подряд,

Но по тарифной лестнице

У месяцев разряд!

И вновь зима. И снова вьюга,

И под ногами снег хрустит,

И вновь о летнем солнце юга

Курьер «отпущенный» грустит.

Закончен кругооборот,

И наступает новый год…

— В году двенадцать месяцев,

Идут они подряд,

Но по тарифной лестнице

У месяцев разряд!

1931

(Из песен обывателя)

Я газеты вижу редко —

Мне они мозолят глаз.

Для чего мне пятилетка

И подъем рабочих масс?

Ведь живешь–то только раз?

Только раз!

Да-с!

Что мне новые заводы,

И Магнитка и Донбасс,

Мне поменьше бы заботы

Да провизии запас!

Ведь живешь–то только раз?

Только раз!

Да-с!

Для чего соревнованье?

Мне другие не указ, —

Не имею я желанья

Отличаться напоказ!

Ведь живешь–то только раз?

Только раз!

Да-с!

«Почему вы не активны?» —

Упрекают каждый час.

«Мне активным быть противно,

Вы — играйте, а я — пас!»

Ведь живешь–то только раз?

Только раз!

Да-с!

Уцелеть, скажу по дружбе,

Было трудно мне подчас,

Но скрывался я на службе

Под личиной красных фраз.

Ведь живешь–то только раз?

Только раз!

Да-с!

Впрочем, вы поймите сами:

Все, что я сказал сейчас, —

Это только между нами!

Ни–ко–му! Прошу я вас.

Ведь живешь–то только раз?

Только раз!

Да-с!

1931

Позвольте рекомендоваться!..

Себя хвалить — я не речист,

Но должен скромно вам признаться:

Я — активист! Я — активист!

Я восхищен геройством будней,

Я весь в строительном огне,

Но пусть построят поуютней

Квартирку мне! Квартирку мне!

Долой прогулы и зевоту,

Добьемся темпов боевых!..

Я за ударную работу.

Но… для других! Но… для других!

Я про колхоз читаю часто,

И восхищаюсь, и горжусь!

Но там нужны энтузиасты…

Я — не гожусь! Я — не гожусь!

Приятен мне огонь протеста,

Как самокритик я не плох,

Но потерять случайно место —

Помилуй бог! Помилуй бог!

Я подхалимство без пощады

Разоблачаю, как никто,

Но если нужно, если надо, —

Подам пальто! Подам пальто!

Мне гнусны сплетницы–старухи

И все, кто ноет круглый год.

Но… я люблю послушать слухи

И анекдот! И анекдот!

Всегда готов я стушеваться,

И сроду не был я речист,

Но должен скромно вам признаться:

Я — активист! Я — активист!

1931

Он с завидным постоянством

Гордо борется с мещанством,

Издевается над пьянством

И громит в стихах картеж.

Враг семейного корыта,

Он бичует ядовито

Старый хлам гнилого быта,

Прославляя молодежь…

Он привык к работе точной

И, вставая в час урочный,

Разливает яд построчный