Каури Лесса - Золушки нашего Двора

Аркей и Лихай молча ждали.

— Ты прав, — наконец, подняла глаза на жениха Матушка, — но я хотела бы увидеть Веся и поговорить с ним об этом сама.

— Я приведу его вечером на ужин, — кивнул полковник, — и с удовольствием останусь поужинать в кругу семьи...

И глядя на него, Бруни вдруг сердцем почувствовала — оборотень действительно считает их семьёй. Кровника, его невесту и... их приёмного сына.

***

Архимагистр Никорин чрезвычайно редко позволяла себе валяться в кровати после восхода солнца. Во-первых, ей нравилось раннее утро портового города. Во-вторых, в этом время её беспокоили только, если случалось что-то из ряда вон выходящее. В-третьих, после прогулки вкусный и сытный завтрак, казался ещё вкуснее и сытнее.

Вот и сегодня она встала на рассвете, облилась в купальне ледяной водой, надела любимый коричневый бархатный костюм и ботфорты, и собралась было покинуть башню, как тренькнул перстень на пальце — её вызывал кто-то, имеющий подобные перстни. Таких во всей Ласурии набиралось человек пять, включая Его Величество, однако перстень связи с королём Ники носила отдельно, на безымянном пальце правой руки, как обручальное кольцо, что чрезвычайно льстило Редьярду и бесило Её Светлость рю Филонель, — и никогда не снимала.

Она поморщилась — так была настроена на прогулку, но соответствующий пасс сделала, отправляя энергию через перстень вызывавшему. Портал открылся в покои рю Вилля. Начальник Тайной канцелярии выглядел подтянуто и свежо. Это Ники всегда в нём нравилось. Трояна, казалось, не брал ни возраст, ни регулярные попойки с Его Величеством, ни довольно насыщенная общественная и личная жизнь.

— Добрых улыбок, дорогая, — плотоядно улыбнулся рю Вилль, — не желаешь ли позавтракать со мной?

— У меня другое предложение, — ответно улыбнулась архимагистр, — составь мне компанию на утренней прогулке? А потом зайдём куда-нибудь позавтракать в порту.

Герцог, не задумываясь, поднялся:

— В порт? С тобой, Ники? Это предел моих мечтаний! Где встречаемся?

— Под третьим фонарём на набережной Русалок.

— Идёт!

Всё ещё улыбаясь, архимагистр прервала связь. К Рю Виллю она испытывала искреннюю симпатию, а с десяток лет назад даже некое подобие страсти. Была в нём та же бесшабашная удаль, что и в Ясине, то же мужество и странноватые для сухопутных понятия о чести, понять которые могли лишь бороздившие моря. Если бы с её должностью сочеталось семейное положение, она, пожалуй, связалась бы с начальником Тайной канцелярии узами брака, и, в конце концов, поимела бы герцогский титул и весьма немалое состояние. Поскольку было совершенно ясно — Ники переживёт мужа. За прошедшие годы она испытала на своей шкуре столько бурных романов, что самые ранние уже начали забываться. Мужчины в жизни архимагистра появлялись и исчезали, стёртые ладонью неумолимого времени, как следы на песке — прибоем. А она жила... Потому и довольствовалась краткосрочными встречами, не позволяя взрастить в душе цветы любви, лишь яркие бутоны страсти, с которых быстро опадали лепестки.

Ники прихватила меховую муфту: несмотря на самоподогрев, разрешённый магам в качестве постоянно применяемого заклинания в общественных местах, у неё мёрзли пальцы, и тепло и ласка меха становились физически приятным дополнением к прогулке.

На улице было холодно. Похоже, в Вишенрог пришла, наконец, настоящая зима, не только со снегом, но и с морозами. На пустых улицах ещё светили магические фонари. Холодный свет не давал ощущения тепла. Архимагистр шла, не торопясь, укутав руки в муфту. Любовалась снеговыми навесами, выглядывающими с крыш, укутанными снегом деревьями и скамьями, слушала пересвист пташек. Такой, спокойный и сонный мир, казался ей самым правильным из всех, но всегда существовало что-то, что создавало угрозу спокойствию и мирному сну. Вот и рю Вилль предлагал встречу неспроста...

Герцог уже стоял под фонарём, глядя на море. Одет был легко — рубашка да куртка из плотной шерсти. Ветер трепал его седые длинные волосы, собранные в хвост на затылке, покачивал серьги в ушах.

Услышав шаги, рю Вилль обернулся и расплылся в улыбке.

— И почему я раньше не догадывался о том, что можно гулять по утрам! — воскликнул он. — Ники-Ники, ты открыла мне глаза!

Подойдя, она взяла его под руку. Спустившись по лестнице с набережной, оба, не сговариваясь, двинулись по пляжу в сторону причалов. Под ногами поскрипывал песок пополам с ледяной коркой, с моря задувал промозглый ветер, несмотря на мороз не столько холодный, сколько влажный, над головой клубились тучи, полные ледяного крошева, и чайки носились с криками над волнами, не спеша прятаться от стихии.

— Будет шторм, — заметил рю Вилль, — а завтра свадьба Их Высочеств. Твои погодные маги?..

— ...Начнут работать вечером, — покивала Ники, — и завтра нас ждёт чистое небо и спокойная вода.

— Ага-ага, — покивал герцог, — а в каком направлении уйдёт шторм?

Архимагистр покосилась на него. Герцог был безмятежен и ленив, задумчиво глядел то на облака, то на волны...

— Каков размер доли? — поинтересовалась она, делая такое же безмятежное лицо.

— Не понял, о чём ты? — искренне изумился Троян.

— О доле добычи, которую пиратские корабли получат после рейда по штормовому пути, конечно! — усмехнулась Ники. — Ты же собрался сообщить информацию, полученную от меня, своим старым корешам, не так ли?

— Подослать к тебе наёмного убийцу, что ли? — расстроился герцог. — У меня есть очень опытные!

— Не сомневаюсь, — Никорин сладко потянулась, вспоминая проведённую совместно с Вирошем ночь, — однако меня убить не так просто! Лишь недалёкий человек отважится попробовать такое. Трой, не разочаруй меня!

Рю Вилль вздохнул.

— Ники-Ники... Ну что с тобой делать? Спи спокойно!

Она шутливо поклонилась:

— Благодарю!

Дальнейший путь проходил в молчании. Что толку в словах, когда знаешь собеседника, как облупленного? Когда идёшь с ним бок о бок, ощущая сквозь одежду тепло и движения тела, и нет желания нарушать приятное статус кво? Когда шаги одинаковы и выверены, будто с этим человеком ты гуляешь не по мокрому песку, а по жизни?

У центральных причалов покачивались на волнах две свадебных ладьи. Судя по крикам и свисту боцманов, стукам молотков, топоту ног по палубе, украшение кораблей было в самом разгаре. Матросы меняли паруса на новые, драили полы, обвешивали борта пышными украшениями, сплетёнными из лент и сухих цветов, опутывали мачты гирляндами с магическими фонариками, которые будут поддерживать зажжёнными всю брачную ночь корабельные маги.

— Счастливые! — заметил рю Вилль, разглядывая судна. — Ночь любви в ладонях океана — что может быть прекраснее?