Агата Кристи - Таинственный противник

– Да, – сказала она, кивая своему нахальному отражению в зеркале, – вполне сойдет. – После этого девушка восстановила свой обычный внешний вид.

Обед прошел в полном одиночестве. Таппенс была удивлена, что Томми все еще не вернулся. Джулиуса тоже не было, но это, по мнению девушки, было нетрудно объяснить. Его деятельность по «ускорению дела» не ограничивалась Лондоном, и его неожиданные появления и исчезновения воспринимались «Молодыми авантюристами» как нечто должное. Было вполне возможно, что Джулиус П. Хершайммер неожиданно отправился в Константинополь, так как ему показалось, что там можно найти ключ к исчезновению его двоюродной сестры. Энергичный молодой человек умудрился сделать жизнь нескольких работников Скотленд-Ярда совершенно непереносимой, а телефонистки в Адмиралтействе уже на слух с ужасом узнавали его «халлоу», произнесенное со знакомым акцентом. Он провел три часа в Париже, «ускоряя» работу префектуры, после чего вернулся в Лондон захваченный идеей, которую, скорее всего, вложил ему в голову измученный французский чиновник, что настоящую разгадку исчезновения надо искать в Ирландии.

«Скорее всего, туда он сейчас и направился, – подумала Таппенс. – Все это очень хорошо, но как же мне тоскливо ! Я чуть не лопаюсь от новостей, и мне некому их рассказать! Томми мог бы прислать телеграмму или как-то еще сообщить о себе. Интересно, куда его занесло… Но в любом случае он не мог потерять, как говорится, их след. Кстати…»

Мисс Коули прервала свои размышления и позвала мальчишку-посыльного.

Через десять минут наша леди, удобно устроившись в постели, курила и изучала «Барнаби Уильямса – мальчика-детектива» – один из трехпенсовых шедевров, которые она попросила приобрести для себя. Девушка справедливо предположила, что перед следующей встречей с Альбертом ей необходимо поработать над теорией.

Утром пришло письмо от мистера Картера:

Уважаемая миссис Таппенс,

Вы начали совершенно блестяще, с чем я вас и поздравляю. Но считаю своим долгом еще раз напомнить Вам, что вы сильно рискуете, особенно если решите действовать по плану, о котором Вы мне написали. Это отчаянные люди, не знающие ни жалости, ни сострадания. Мне кажется, что Вы недооцениваете опасность, и поэтому я еще раз предупреждаю Вас, что не смогу Вам ничем помочь. Вы добыли очень ценную информацию, поэтому если сейчас решите выйти из игры, то никто Вас не осудит. В любом случае хорошенько подумайте, прежде чем принимать окончательное решение. Если же, несмотря на мои предупреждения, Вы решите действовать, то я все организовал. Последние два года Вы провели у мисс Дафферин в доме приходского священника в Лланелли, поэтому миссис Вандемейер может обратиться к ней за рекомендациями.

Если позволите, несколько слов в качестве совета. Попытайтесь держаться как можно ближе к правде – это избавит Вас от «оговорок». Думаю, что Вам надо представиться той, кто вы есть на самом деле, – армейским волонтером, которая решила выбрать работу по дому в качестве своей профессии. В любом случае это сможет объяснить Ваше культурное произношение и манеры, которые в любом другом случае смогут вызвать подозрение.

Что бы Вы ни решили – успехов Вам.

Ваш искренний друг,

Настроение Таппенс значительно улучшилось. Она не обратила внимания на предупреждения мистера Картера – молодая леди была слишком уверена в том, что сможет сыграть свою роль.

С некоторым сожалением она решила отказаться от той интересной биографии, которую для себя придумала. Хотя Таппенс и была совершенно уверена в своих способностях, она была достаточно благоразумна, чтобы осознать силу аргументов мистера Картера.

От Томми все еще ничего не было, хотя с утренней почтой пришла какая-то грязная открытка со словами «Все ОК», нацарапанными на ней.

В 10.30 Таппенс с гордостью осмотрела слегка помятый жестяной сундучок, в котором лежали ее новые вещи. Он был артистически перевязан веревкой. Слегка покраснев от смущения, девушка вызвала посыльного и попросила перенести его в такси. Отправившись на Паддингтон, она оставила сундучок в камере хранения. После этого, вместе с сумкой, исчезла в самом дальнем углу дамской комнаты. Через десять минут полностью преображенная Таппенс чопорно вышла из вокзала и села в автобус.

После одиннадцати, когда она вновь вошла в фойе комплекса «Саут Одли», Альберт уже ждал ее, невнимательно выполняя свои прямые обязанности. Он не сразу узнал Таппенс.

– Черт меня побери совсем, если я вас узнал. Этот парик – просто улет!

– Рада, что он тебе понравился, Альберт, – скромно ответила девушка. – Кстати, я твоя кузина или нет?

– И говор! – воскликнул потрясенный мальчишка. – Самый что ни на есть английский… Нет, я сказал, что мой приятель знает молодую девушку. Энни это не очень понравилось. Она задержалась до сегодняшнего дня – чтобы помочь, как она сказала, но я уверен, что она просто хочет просветить вас насчет этого местечка.

– Милая девушка, – произнесла Таппенс.

Альберт ее иронии не заметил.

– В общем-то, она не так плоха, и серебро у нее всегда в идеальном порядке, но вот характер, клянусь богом!.. Вам наверх, мисс? Заходите в лифт. Вы сказали, номер двадцать? – И Альберт подмигнул Таппенс.

Девушка бросила на него строгий взгляд и вошла внутрь.

Она чувствовала на себе взгляд Альберта, спускавшегося вниз, когда звонила в дверь.

Дверь открыла энергичная молодая женщина.

– Я по поводу места, – пояснила Таппенс.

– Место это совсем гнилое, – не задумываясь выдала молодая женщина. – Хозяйка настоящая драная кошка – все время во все вмешивается. Обвинила меня, что я вскрываю ее письма. Это я‑то!.. Да и в любом случае конверт был уже наполовину открыт. Мусорная корзина всегда пуста – все сжигает. Темная личность, доложу я вам. Здо́рово одевается, но никакого класса. Повариха что-то об ней знает, но не говорит – боится до смерти. А уж подозрительна!.. Мгновенно бросается на тебя, если только перебросишься словечком с парнем. Хочу сказать…

Но что еще хотела сказать Энни, Таппенс так и не довелось узнать, потому что в этот момент послышался четкий голос со стальным оттенком:

– Энни!

Энергичная молодая женщина подпрыгнула, как будто в нее выстрелили.

– Да, мэм?

– С кем ты говоришь?

– Пришла молодая женщина по поводу всей ситуации, мэм.

– Так пригласи ее немедленно.

– Слушаюсь, мэм.

Таппенс проводили в комнату по правой стороне длинного коридора. Там, около камина, стояла женщина. Она была уже не молода, и та красота, которой она, несомненно, обладала в молодости, несколько застыла и огрубела, хотя было понятно, что в молодости эта женщина была невероятно хороша. Ее светлые золотистые волосы, благодаря легкому вмешательству парикмахера, завиваясь, опускались ниже шеи; глаза ярчайшего синего цвета, казалось, имели способность проникать в самую душу человека, на которого смотрела их хозяйка. Ее великолепную фигуру подчеркивало платье из тонкого атласа цвета индиго. И все-таки, несмотря на ее изящество и почти неземную красоту ее лица, в ней инстинктивно чувствовалось что-то жесткое и угрожающее, какая-то стальная сила, которая проявлялась в интонациях ее голоса и в острых, как буравчики, глазах.