Агата Кристи - Скрюченный домишко; День поминовения

А у Джорджа были свои неотложные дела. В половине первого он вышел из дому, сел в такси и поехал в «Люксембург».

Навстречу ему вышел Чарльз, пресловутый и всем известный старший официант, и улыбнулся в знак приветствия, чуть склонив свою величественную голову.

— Доброе утро, господин Бартон.

— Доброе утро, Чарльз. Для вечера у нас все готово?

— Надеюсь, сэр, вы будете удовлетворены.

— Тот же столик?

— Средний в алькове, если не ошибаюсь?

— Да, и вы помните насчет дополнительного места?

— Все сделано, как вы просили.

— Вы приготовили розмарин?

— Да, господин Бартон. Боюсь, украшение из него не бог весть какое. Может, добавить каких-нибудь красных ягод или, скажем, хризантем?

— Нет, нет — только розмарин.

— Как скажете, сэр. Хотите посмотреть меню? Джузеппе!

Чарльз щелкнул большим и средним пальцами — и рядом

мгновенно возник маленький улыбчивый итальянец в летах.

— Меню для господина Бартона.

Тут же появилось меню. Устрицы, бульон, палтус «Люксембург», куропатка, груша в красном вине, куриная печень в беконе.

Джордж окинул меню равнодушным взглядом.

— Да, все отлично.

Он вернул меню, и Чарльз провел его к выходу.

Чуть понизив голос, он произнес:

— Знаете, господин Бартон, мы очень признательны вам за то, что вы к нам вернулись.

На лице Джорджа появилась улыбка — слегка жутковатая.

— О прошлом надо забывать, — сказал он. — Прошлым не проживешь. Что было, то прошло.

— Вы совершенно правы, господин Бартон. Вы знаете, как мы были потрясены и опечалены случившимся. Надеюсь, мадемуазель будет счастлива в свой день рождения, и все пройдет так, как вы желаете.

Чарльз изысканно откланялся — и тут же рассерженным оводом налетел на какого-то младшего официанта, который не так накрывал столик у окна.

Джордж с кривой улыбочкой на губах вышел из ресторана. Сочувствовать «Люксембургу» — для этого у него просто не хватало воображения.

Конечно же, ресторан не виноват, что Розмари решила свести счеты с жизнью именно здесь — или кто-то решил убить ее именно здесь. И, конечно же, «Люксембургу» было от этого не легче. Но Джордж, как большинство людей, одержимых какой-то идеей, мог думать только об этой идее.

Он пообедал в клубе и отправился на собрание директоров. Возвращаясь на работу, из телефона-автомата позвонил по номеру в Майда-Вейл, в западной части Лондона, и вышел из будки со вздохом облегчения. Все шло по плану.

Когда он вернулся на работу, к нему сразу подошла Рут:

— Насчет Виктора Дрейка.

— Да?

— Боюсь, новости малоприятные. Возможно уголовное дело. Он какое-то время прикарманивал деньги компании.

— Это сказал Огилви?

— Да. Я связалась с ним утром, он перезвонил мне десять минут назад. Говорит, что Виктор совсем обнаглел.

— Ясное дело!

— Но Огилви добавил, что если деньги вернутся, дела заводить не будут. Старший партнер компании так и сказал господину Огилви. Речь идет о сумме в сто шестьдесят пять фунтов.

— Значит, на этой операции молодой Виктор хотел обогатиться на сто тридцать пять фунтов чистыми?

— Получается, что так.

— Ну, тут он прогадал, — сказал Джордж с мрачным удовлетворением.

— Я поручила господину Огилви решить этот вопрос. Верно?

— Лично я был бы рад видеть этого мошенника в тюрьме — но приходится думать о его матери. Ослеплена любовью к сыну, наивная душа. И молодой Виктор снова выходит сухим из воды.

— Какой вы замечательный, — вырвалось у Рут.

— Я?

— Вы самый лучший мужчина в мире.

Эти слова тронули Джорджа. Услышать их было лестно, он даже смутился. Взволнованный, он взял ее руку и поцеловал.

— Моя дорогая Рут. Вы — мой самый лучший друг. Что бы я делал без вас?

Они стояли совсем близко друг к другу.

«Я могла бы быть с ним счастлива, — подумала она. — И сделала бы его счастливым. Если бы только...»

«Может, послушаться совета Рейса, — подумал он. — И забыть обо всей этой истории? Может, так будет лучше?»

Но колебание было минутным, и вслух он сказал:

— Жду вас в половине десятого в «Люксембурге».

Приехали все.

Джордж облегченно перевел дух. До последней минуты он опасался, что кто-то подведет, но приехали все. Стивен Фар-ради, высокий, с ровной спиной, несколько манерный. Сандра Фарради — строгое платье из черного бархата, на шее изумрудное колье. В ней чувствовалась порода. Она держалась совершенно естественно, выглядела даже изящнее, чем обычно. Рут тоже в черном, единственное украшение — брошь. Иссиня-черные волосы гладко зачесаны, шея и руки сияют белизной, у других дам кожа выглядела темнее. Рут — рабочая лошадка; на то, чтобы нежиться под солнцем и загорать, у нее просто нет времени. Их глаза встретились, и, увидев тревогу в его глазах, она улыбнулась в знак поддержки. На сердце у Джорджа полегчало. Верная, преданная Рут.

Рядом с ним сидела необычно тихая Айрис. Она была единственной, чей вид намекал: вечеринка необычная. Айрис была бледна, но каким-то образом эта бледность ей шла, создавая образ суровой и незыблемой красоты. На ней было прямое платье простого кроя, лиственного цвета. Последним пришел Энтони Браун; двигался он, как показалось Джорджу, крадучись, подобно хищнику — пантере или леопарду. Хорошие манеры едва ли были его сильным местом.

Итак, все они были здесь — все попались в расставленную Джорджем ловушку. Что ж, можно начинать...

Бокалы с коктейлями были опустошены. Все поднялись и через открытую арку прошли в собственно ресторан.

Танцующие пары, мягкий негритянский блюз, проворно снующие официанты.

Появился Чарльз и с улыбкой сопроводил их к столику. Он располагался в дальнем углу ресторана, в небольшом обрамленном аркой алькове, где стояли три столика: большой посредине и два маленьких, за каждым — два человека: желтолицый иностранец средних лет и белокурая красотка за одним, худощавый парень и девушка — за другим. Средний стол был зарезервирован для вечеринки Бартона.

Джордж, как радушный хозяин, рассадил всех по местам.

— Сандра, садитесь сюда, справа от меня. Рядом с Сандрой — Браун. Айрис, дорогая, эта вечеринка — в твою честь. Садись рядом со мной, а вы, Фарради, — рядом с Айрис. Теперь Рут...

Он замешкался — между Рут и Энтони оказался свободный стул, стол был накрыт на семерых.

— Мой друг Рейс задерживается. Он просил его не ждать. Когда придет, тогда и придет. Я хочу всех вас с ним познакомить — потрясающая личность, исколесил весь мир, будете слушать его с разинутыми ртами.

Айрис села на предложенный стул, понимая, что недовольна. Джордж разделил ее с Энтони нарочно. На ее месте, рядом со своим боссом, должна сидеть Рут. Получается, что Джордж все равно не доверяет Энтони, не любит его.