Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

На бутылке с кониумом нашли отпечатки чьих-нибудь пальцев? — спросил Пуаро.

— Только ее.

— Кэролайн Крейл?

— Да.

— А ваши?

— Нет. Я не трогал ее. Только указал рукой.

— Но раньше-то вы наверняка притрагивались к ней?

— Конечно, но время от времени я протирал бутылки. Слуг я в лабораторию не пускал. Как раз дней за пять до случившегося я их все и протер.

— Вы держали лабораторию закрытой?

— Постоянно.

— Когда же Кэролайн Крейл отлила кониум из бутылки?

— Она вышла тогда последней, — помешкав, ответил Мередит Блейк. — Я помню, мне даже пришлось позвать ее, и она почти выбежала оттуда. Щеки у нее раскраснелись, глаза были широко распахнуты, взгляд — возбужденный. О господи, я прямо вижу ее перед собой.

— Довелось ли вам в тот день с ней беседовать? — спросил Пуаро. — Я имею в виду, обсуждали ли вы с ней ее отношения с мужем?

— Впрямую нет, — тихо проговорил Блейк. — Она выглядела, как я уже вам сказал, очень расстроенной. Улучив минуту, когда мы оказались наедине, я спросил: «Что-нибудь случилось?» «Случилось все…», — ответила она. Если бы вы слышали ее голос. Эти слова следовало понимать буквально, ибо Эмиас Крейл был для Кэролайн буквально всем. «Все кончено, — сказала она. — И меня больше нет, Мередит». А потом засмеялась, обернувшись к остальным, и вдруг ни с того ни с сего сделалась неестественно веселой, я бы сказал, безумно веселой.

Эркюль Пуаро медленно кивнул головой. Сейчас он почему-то очень напоминал китайского мандарина [113] Мандарин — европейское название крупных чиновников в старом феодальном Китае. .

— Да. Очень хорошо представляю, как это было…

Мередит Блейк внезапно стукнул по столу кулаком. Он уже не говорил, а почти кричал.

— И вот что я вам скажу, мосье Пуаро. Когда Кэролайн Крейл на суде сказала, что взяла яд для себя, она, несомненно, говорила правду! В ту минуту она не думала об убийстве. Клянусь! Эта мысль возникла у нее потом.

— Вы уверены, что она у нее потом возникла? — спросил Эркюль Пуаро.

Блейк изумленно на него уставился.

— Извините, я не совсем понял…

— Я спрашиваю вас, — сказал Пуаро, — уверены ли вы в том, что у Кэролайн Крейл вообще возникала мысль об убийстве? Неужто у вас нет ни капли сомнения в том, что не она убийца?

Мередит Блейк судорожно вздохнул.

— Но если нет… если нет… Значит, вы полагаете, произошел несчастный случай?

— Необязательно.

— Тогда я категорически отказываюсь вас понимать.

— Вот как? Но вы же сами сказали, что Кэролайн Крейл — благородное создание. Разве благородные создания способны на убийство?

— Да, благороднейшее, но тем не менее в доме часто выясняли отношения, и весьма бурно.

— Выходит, она была не таким уж благородным созданием?

— Да ничего не выходит… Иногда так трудно бывает объяснить.

— И все же попробуйте.

— Кэролайн часто говорила что-то не задумываясь и в сердцах могла выпалить что-то нелепое. Вроде: «Как же я тебя ненавижу. Чтоб тебе пусто было». Но это вовсе не означало… что она хочет… чтобы он умер.

— Значит, по-вашему, на убийство она была не способна, и это никоим образом не соответствовало ее характеру?

— Удивительные вы умеете делать выводы, мосье Пуаро. Могу сказать только… что да, подобный… мм… поступок отнюдь не в ее характере. Видимо, повод был чрезвычайным. Она обожала мужа. А ее поставили в такие условия, когда любящая женщина способна даже на убийство.

— Не могу с вами не согласиться… — кивнул Пуаро.

— Сначала я был просто в шоке. Мне казалось, нет, все это неправда, оговор. Наверное, Кэролайн в этот момент была сама не своя, иначе ничего подобного никогда бы не случилось..

— Но если говорить не о том, что вам казалось, а о реальных, зафиксированных фактах? У вас не было сомнений относительно того, что это действительно сделала Кэролайн?

Мередит Блейк опять вытаращил глаза.

— Мой дорогой, но если это не она…

— То что?

— Не могу представить иного объяснения. Несчастный случай? С какой стати?

— Вот именно…

— А все эти домыслы насчет самоубийства — полная чушь. Адвокат пытался, конечно, это протолкнуть, но звучало, надо признать, крайне неубедительно — для всех, кто знал Эмиаса.

— Понятно.

— Тогда что же еще остается? — спросил Мередит Блейк.

— А еще остается, — весьма хладнокровно заявил Пуаро, — что Эмиаса Крейла убил кто-то другой.

— Но это же полнейшая нелепость!

— Вы так думаете?

— Ну конечно. Кому нужна была его смерть? Да и кто бы мог это сделать?

— Вам лучше знать.

— Неужели вы считаете, что такое действительно возможно, что…

— Конечно, я могу ошибаться. Но ведь могут быть и другие варианты. Поразмыслите как следует. И скажите мне. Даже если это очень необычно…

Мередит долго в растерянности смотрел на Пуаро. Затем опустил глаза. Прошла еще пара минут, прежде чем он покачал головой:

— Решительно не могу представить себе ничего другого. А хотелось бы. Если бы был хоть малейший намек, что это сделал кто-то еще, это было бы для меня великим облегчением. Я так переживаю, что она могла решиться на такое. Сначала я вообще не мог в это поверить. Но кто, кроме нее, там был? Филип? Закадычный друг Крейла. Эльза? Ее глупо даже упоминать. Я? По-вашему, я похож на убийцу? Почтенная гувернантка? Двое старых верных слуг? Или Анджела, совсем еще дитя? Нет, мосье Пуаро, сколько ни размышляй, других вариантов нет. Никто не мог убить Эмиаса Крейла, кроме его жены. Но он сам довел ее до крайности. Так что, в сущности, это убийство действительно можно считать самоубийством.

— То есть он погиб по собственной вине, хотя и не от собственной руки?

— Да. Правда, так сказать, фигурально, мы имеем и причину и результат.

— А не приходило ли вам в голову, мистер Блейк, что причина преступления почти всегда кроется в личности убитого?

— Нет, не приходило, но я понимаю, о чем вы говорите.

— Только достаточно хорошо узнав, что представлял собой убитый, вы можете понять, как и почему было совершено преступление. — И Пуаро, помолчав, добавил: — Именно это я и пытаюсь выяснить. И благодаря вам и вашему брату я теперь понял, что за человек был Эмиас Крейл.

В этой благодарственной фразе Пуаро собеседника привлекло только упоминание о его брате.

— Филип? — тотчас спросил он.

— Да.

— Вы с ним тоже говорили?

— Разумеется.

— Вам следовало бы сначала обратиться ко мне, — не сдержался Мередит Блейк.

Чуть улыбнувшись, Пуаро сделал рукой жест, словно просил извинения.

— Да, конечно, — согласился он. — Я знаю, что вы — старший брат, и я должен был сначала поговорить с вами. Но он живет совсем недалеко от Лондона, и мне проще было до него добраться, только и всего.