Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Но уверен, от преданных людей. Ведь ваша служанка любит вас?

— Баррет? Это она, кстати, привела вас ко мне. Я без нее как без рук. Без этой настырной старой ведьмочки! Преданнейшее создание. Она со мной уже много лет.

— А кроме того, у вас есть мисс Олдин. С ней, я должен сказать, вам невероятно повезло.

— Вы правы. Это действительно большая удача.

— Родственница?

— Очень дальняя. Мэри, знаете ли, из тех самоотверженных созданий, которых судьба то и дело вынуждает жертвовать собою во имя других. Вначале ухаживала за отцом — умнейший был человек, но привереда страшный! Когда он умер, я уговорила ее переселиться ко мне и благословляю тот день, когда она здесь появилась. Вы не представляете, какой кошмар обычные компаньонки. Никчемные и нудные создания. С ума можно сойти от их тупости. Как правило, они идут в компаньонки, поскольку больше ни на что не способны. А Мэри — настоящий подарок. Она очень умненькая, при этом у нее все в порядке с логикой. Она много читала, с ней о многом можно поговорить. Она и в практических делах очень хваткая. Прекрасно ведет дом, умеет управляться со слугами — у нее особо не забалуешь и, заметьте, никаких ссор — даже не понимаю, как ей это удается. И потом, у нее потрясающее чувство такта.

— Давно она у вас?

— Лет двенадцать, нет, больше. Лет тринадцать-четырнадцать — что-то в этом роде. Для меня она большое утешение.

Мистер Тривз кивнул.

Леди Трессилиан, наблюдавшая за ним из-под опущенных век, вдруг сказала:

— А в чем дело? Вас что-то беспокоит?

— Немножко, — признался мистер Тривз, — совсем чуть-чуть. А у вас острый глаз.

— Люблю наблюдать за людьми, сказала леди Трессилиан. — Я всегда знала, что у Мэтью на уме.

Она вздохнула и откинулась на подушки.

— А теперь ступайте. — Слова эти не могли обидеть, поскольку все походило на окончание аудиенции у королевы. — Я очень устала. Но вы доставили мне массу удовольствия. Обязательно приезжайте еще и поскорее.

— Всенепременно воспользуюсь вашим любезным приглашением. И надеюсь, что я не слишком утомил вас своей болтовней.

— Ах, оставьте. Усталость всегда настигает меня внезапно. Прежде чем уйти, позвоните, пожалуйста, в колокольчик.

Мистер Тривз с любопытством дернул за толстый шнурок, оканчивающийся пышной кистью.

— Настоящий анахронизм, — улыбнулся он.

— Мой колокольчик-то? Да. Не признаю я этих электрических новшеств. То и дело ломаются, и жмешь себе на кнопку впустую. А этот никогда не подводит. Такой же наверху, в комнате Баррет, прямо у нее над кроватью. И если я еще раз позвоню, она мигом примчится.

Выходя из комнаты, мистер Тривз услышал, как леди Трессилиан снова дернула за шнурок, и где-то наверху послышалось приглушенное дребезжание. Он поднял голову и увидел трос, протянутый по потолку в комнату прислуги. Баррет тут же прошмыгнула мимо него к хозяйке.

Мистер Тривз стал медленно спускаться по лестнице, решив не затевать возни с лифтом. На лице его застыло выражение озабоченности.

В гостиной все были в полном сборе, и Мэри Олдин тотчас предложила составить партию в бридж, на что мистер Тривз ответил вежливым отказом, сославшись на то, что вскоре собирается откланяться.

— В моей гостинице, — сказал он, — придерживаются определенных традиций. Предполагается, что все постояльцы возвращаются к себе до полуночи.

— У вас еще много времени — сейчас всего половина одиннадцатого, — сказал Невил. — Надеюсь, они не оставят вас на улице?

— Нет, конечно. У меня создалось впечатление, что двери гостиницы вообще не запирают на ночь. Так что любой может войти… Видимо, хозяева доверяют местным жителям.

— Здесь вообще не принято запирать двери, — сказала Мэри Олдин. — У нас они тоже весь день нараспашку — правда, ночью мы все же запираем.

— А что собой представляет эта ваша «Бэлморал-корт»? — спросил Тед Латимер. — Снаружи она выглядит как обычное викторианское здание.

— Внутри то же самое, — ответил мистер Тривз. — Все с викторианским размахом. Роскошные кровати, прекрасная кухня, огромных размеров викторианские гардеробные… Отделанные красным деревом шикарные ванны…

— Вы, помнится, говорили, что поначалу вас что-то расстроило? — спросила Мэри.

— Ах, это. В письме я настоятельно просил оставить мне две комнаты непременно на первом этаже. У меня слабое сердце, и лестницы мне противопоказаны. Приезжаю, и — о ужас! — на первом этаже все номера заняты. А взамен мне предложили две комнаты — надо отдать должное, очень приличные комнаты — наверху. Я начал выяснять, но как оказалось, один из завсегдатаев, который должен был ехать в Шотландию, внезапно захворал, а потому был вынужден остаться…

— Это мистер Лукан, если я не ошибаюсь? — спросила Мэри.

— Да-да, он самый. В общем, пришлось смириться. К тому же в гостинице есть лифт — так что все чудесно устроилось…

— А почему бы и тебе, Тед, не остановиться в «Бэлморал-корт», — сказала Кей. — Это куда ближе отсюда.

— Не думаю, что для меня это подходящее место.

— Совершенно согласен с вами, мистер Латимер, — сказал мистер Тривз. — Вряд ли это для вас подходящее место…

Тед Латимер почему-то покраснел.

— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — сказал он.

Мэри Олдин, почувствовав возникшее напряжение, поспешила заговорить о последней газетной сенсации.

— Я слышала, его поймали… я об этой страшной истории с сундуком — в Кентиш-Тауне…

— Это уже второй, кого они сцапали, — уточнил Невил. — Надеюсь, на этот раз они взяли того, кого надо.

— Все равно им придется отпустить его, — сказал мистер Тривз.

— Маловато улик? — спросил Ройд.

— Точно так.

— Рано или поздно, — сказала Кей, — улик будет достаточно.

— Не всегда, миссис Стрэндж. Знали бы вы, сколько их из-за этого разгуливает на свободе.

— И даже если все знают, что они виновны?

— В том-то и дело… Есть одна тварь, — мистер Тривз пояснил, что речь идет о нашумевшем преступлении двухлетней давности, — точно известно, что именно он повинен в смерти ребенка — и что же… Его алиби подтверждают два лжесвидетеля и хотя доподлинно известно, что они собой представляют, — ничего поделать нельзя. Полиция бессильна. А убийца разгуливает на свободе.

— О ужас! — сказала Мэри.

Томас Ройд выбил свою трубку и по обыкновению спокойно и задумчиво проговорил:

— Это лишний раз подтверждает мое мнение — бывают случаи, когда необходимо взять исполнение приговора в свои руки.

— Что вы хотите сказать, мистер Ройд?

Томас принялся снова набивать трубку. Угрюмо наблюдая за своими пальцами, он заговорил рублеными, отрывистыми фразами:

— Скажем, свершилось грязное дело — вам известен человек, который его совершил, но при этом он неуязвим для существующих законов, то есть по закону его никак нельзя наказать. Тогда, я и говорю — вполне можно осуществить приговор самолично.