Агата Кристи - Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— Ну… может быть… — Мисс Дарнлей тут же с улыбкой объяснила свою неуверенность: — Вы уж простите мои сомнения, но, видите ли, полковник, образ жизни Арлены был всем известен. Она никогда не изображала из себя безупречную леди.

— Как вы считаете, мисс, муж знал о… о ее близких отношениях с другими мужчинами?

Розамунд наморщила лоб и, немного подумав, неуверенно произнесла:

— Просто не знаю, что вам ответить…. Лично мне всегда казалось, что Кеннет Маршалл не питает иллюзий относительно жены, и ему прекрасно известно, что она собой представляет. Но я могу и заблуждаться.

— То есть вы хотите сказать, что в глубине души он, возможно, все же считал, что она верна ему?

— Откуда мне знать? — ответила она чуть раздраженно. — Мужчины — такие глупцы! А Кеннет, несмотря на свой умудренный вид, очень наивен. Он мог слепо верить ей. Мог убедить себя в том, что Арлена позволяет обожать себя — и только…

— Известно ли вам, мисс… Не слышали ли вы случайно о ком-нибудь, кто мог затаить зло на миссис Маршалл?

— Разве что ревнивые жены, — еще раз улыбнулась Розамунд Дарнлей. — Но поскольку Арлену нашли задушенной, преступник безусловно мужчина.

— Да, конечно.

— Кто же это сделал? Нет, ничего не приходит в голову, — задумчиво сказала она. — Мы ведь с нею были почти незнакомы. Вам следовало бы обратиться к кому-нибудь из ее близкого окружения, полковник.

— Благодарю вас, мисс.

Розамунд посмотрела на знаменитого детектива и не без тонкой иронии улыбнулась:

— А у вас, мосье Пуаро, нет никаких вопросов?

Он беспомощно развел руками и улыбнулся в ответ:

— Мне вас и спросить больше нечего.

Мисс Дарнлей поднялась и вышла из комнаты.

Полковник Вестон, инспектор Колгейт и Эркюль Пуаро стояли в спальне, которую до недавних пор занимала Арлена Маршалл. Две стеклянные двери из эркера [189] Эркер — полукруглый или многогранный выступ в стене с окнами, чаще всего проходящий через несколько этажей и увеличивающий площадь внутреннего помещения. вели на балкон, нависавший над самым пляжем. На туалетном столике посверкивала в солнечных лучах батарея флаконов и баночек со всевозможными лосьонами и кремами известных косметических салонов. Однако все трое мужчин не обращали никакого внимания на это милое женскому сердцу великолепие, их интересовало совсем другое. Инспектор Колгейт с сосредоточенным видом выдвигал и задвигал ящики. Вскоре он, что-то пробормотав, вынул пачку писем. Они с полковником Вестоном стали их просматривать. Эркюль Пуаро, открыв одну из дверок шкафа, принялся перебирать висящие там платья и спортивные костюмы. За другой дверкой было несколько полок, заполненных стопками отделанного кружевами белья. На одной лежали шляпки: две пляжные из лакированного картона, красная и бледно-желтая; широкополая гавайская из соломы; темно-синяя из мягкой льняной ткани; три или четыре маленькие нелепые шапочки, каждая из которых несомненно стоила несколько гиней [190] Гинея — денежная единица, равная 21 шиллингу, до 1971 года применяемая при исчислении гонораров, оценке картин, скаковых лошадей. Первоначально чеканилась из золота, привезенного из Гвинеи, отсюда и название. — одна напоминала темно-синий берет, другая была из черного бархата, с кисточкой, третья представляла собой светло-серый тюрбан. Маленький бельгиец со снисходительной улыбкой посмотрел на эти безделки и тихо пробормотал про себя:

— Les femmes!

Полковник Вестон тем временем тщательно складывал прочитанные письма.

— Три от Редферна, — сказал он. — Наивный осел! Полагаю, эта история на несколько лет отобьет у него охоту писать женщинам письма! Они всегда хранят письма своих вздыхателей, даже если клянутся, что сожгли их. Есть еще одно письмо такого же сорта, — добавил он и передал знаменитому сыщику небольшой листок.

«Дорогая Арлена!

Я в отчаянии! Уезжаю в Китай и все время думаю о том, что, возможно, не увижу тебя долгие, долгие годы! Не могу представить себе, чтобы какой-нибудь мужчина мог так же, как я, сходить с ума из-за женщины… Благодарю тебя за чек. Теперь я спасен от суда. Я едва не скатился в пропасть… Но я ведь хотел заполучить эти огромные деньги только ради тебя. Сумею ли я заслужить твое прощение? Мечтаю украсить бриллиантами твои чудесные ушки, а на шею повесить молочной белизны жемчуга. Впрочем, жемчуг в наши дни уже не тот. Лучше — сказочный изумруд? Вот именно! Огромный изумруд, напоминающий о сладостной прохладе зеленых кущ, и при этом пылающий скрытым огнем. Умоляю, помни обо мне! Но я и так уверен, что ты меня не забудешь. Ты моя, моя навеки.

Прощай, моя радость, прощай любимая.

— Надо бы узнать, действительно ли Дж. Н. уехал в Китай, — сказал инспектор Колгейт. — Ибо если это не так, возможно, он тот, кого мы ищем. Был влюблен в нее без памяти, боготворил… и вдруг понял, что она делала из него болвана. Думаю, это тот малый, о котором поминала мисс Брюстер. Письмецо может нам пригодиться.

— О да! — согласился Пуаро. — Весьма важное письмо. Чрезвычайно важное.

Он отдал письмо полковнику и стал осматривать комнату. Его взгляд скользнул по флаконам на туалетном столике, открытому шкафу, по большому тряпичному Пьеро [191] Пьеро — комический персонаж французского ярмарочного театра XVII–XVIII веков, слуга-простак; позднее сменил амплуа на неудачливого влюбленного. , небрежно брошенному на кровати…

Они перешли в соседнюю комнату, которую занимал Кеннет Маршалл. Она не соединялась дверью со спальней его жены. В этой комнате не было балкона, и она была значительно меньше. Между окнами в позолоченной раме висело зеркало. В правом углу находился туалетный столик, на нем — две щетки для волос в оправе из слоновой кости, одежная щетка и флакон жидкости для укрепления волос. В противоположном углу был письменный стол, на котором стояла расчехленная пишущая машинка, а рядом с нею стопка каких-то бумаг. Инспектор Кол гейт наскоро их просмотрел.

— Все вроде сходится, — сказал он, вырывая один листок. — Вот то письмо, о котором говорил Маршалл. Датировано двадцать четвертым, то есть вчерашним днем. И конверт есть. Штемпель почты в Лезекум-Бее поставлен сегодня утром. Да, все, кажется, сходится. Надо теперь проверить, не мог ли он написать его заранее.

Инспектор сел и принялся за чтение.

— Ну что ж, вы проверяйте, — сказал Вестон, — а мы пока осмотрим другие комнаты. А то постояльцы, наверное, уже нервничают из-за того, что их не пускают к себе.

В комнате Линды окно выходило на восток, на крутые скалы, спускающиеся к морю. Комиссар полиции осмотрелся.

— Вряд ли мы найдем здесь что-либо интересное, — заметил он. — Правда, Маршалл мог тайком отнести в комнату дочери что-нибудь такое, чего не хотел показывать, но что, собственно, ему прятать? Не было ни оружия, ни каких иных нежелательных для него вещей.