Агата Кристи - Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Вечная история — люди всегда что-то скрывают. Как правило, всякие пустяки, но, пока не выяснится, что это действительно пустяки, невозможно выйти на верный путь.

Как он пока еще тернист, этот путь к истине!

Составить о деле четкое представление и методично двигаться вперед… Но как обойти главный камень преткновения — противоречивую, загадочную фигуру мисс Сейнсбери Сил? Ибо если то, что видел Пуаро, действительно подтвердится, то тогда все вообще лишается какого бы то ни было смысла.

«Неужели я старею?»— с удивлением и грустью подумал Пуаро.

Великий сыщик провел тревожную ночь и ни свет ни заря был уже на ногах. Утро выдалось восхитительное, и Пуаро решил пройтись вчерашним маршрутом.

Великолепные цветы радовали глаз, и хотя Пуаро предпочел бы более строгие линии — ах, какие аккуратные клумбочки алых гераней были в Остенде! [71] Остенде — морской порт и летний курорт на северо-западе Бельгии. — тем не менее он прекрасно понимал, что видит перед собой совершенный образец истинно английского паркового искусства.

Он миновал розарий, безукоризненная планировка которого привела его в восторг, затем прошел извилистой тропинкой вдоль альпийской горки [72] Альпийская горка — участок сада с нагромождением камней и низкорослой альпийской растительностью, имитирующий высокогорную местность. и достиг наконец обнесенного изгородью огорода.

Там он застал такую сцену: коренастая чернобровая женщина, с коротко остриженными темными волосами, одетая в твидовый [73] Твид — грубая шерстяная ткань с особым диагональным плете нием нитей двух или более разных цветов. пиджак и юбку, что-то втолковывала садовнику. Говорила она медленно, с явно выраженным шотландским акцентом. Как показалось Пуаро, ее собеседнику этот разговор отнюдь не доставлял удовольствия. Отпустив напоследок какую-то колкость, Элен Монтрессор удалилась, а садовник, который до этого бездействовал, опершись на лопату, вдруг принялся усердно копать. Такое внезапное рвение насторожило Пуаро. Он подошел поближе и принялся рассматривать парня, стоявшего к нему спиной.

— Доброе утро, — приветливо сказал сыщик.

— Доброе, сэр, — буркнул садовник, не поднимая головы.

Эта сдержанность немного удивила Пуаро, который по собственному опыту знал, что несмотря на естественное желание продемонстрировать при вашем приближении удвоенное усердие в работе, ни один садовник на свете не упустит возможности передохнуть, раз уж вы к нему обращаетесь, и постарается даже затянуть разговор.

«Странно, странно, — подумал Пуаро, наблюдая за усердным садовником. Между тем тот продолжал работать не разгибая спины. — Кого-то он мне напоминает… Особенно в развороте плеч… — размышлял Пуаро, — или у меня уже галлюцинации? То голоса знакомые чудятся, то плечи… Неужели старею?» — снова, как и вчера вечером, мелькнула пугающая мысль.

Пуаро вышел за ограду и остановился, задумчиво обозревая уходящий вверх поросший кустарником склон.

Вскоре над огородной оградой, подобно диковинной сказочной луне, бесшумно возник некий овальный предмет. Это была яйцеобразная голова мосье Пуаро. Взгляд знаменитого сыщика был устремлен на молодого садовника, который, отбросив наконец свою лопату, утирал рукавом пот с лица.

— Весьма интересно и даже поразительно, — прошептал Эркюль Пуаро, вылезая из кустов и снимая с себя веточки и листья, которые прицепились к его безупречно аккуратному костюму.

Еще бы не поразительно! Фрэнк Картер, вроде бы работающий секретарем в каком-то загородном офисе, на самом деле копает грядки у Алистера Бланта.

Услышав слабый звук гонга, Пуаро направился к дому, размышлял о своем открытии.

По пути он наткнулся на Алистера Бланта, беседующего с мисс Монтрессор, которая незадолго до этого вышла из дальней калитки.

Она говорила громко и отчетливо:

— Ты очень добр-р, Алистер, но я пр-редпочла бы не пр-ринимать никаких пр-риглашений на этой неделе, пока не уехали твои амер-риканские р-родственники.

— Джулия, конечно, довольно бестактна, но она не хотела… — пытался уговорить ее Блант, однако закончить фразу ему не позволили:

— На мой взгляд, она дер-ржится со мной кр-райне высокомер-рно. Я этого не потер-рплю. Ни от всяких амер-риканок, ни от кого др-ругого, — холодно возразила мисс Монтрессор и удалилась прочь.

Вид у Алистера Бланта был довольно несчастный, как у всякого мужчины, который регулярно подвергается террору со стороны живущих с ним под одной крышей родственниц.

— Ох уж эти женщины! Настоящие исчадия зла! — сокрушенно посетовал он. — Доброе утро, мосье Пуаро. Славный денек, верно?

Они направились к дому вместе.

— Как мне не хватает моей покойной жены! — со вздохом сказал Блант.

В столовой их встретила доблестная ревнительница этикета, Джулия.

— Э-э… боюсь, Джулия, вы задели чувства Элен, — попенял ей Блант.

— Эти шотландцы вечно на все обижаются, — невозмутимо отпарировала миссис Оливера.

Алистер Блант снова стоял с несчастным видом.

— У вас, как я заметил, молодой садовник? — поспешил ввернуть Пуаро. — Должно быть, служит совсем недавно?

— Кажется, да, — ответил Блант. — Бертон, наш третий садовник, ушел недели три назад, и вместо него наняли этого парня.

— Не помните, у кого он работал раньше?

— Нет. Его нанимал Макалистер. Помню, кто-то просил меня взять этого парня на испытательный срок. И очень его хвалил. Уж не знаю почему. Макалистер совсем им недоволен. Даже собирается уволить.

— Как его зовут?

— Даннинг… Санбери или что-то вроде этого.

— Простите меня за дерзость, но… сколько вы ему платите?

— Думаю, фунта два с половиной.

— Не больше?

— Нет-нет. Может быть, наоборот, немного меньше.

— Ну что же, весьма любопытно, — сказал Пуаро.

Алистер Блант удивленно на него посмотрел.

Но тут Джейн Оливера зашуршала газетой и разговор прервался.

— Дядя Алистер, оказывается, столько народа жаждет твоей крови!

— А, это ты о парламентских дебатах… Да нет, там только один Арчертон… вечно он донкихотствует. Предлагает совершенно немыслимые финансовые проекты. Дай ему волю, так он всю страну за неделю доведет до банкротства.

— Неужели тебе никогда не хочется испробовать что-нибудь новенькое?

— При условии если оно будет лучше старого, дорогая.

— Но ведь ты не веришь, что такое возможно. «Ничего не выйдет» — это твои слова, ты вечно их твердишь. Но ты ведь даже не пытаешься испробовать то, что тебе предлагают.

— От всех этих экспериментов один только вред.

— Да, но как ты можешь мириться с существующим порядком вещей? Это преступное расточительство. Это неравенство и несправедливость! С этим надо же что-то делать!