Агата Кристи - Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Алистер Блант чуть заметно пошевелился. Лицо у него теперь выражало легкую озабоченность.

— Мосье Пуаро, прошу, поймите меня правильно. Я хотел бы знать, что вам известно доподлинно.

— У меня есть копия свидетельства, выданного отделом записей актов гражданского состояния одного местечка вблизи Оксфорда, коим зарегистрирован брак между Мартином Алистером Блантом и Гердой Грант. Затем, Фрэнк Картер видел, как примерно в двенадцать двадцать пять из кабинета Морлея вышли двое: сначала тучный джентльмен, это Эмбериотис, а вскоре после этого — вы. Фрэнк Картер вас не узнал. Он ведь смотрел сверху.

— Спасибо за то, что ведете честную игру.

— Картер вошел в кабинет и увидел труп Морлея. Руки у него были холодные, а кровь вокруг раны засохла. Это означает, что с момента убийства уже прошло некоторое время. Следовательно, дантист, который принимал Эмбериотиса, был не Морлей, а его убийца.

— Это все?

— Нет. Сегодня арестовали Элен Монтрессор.

Алистер Блант невольно привстал, но потом усилием воли снова заставил себя сесть.

— Это… печально.

Эркюль Пуаро сказал:

— Весьма. А настоящая Элен Монтрессор, ваша кузина, умерла семь лет назад, в Канаде. Вы этот факт скрыли, а потом воспользовались им.

На губах у Алистера Бланта появилась озорная мальчишеская улыбка.

— Видите ли, Герде пришлось дать отставку. Я бы хотел, чтобы вы поняли. Вы такой умница. Мы с Гердой поженились без ведома моих родителей. Она тогда играла в театре, а семья у меня придерживалась пуританских [87] Пуритане — сторонники протестантства в Англии и Шотландии XVI–XVII веков, выступали против абсолютизма и Англиканской церкви. В переносном смысле пуританизмом называют строгую, часто показную нравственность. взглядов. Да и сам я избрал карьеру делового человека. Вот мы и решили хранить наш брак в тайне от всех. Герда продолжала играть. Мабелль Сейнсбери Сил тоже состояла в этой труппе. Она знала о нашем браке. Потом она уехала в турне за границу. Раз или два Герда получала от нее известия из Индии. Потом переписка оборвалась. Мабелль связалась с каким-то индусом. Она всегда была глуповата и слишком доверчива.

Как бы объяснить, чтобы вы поняли, почему я женился на Ребекке! Вот Герда понимала. Мне этот брак давал своего рода королевскую власть. Как если бы я женился на королеве и стал принцем-консортом или даже королем. На свой брак с Гердой я смотрел как на морганатический [88] Морганатический брак — неравный брак, чаще всего неравнородный брак лица, принадлежащего к царствующему дому, с женщиной нецарского рода, такой брак не дает права престолонаследия ни жене, ни детям. . Но я ее любил и не хотел с ней расставаться. Все великолепно устроилось. Ребеккой я безмерно восторгался. Она была настоящий финансовый гений, меня тоже Бог умом не обидел. Мы с ней на пару славно работали, вдохновенно. Лучшего партнера и пожелать невозможно. По-моему, она была счастлива со мной. Я искренне горевал, когда она умерла. Как ни странно, мы с Гердой получали удовольствие от того, что наши встречи окутаны роковой тайной. Мы были неистощимы на выдумки. Она — прирожденная актриса и сыграла, наверное, семь или восемь ролей. Миссис Альберт Чепмен — одна из них. В Париже она изображала вдову-американку. Мы с ней встречались, когда я ездил туда по делам. В Норвегии, бывало, являлась в роли художницы с этюдником. А я ездил туда ловить рыбу. Потом я стал выдавать ее за свою кузину Элен Монтрессор. Мы с ней ужасно забавлялись, и наши отношения всегда хранили налет романтики. После смерти Ребекки мы могли бы официально вступить в брак, но нам этого не хотелось. Герда тяготилась бы тем образом жизни, который я вынужден был вести, к тому же могло выйти наружу наше прошлое. Но, по-моему, главная причина состояла в том, что нам обоим огромное удовольствие доставляла таинственность, которой были окружены наши встречи. Обычная семейная жизнь казалась нам пресной.

Блант помолчал.

— И вот эта дуреха, черт ее побери, все испортила, — с досадой проговорил он. — Столько лет прошло, а она меня узнала! Да еще разболтала Эмбериотису. Поймите! Вы должны понять: надо было что-то делать! Не думайте, что я рассуждаю как эгоист. Речь идет не только обо мне. Если я лишусь нынешнего своего положения, погибну, то пострадает моя страна, мосье Пуаро. А я немало делаю для Англии. Благодаря моей твердости у нас сохраняется надежная и кредитоспособная финансовая система. Стране не грозит тоталитарный режим — будь то фашизм или коммунизм. Я не гонюсь за деньгами ради денег. Я действительно люблю власть, мне нравится управлять страной, но мне чужда тирания. У нас в Англии демократия, истинная демократия. Мы можем ругать наших политических деятелей и смеяться над ними, можем говорить то, что думаем. У нас есть свобода. Именно о ней я пекусь всю свою жизнь. Если меня не будет… вы понимаете, что может случиться. Я нужен стране, мосье Пуаро. И вот этот проклятый грек, негодяй и шантажист, посягает на то, что мне так дорого… Надо было действовать. И Герда тоже так считала. Поверьте, нам было жаль эту самую Сейнсбери Сил. Но, увы, пришлось заставить ее замолчать. Она не умела держать язык за зубами. Герда навестила ее, пригласила на чай, сказала, что остановилась в квартире миссис Чепмен. Та, ничего не подозревая, пришла. Мисс Сил так ничего и не узнала… Герда добавила ей в чай мединал. Это совершенно безболезненно, просто засыпаешь и больше не просыпаешься. Потом пришлось заняться ее лицом… Отвратительно, конечно, но иначе было нельзя, и мы это понимали. Миссис Чепмен должна была исчезнуть навсегда. Я поселил мою «кузину» Элен Монтрессор в коттедже. Мы решили, что, выждав какое-то время, снова поженимся. Но сначала надо было покончить с Эмбериотисом. Все сошло великолепно. Он ни на миг не усомнился, что я врач. Со шприцем я управился довольно ловко, но орудовать бором не рискнул. Хотя, конечно, после инъекции он бы ничего не почувствовал. Да что уж теперь говорить!

— А пистолеты? — спросил Пуаро.

— Они принадлежат одному человеку, который служил у меня секретарем, когда я ездил в Америку. Он купил их где-то за границей, а потом случайно оставил у меня. — Алистер Блант помолчал. — Что еще вы хотите узнать?

Пуаро сказал:

— Ну а Морлей?

— Мне его искренне жаль, — просто ответил Алистер Блант.

— Да, понимаю…

Затем последовало долгое молчание.

— Ну, мосье Пуаро, — заговорил наконец Блант, — что вы скажете?

— Элен Монтрессор уже арестована.

— Теперь моя очередь?

— Да, именно так.

— Но вас это, кажется, не радует, а? — тихо сказал Блант.

— Совсем не радует.

— Да, я убил троих и, вероятно, заслуживаю виселицы. Но вы ведь слышали мои оправдания.