Роберт Гулик - Знаменитые дела судьи Ди

«Раз уж я пришел сюда в надежде получить наставление Небес, — подумал судья Ди, — то я могу также попробовать погадать на этих палочках. Кто знает, может, духи предпочтут проявить себя посредством этого своеобразного гадания?»

Почтительно положив книгу обратно на алтарь, он зажег свечи и добавил в курильницу новую порцию благовоний. Затем, сделав глубокий поклон перед алтарем, судья вознес к небу молчаливые молитвы. Вновь встав на ноги, он взял вазу обеими руками и потряхивал ее до тех пор, пока не выпала одна бамбуковая палочка. Он быстро поднял палочку и увидел, что на ней стоит номер 24. Вновь открыв гадательную книгу, он полистал ее и нашел страницу с двадцать четвертым предсказанием. Оно было озаглавлено двумя словами: «Середина» и «Вечер», а чуть ниже стояло имя — «Наложница Ли».

Судья Ди припомнил, что более тысячи лет тому назад эта наложница Ли была знаменитой исторической личностью. Будучи наложницей одного из древних царей, она подтолкнула его к убийству наследного принца; вскоре, однако, это царство было завоевано, и царю пришлось спасаться бегством, дабы избежать смерти. Судья подумал, что это может указывать на госпожу Цзю, которая, убив своего мужа, навлекла несчастье на свой дом.

Под этим заголовком были написаны следующие строки:

Поразмыслив, судья Ди решил, что хотя эти строки можно как-то связать с убийством Би Сюня, но они все же не помогают прояснить сложные вопросы. Первая строка вполне могла соответствовать непристойному и наглому поведению госпожи Цзю, учитывая ее былое неповиновение мужу, а также и оскорбления, коими она осыпала свою свекровь и самого судью. Вторая строка ассоциировалась с тем, что Би Сюнь сам обрек себя на несчастье, взяв в жены госпожу Цзю, а третья подразумевала, что именно госпожа Цзю спланировала убийство своего мужа. Но четвертая строка, которая должна была содержать главное указание, вроде бы не имела никакого смысла. Что может быть странного в том, что между Би Сюнем и его женой были интимные супружеские отношения? Это более чем естественно, ведь они являлись законными супругами.

Глядя на колеблющееся пламя свечей, судья Ди довольно долго размышлял над последней строкой, но никак не мог найти подходящих к делу истолкований.

Когда наступило время второй стражи, он чувствовал себя уже гораздо более спокойным и изрядно уставшим. Решив, что теперь можно и поспать, судья поплотнее запахнул свое платье и прилег на циновку.

И вот, едва он задремал, как увидел, что в зал входит благородного вида старец с волнистой белой бородой. Незнакомец приветствовал судью как равного и сказал:

— На долю вашей чести сегодня выпал тяжелый день, стоит ли вам оставаться на ночь в столь уединенном месте? Пойдемте лучше зайдем в чайный домик, выпьем этого ароматного напитка да послушаем, о чем там люди толкуют.

Судье Ди показалось, что старец напоминает ему кого-то очень знакомого, но только он не мог сразу вспомнить кого именно. Сочтя неудобным показать, что он не узнал своего неожиданного собеседника, судья быстро встал и вышел вслед за ним на улицу.

В городе было еще довольно многолюдно. Они долго брели по оживленным улицам и в итоге пришли к большому чайному дому, которого судья, насколько ему помнилось, никогда раньше не видел. Старец предложил ему зайти туда.

В одном углу просторного внутреннего двора находилась шестиугольная беседка. Там вокруг небольших столиков сидело довольно много посетителей, все они пили чай и неспешно беседовали. Поднявшись по ступеням беседки, вновь пришедшие сели за свободный столик. Оглянувшись кругом, судья отметил, с каким тонким изяществом оформлена и обставлена беседка. Решетки стен отличались замысловатым узором, а потолочные балки и угловые колонны украшали черные лакированные панели, на которых золотом были выписаны цитаты из классической поэзии. Особое внимание он обратил на одну цитату, содержание которой сильно озадачило его. Но так или иначе, этот отрывок показался судье знакомым, хотя он никак не мог вспомнить, в какой книге читал его. Стихи гласили:

Эти строки заинтриговали судью, и он обратился за помощью к старцу:

— Никто бы не удивился, обнаружив на стенах чайного домика несколько избитых стихов знаменитых поэтов, восхваляющих чаепитие. Но почему здесь процитированы эти стихи? В них упоминается об исторических личностях, которые наверняка не известны большинству завсегдатаев такого заведения, и, кроме того, вряд ли кто-то здесь будет вдумчиво читать их.

— Ваши замечания, — с улыбкой ответствовал старец, — по сути своей весьма разумны.

Но все-таки кто знает, быть может, эти древние стихи приведены здесь не для простых завсегдатаев, а для такого просвещенного человека, как вы? И когда-нибудь вы, наверное, осознаете, в чем их смысл.

Судья Ди не вполне уловил его мысль и внутренне спорил с собой, может ли он попросить у старца дальнейших объяснений, когда вдруг услышал резкий звук колокольчиков и пронзительную музыку, которая едва не оглушила его. Придя в себя, он обнаружил, что чайная беседка исчезла, а сам он стоит посреди шумной толпы зрителей в театральном зале.

На сцене шло какое-то акробатическое представление, в нем участвовали плясуны с копьями, шпагоглотатели, жонглеры и фокусники, — в общем, кого там только не было. Среди акробатов он особо выделил женщину лет тридцати, которая лежала спиной на высокой стойке. Ее ноги были подняты, и она удерживала ступнями огромный глиняный кувшин, заставляя его крутиться, как колесо. Затем к этой стойке подошел красивый молодой человек и улыбнулся женщине. Она, казалось, очень обрадовалась, увидев его, и, резко поддав ногой по кувшину, подбросила его высоко в воздух, затем с изумительной ловкостью спрыгнула со стойки и поймала кувшин руками, когда он завершал свой полет. Блестяще закончив свой номер, она с улыбкой повернулась к молодому красавцу.

— Значит, ты вернулся, супруг мой!

В этот момент из горла кувшина вылезла крошечная девочка и, подкравшись к мужчине, вцепилась в край его платья.

Эта троица начала весело смеяться, а толпа зрителей вдруг растаяла, сцена опустела, и судья Ди обнаружил, что остался в зале один. Он не успел даже удивиться очередной перемене, поскольку рядом с ним неожиданно вновь появился белобородый старец.