Агата Кристи - Смерть на Ниле / Death on the Nile

– Интересно, все ли молодые леди так же беспечны со своими драгоценностями, как мадам Дойл?

– Так это правда, что жемчуг украли? – спросила миссис Аллертон.

– Кто вам сказал, мадам?

– Фергюсон, – встрял Тим.

Пуаро строго кивнул:

– Совершенная правда.

– Вероятно, – волнуясь, сказала миссис Аллертон, – это повлечет массу неприятностей для всех нас. Тим так говорит.

Тим недобро взглянул на нее, но Пуаро уже повернулся к нему:

– А-а, вам, может, уже случалось сталкиваться с такими неприятностями? Вы бывали в доме, где произошло ограбление?

– Никогда не бывал, – сказал Тим.

– Ну как же, дорогой, ты был у Портарлингтона, когда украли бриллианты у той кошмарной женщины.

– Мама, ты безнадежно путаешь все на свете. Я был там в тот вечер, когда обнаружилось, что на своей толстой шее она носила не бриллианты, а стразы [97]. А подменили их, может, год назад. Вообще говоря, многие утверждали, что она сама подменила.

– Наверное, Джоанна это утверждала.

– Джоанны там не было.

– Но она хорошо знакома с теми людьми, и строить такие предположения очень в ее духе.

– Мама, ты всегда вешаешь собак на Джоанну.

Пуаро поспешил сменить тему. Он, видите ли, задумал крупную покупку в одной асуанской лавочке. Купец-индус продавал очень привлекательную пурпурно-золотую парчу. Конечно, придется платить пошлину, однако…

– Мне говорят в лавке, что могут сами переправить посылку. И что расходы будут не очень велики. Как вы думаете, она благополучно дойдет?

Миссис Аллертон сказала, что, насколько она знает, подобные лавки часто отсылают вещи прямо в Англию, и все они благополучно доходят.

– Bien. Тогда я так и сделаю. Но когда ездишь с места на место, одна мысль продолжает беспокоить: возможно ли потом из Англии получить посылку? У вас не было такого опыта? Вы получали когда-нибудь посылки, находясь в разъездах?

– Не думаю – ты как считаешь, Тим? Хотя книги ты иногда получал, но с книгами не бывает сложностей.

– Да, книги – это другое.

Подали десерт. Тогда-то, без предварительного уведомления, и встал полковник и сделал свое заявление.

Он приоткрыл обстоятельства преступления и объявил о краже жемчуга. Предстоит обыскать судно, и до окончания обыска пассажиров покорнейше просят оставаться в салоне. Затем, с любезного согласия пассажиров, они сами подвергнутся личному досмотру.

Пуаро встал и скользнул к полковнику. Вокруг стоял шум, гам. Раздавались неверящие, возмущенные, возбужденные голоса.

Пуаро задержал собиравшегося уходить Рейса и что-то шепнул ему.

Рейс выслушал, согласно кивнул и подозвал стюарда. Что-то коротко ему сказав, он вместе с Пуаро вышел на палубу и закрыл за собой дверь.

Минуту-другую они стояли у поручней. Рейс закурил.

– Это вы неплохо придумали, – сказал он. – Сейчас проверим, клюнут или нет. Я даю им три минуты.

Дверь отворилась, и вышел тот самый стюард. Кивнув Рейсу, он сказал:

– Все так и есть, сэр. Там одна дама настоятельно заявляет, что ей необходимо срочно переговорить с вами.

– Ага! – На лице Рейса выразилось удовлетворение. – Кто это?

– Мисс Бауэрз, сэр, сиделка.

По лицу Рейса скользнула тень удивления. Он сказал:

– Ведите ее в курительную. И пусть никто больше не выходит.

– Никто не выйдет, сэр: за этим проследит другой стюард.

И стюард вернулся в салон. Пуаро и Рейс направились в курительную.

– Каково! Бауэрз, – пробормотал Рейс.

Едва они вошли в курительную, как следом явились стюард и мисс Бауэрз. Доставив ее, стюард вышел и закрыл за собой дверь.

– Итак, мисс Бауэрз? – Полковник Рейс пытливо глядел на нее. – В чем дело?

Мисс Бауэрз, как всегда, была собранна и невозмутима. И никаких особых чувств не выказывала.

– Извините меня, полковник Рейс, – сказала она, – но в сложившихся обстоятельствах я сочла за лучшее сразу переговорить с вами, – она открыла черную сумочку, – и вернуть вам это.

Она вынула нитку жемчуга и выложила ее на стол.

Будь мисс Бауэрз любительницей производить сенсацию, достигнутый результат вознаградил бы ее сполна.

Величайшее изумление отразилось на лице полковника Рейса, когда его руки потянули жемчуг со стола.

– Чудеса, – сказал он. – Будьте любезны, объяснитесь, мисс Бауэрз.

– Конечно, за этим я и пришла. – Мисс Бауэрз удобно устроилась в кресле. – Разумеется, мне было не совсем просто решить, как лучше поступить. Любая огласка неприемлема для семейства Ван Шуйлеров, и они полагаются на мое благоразумие, но обстоятельства сложились таким необычным образом, что у меня практически нет выбора. Когда вы ничего не найдете в каютах, вы, конечно, устроите личный досмотр пассажиров, и когда в этом случае жемчуг найдут у меня, создастся совсем неловкое положение, и правда так или иначе выйдет наружу.

– Так какая же она, эта правда? Вы взяли жемчуг из каюты миссис Дойл?

– Ну конечно, нет, полковник Рейс. Взяла мисс Ван Шуйлер.

– Мисс Ван Шуйлер?

– Да. Понимаете, она не может удержаться и… берет чужие вещи. Особенно – драгоценности. Поэтому, собственно говоря, я всегда при ней. Только из-за этой ее слабости, а здоровье тут ни при чем. Я все время начеку, и сколько я с ней – ни разу не было никаких неприятностей. Просто за ней надо следить в оба. Взятые вещи она всегда прячет в одно и то же место – в чулки, поэтому я не знаю никаких трудностей, каждое утро я просто проверяю. При этом у меня чуткий сон, я сплю в соседней комнате, дверь всегда открыта, если мы останавливаемся в отеле, и я обычно слышу. Я иду к ней и отвожу ее обратно в постель. На пароходе, естественно, добавились трудности. Впрочем, ночью она обычно этого не делает. По сути дела, она прихватывает то, что другие забыли. А к жемчугу у нее всегда была слабость.

Мисс Бауэрз смолкла.

– Как вы обнаружили, что его взяли? – спросил Рейс.

– Утром нашла его в чулке. Конечно, я узнала его. Я часто видела его на миссис Дойл. И я пошла положить его обратно, надеясь, что миссис Дойл еще не встала и не спохватилась. А там уже стоял стюард, он сказал, что произошло убийство и никому нельзя входить. Я оказалась в форменном затруднении. Впрочем, я еще надеялась как-нибудь подбросить его в каюту, прежде чем заметят его пропажу. Поверьте, у меня было очень неспокойное утро, я просто не представляла, как лучше поступить. Видите ли, семейство Ван Шуйлеров – люди особые, избранные. Никоим образом нельзя допустить, чтобы это происшествие попало в газеты. Но в этом и нет надобности, правда?

Мисс Бауэрз была серьезно встревожена.

– Это зависит от обстоятельств, – уклончиво сказал полковник Рейс. – Но мы, конечно, постараемся пойти вам навстречу. А что говорит в таких случаях мисс Ван Шуйлер?