Морис Леблан - Приключения Арсена Люпена

Раздался сухой треск: человек заряжал револьвер. Херлок бросился на него. Тот не успел даже обернуться; англичанин уже повалил его на землю. Была жестокая, отчаянная схватка: Херлок понимал, что противник пытается достать нож. Но, ожесточенный мыслью о скорой победе и бешеным желанием сразу же захватить соучастника Арсена Люпена, он чувствовал в себе силы нечеловеческие. Он опрокинул противника наземь, налег на него всем своим телом и, лишив его возможности даже пошевелиться, словно когтями хищной птицы своими пятью пальцами впился несчастному в горло, а свободной рукой, нащупав фонарик, нажал кнопку и осветил лицо своего пленника.

— Вильсон! — взвыл он, вне себя от ужаса.

— Херлок Шолмс! — прошептал тот хриплым, замогильным голосом.

Совершенно подавленные, оба они, вцепившись друг в друга, долго не могли вымолвить ни слова, в головах их было пусто. Вдруг автомобильный клаксон пронзил тишину. По деревьям пробежал ветерок. Шолмс так и не шелохнулся, по-прежнему сжимая своей пятерней горло Вильсона, хрипевшего все слабее.

Вдруг Шолмс в приступе гнева отпустил друга, но тут же схватил его за плечи и в бешенстве стал трясти.

— Что вы здесь делаете? Отвечайте же!.. Что?!! Я что, велел вам зарыться в кусты и шпионить за мной?

— Шпионить за вами? — простонал Вильсон. — Но я же не знал, что это вы.

— В чем тогда дело? Что вы здесь делаете? Вы должны были лечь спать.

— Я лег.

— Надо было спать!

— Я спал.

— Нечего было просыпаться!

— Но ваше письмо…

— Мое письмо?..

— Ну да, которое мне от вас принес в отель рассыльный.

— От меня? Вы что, с ума сошли?

— Клянусь вам.

— Где это письмо?

Друг протянул листок бумаги. Осветив его своим фонариком, Шолмс в полном оцепенении прочел:

Вильсон, встаньте немедленно и отправляйтесь на проспект Анри Мартен. Дом пуст. Войдите, осмотрите там все, составьте точный план и возвращайтесь в постель.

— Я как раз делал измерения в комнатах, когда заметил в саду какую-то тень. У меня была только одна мысль…

— Схватить тень… Идея блестящая… Только, видите ли, — сказал Шолмс, помогая своему помощнику встать на ноги, — в другой раз, когда получите от меня письмо, убедитесь сначала, что почерк мой не подделан.

— Но в таком случае, — сказал Вильсон, только начиная соображать, в чем дело, — стало быть, письмо было не от вас?

— Увы! Нет.

— А от кого же?

— От Арсена Люпена.

— А зачем он написал его?

— О, этого я совсем не знаю, именно это меня и тревожит. Почему, черт возьми, он дал себе труд побеспокоить вас? Если бы речь шла обо мне, я бы еще понял, но речь идет только о вас. Вот я и думаю, какой интерес…

— Мне не терпится вернуться в отель.

— Мне тоже, Вильсон.

Они подошли к воротам. Вильсон, почувствовав себя вожаком, взялся за засов и потянул его.

— Смотрите-ка, — сказал он, — вы закрыли ворота?

— Никоим образом, я оставил створку приоткрытой.

— И тем не менее…

Херлок тоже попробовал взяться за засов и кинулся к замку. У него вырвалось ругательство:

— Гром и молния! Заперто! Заперто на ключ!

Он что было сил принялся расшатывать ворота, затем, поняв тщетность своих усилий, в растерянности опустил руки и сказал, чеканя слова:

— Теперь-то мне все понятно, это он! Он предвидел, что я сойду в Крее, и на тот случай, если я решу начать расследование прямо сегодня, устроил мне очаровательную ловушку. Да еще был настолько мил, что послал мне спутника, чтобы я не скучал в заточении. И все это для того, чтобы я потерял день, ну и, конечно, для того, чтобы доказать мне, что лучше бы я не совался в его дела…

— Иначе говоря, мы — его пленники.

— Вот-вот, вы сказали именно то слово. Херлок Шолмс и Вильсон — пленники Арсена Люпена. Отличное начало для наших приключений… Но нет, нет, нельзя же допустить…

На его плечо опустилась рука, это была рука Вильсона.

— Наверху… Посмотрите наверх… там свет…

И действительно, светилось одно из окон второго этажа.

Они опрометью бросились туда, каждый своей лестницей, и одновременно оказались у дверей освещенной комнаты. В центре ее горел огарок свечи. Рядом стояла корзинка, из нее торчали две куриные ножки, батон и горлышко бутылки.

Шолмс расхохотался:

— Отлично, нам предлагают поужинать. Прямо дворец чудес. Настоящая феерия! Ну же, Вильсон, что у вас за похоронная физиономия! Все это очень забавно.

— Вы уверены, что это очень забавно? — проскрипел Вильсон довольно мрачно.

— Да, совершенно уверен, — воскликнул Шолмс, с веселостью, несколько избыточной для того, чтобы быть искренней, — то есть я никогда ничего более забавного просто не видел. Удачная работа в жанре комедии… Ну и блестящий же сатирик этот Арсен Люпен!.. Он тебя в дураках оставляет, но как изящно!.. Ни за какое золото мира я бы не отдал своего места на этом пиршестве… Вильсон, старый мой дружище, вы меня огорчаете. Я бы презирал себя… да неужели нет в вас ни капли благородства характера, которое позволяет переносить несчастья? Ну, на что вы жалуетесь? Вот только сейчас я мог вам всадить в горло кинжал, или вы мне свой… вы ведь именно это хотели сделать, плохой вы друг.

Ему удалось наконец своими шутками и саркастическими замечаниями вернуть к жизни несчастного Вильсона и заставить его проглотить стакан вина и съесть куриную ножку. Но когда свеча догорела и им пришлось улечься на пол, а вместо подушки довольствоваться стеной, жалкое и смешное их положение стало для них очевидным. И сон их был безрадостным.

Утром Вильсон проснулся разбитым и закоченевшим. Легкий шум привлек его внимание: Херлок Шолмс, на коленях, сложившись пополам, с лупой исследовал пылинки и следы меловых, почти стершихся отметок, оставшихся от цифр, и цифры эти записывал в свою книжечку.

В сопровождении Вильсона, которому на этот раз было особенно интересно, что делает Шолмс, Херлок изучил каждую комнату и в двух других нашел те же отметки, сделанные мелом. Он заметил также два круга на дубовых панелях, стрелку на одном из лепных украшений и четыре цифры на четырех ступеньках лестницы.

Через час Вильсон сказал ему:

— Цифры ведь точные, правда?

— Точные ли, я не знаю, — ответил Херлок, которому собственные открытия вернули прекрасное расположение духа, — но что-нибудь они да значат.

— Кое-что очень простое, — сказал Вильсон, — это количество паркетин.

— О!

— Да. Что до двух кругов, так они обозначают, что эти панели не настоящие, и вы легко можете в этом убедиться, а стрелка указывает направление к подъемнику для подачи блюд.