Тим Себастиан - Шпион под подозрением. Спасские ворота

Пока привезенные им бумаги обходили кабинеты, он просматривал объявления в журнале «Вашингтониан», чувствуя себя коммивояжером, нетерпеливо ожидающим процентов с проданного товара.

Наконец появился Фокс. Он задал только один вопрос, на который «Сотрудник» отвечать не собирался.

— Откуда это у вас?

— Не могу вам сказать.

— Но мы должны быть уверены в точности сведений!

«Сотрудник» встал, чтобы размять ноги. Несмотря на постоянные вливания кофе, которые сделали его гиперактивным, он чувствовал усталость.

— Слушайте, это уж не моя забота. Я привез вам материалы. Вы ознакомились с ними. Что вы намерены делать дальше — меня не касается.

Фокс снял пиджак.

— Хотите еще кофе?

— Меньше всего на свете.

— Насколько они достоверны?

«Сотрудник» демонстративно зевнул.

— Не знаю. Но склонен думать, что вполне. Впрочем, моя задача — просто передать их вам.

— Только ради этого вы и прилетели?

— В прошлый раз вы меня попросили, чтобы Маркус работал в паре с вашим человеком, Рассертом, — или, по крайней мере, был с ним в контакте…

— Да, верно.

— Ну так вот. Об ощутимых результатах говорить рановато… — «Сотрудник» сделал паузу. — Зато ваш человек вступил в контакт кое с кем из знакомых Маркуса. Вероятно, решил поудить рыбку самостоятельно. В высшей степени опрометчивый поступок. Наверное, вы его об этом попросили. Но как бы то ни было, буду очень признателен, если вы сообщите ему о содержании этих материалов.

— Зачем?

— Ну, это очевидно…

— Они от Маркуса?

Впервые за все утро «Сотрудник» улыбнулся.

— Даже если и так, я вам все равно не скажу.

Резидент ЦРУ в Москве Джим Такерман считал совместные субботние обеды в баре посольского клуба нравственным долгом своих подчиненных. Зимой народу в баре было много, летом — почти никого.

Прежде американское посольство было своего рода средоточием цивилизации, убежищем от окружающего мира. Здесь жили, работали, делали покупки и общались друг с другом. Но те времена прошли. Москва была теперь свободным городом со множеством ресторанов, любопытных заведений и магазинов, где покупатель мог приобрести почти все, что хотел. Люди стали открытыми и охотно вступали в разговоры с иностранцами. Увешанные фотоаппаратами западные дипломаты с удовольствием гуляли по городу с семьями и познавали Россию. Или думали, что познавали.

По мнению Такермана, это была странная пора. Люди из ЦРУ сидели без работы, в то время как у всех Остальных ее было хоть отбавляй. Кому нужны секреты, если обо всем открыто пишут в газетах? Кому нужны разведданные о советской экономике, если сами русские больше ничего не скрывают? Кому в эпоху гласности, звучали голоса в конгрессе, вообще нужно ЦРУ?

Такерман выпил два ром-пунша и уже собирался заказать третий, когда в бар позвонил дежурный офицер. И не столько его тон, сколько одно-единственное слово в конце фразы сорвало Такермана с места. Он взбежал по лестнице со скоростью, смертельно опасной для человека его комплекции.

— Где Рассерт? — спросил он, прочитав шифрограмму.

— Уехал, — ответил дежурный офицер.

— Куда? — закричал Такерман.

Офицер начал перебирать стопку бумаг.

— Сейчас посмотрим…

— Дайте-ка сюда!

Такерман схватил журнал прихода и ухода и принялся искать в нем фамилию Рассерта.

— О Господи! Он поехал в Бухту Радости!

— Счастливчик, — пробормотал дежурный офицер, зло глядя в спину удаляющемуся Такерману.

Расположенная в сорока пяти минутах езды от Москвы Бухта Радости вполне соответствовала своему названию. В этом маленьком курортном местечке на берегу водохранилища любили отдыхать уставшие горожане.

Такерман подумал, что при других обстоятельствах поездка доставила бы ему немало удовольствия. Можно было бы остановиться в какой-нибудь симпатичной деревушке поблизости, устроить пикник в сосновом бору, погулять, наслаждаясь сухим и жарким летом, какого уже давненько не было в Москве… Так нет же — приходится мчаться сломя голову, потому что его подчиненный вдруг решил позагорать!

Он остановился километрах в двух от берега, в конце длиннющей вереницы советских и иностранных машин, и пешком пошел к пляжу, выделяясь своей городской одеждой среди публики в шортах, теннисках и купальных костюмах. Такерману очень не нравилось, что он выглядел именно тем, кем и являлся на самом деле: издерганным чиновником, ищущим своего подчиненного.

Песчаная полоска у воды была усеяна загорающими. Вдалеке виднелось несколько яхт. Ближе к берегу катались на речных велосипедах. Появление Такермана в брюках вызвало смех и свист.

Рассерт сидел на одной попонке с какой-то русской девицей лет двадцати с небольшим. «Может, во мне говорит зависть, — подумал Такерман, — но это уж перебор».

Видимо, сообразив, что она тут лишняя, девушка поднялась и пошла в сторону кафе.

— А не слишком ли она молода для вас? — осведомился Такерман.

— Местный колорит, Джим. Думаю, подсадная. Появилась сразу же после моего приезда и только что не спросила, какой у меня чин и личный номер. Вот уж не думал, что ГБ все еще пользуется услугами ей подобных.

По дороге в посольство они молчали, поглядывая на идущий из города поток машин. «Вечная история, — думал Рассерт. — Из-за работы в Управлении все время плывешь против течения. Бодрствуешь, когда другие спят, а в голове крутится такое, что нормальному человеку и в дурном сне не привидится».

У себя в кабинете Такерман вкратце изложил ему содержание телеграммы из Вашингтона. Рассерт удивленно посмотрел на него.

— Где англичане раздобыли список?

— А я рассчитывал, что вы мне это объясните. Вы ведь знаете людей из МИ-6 в Британском посольстве. У кого из них, по-вашему, есть соответствующие контакты?

Рассерт сильно закусил губу.

— Пять минут назад я бы сказал: «Ни у кого». Резидентура у них тут довольно посредственная. Никаких особо интересных связей или удачных внедрений и нет ни одного агента в новых движениях…

— Пока нет. — Такерман откинулся на спинку стула. — Список — работа самого высокого класса либо полное дерьмо. Как, по-вашему?

— Не знаю.

— А вот Вашингтон хочет знать. И не от Лондона. Если тут все к черту развалится, мы не должны оказаться в положении каких-нибудь никарагуанцев. Нам нужны связи в новых политических группировках. Вы понимаете? — Он пошарил по столу. — Возьмите список с собой, вам будет полезно взглянуть. Потом принесете.

Рассерт пошел к двери.

— Да, вот что, Дэвид… А не исходят ли данные от вашего друга Маркуса?

— Вряд ли.

— Или от его подопечных?

— У него нет контактов в высоких сферах, насколько мне известно.