Тим Себастиан - Шпион под подозрением. Спасские ворота

Однако у матери Маркуса это никак не получалось.

— Милая, неужели он так ничего и не сказал о своих планах?

Утомленная дорогой и обиженная, что ей, возможно, не верят, Дорин резко ответила:

— Мне нечего больше добавить!

Сидя перед работающим телевизором, ничего не видя и не слыша, старая дама казалась очень маленькой и хрупкой.

Наконец она не выдержала и, забыв о сидевшей рядом Дорин, пробормотала себе под нос:

— Надеюсь, тот человек из Лондона меня все-таки навестит… Ну, тот самый: молодой такой, в очках. — Она налила себе хересу. — Хотите, милая?

— Нет, я иду спать. — Дорин встала. — Назавтра я приглашена в канадское посольство на танцы.

— Помню, милая, помню.

— Вот только надеть мне нечего, — обвиняющим тоном добавила Дорин.

— Утром съездим в Хатфилд, подыщем что-нибудь для вас обеих. Я уверена, все будет хорошо. Все будет хорошо.

Она еще долго сидела, погрузившись в воспоминания: Маркус-школьник, получающий призы за хорошую учебу, каникулы на берегу моря, и рядом она — заботливая мать, друг, партнер по играм и наставник на протяжении десяти тысяч дней, всегда, в любую погоду рядом с сыном. Маркус, где ты сейчас? Береги себя. Будь осторожен. Как давно это было: спортивные состязания в его старой школе: Маркус, далеко опередивший других бегунов, и она, ждущая у финиша, болеющая за него — так же, как болела сейчас.

Мы вызволим тебя, Маркус. Ты благополучно вернешься домой!

Она поднималась к себе в спальню, когда услышала стук в дверь и поняла, что это «Сотрудник». Мог бы прийти пораньше. И предварительно позвонить. Вопиющая бесцеремонность — даже для него.

Она поспешила ко входу, распахнула дверь и оторопела. Перед ней стоял не «Сотрудник», а совсем-совсем другой человек.

Встреча должная была состояться на станции метро «Площадь Революции» — одной из самых многолюдных, излюбленное место жаждущих впечатлений туристов. «Это на тот случай, если дела у тебя пойдут плохо», — говорилось в письме.

Машину Маркус бросил в северном районе столицы, у Останкинской телебашни. Добирался до центра автобусом. Свой долг он выполнил — отправил Дорин и Крессиду домой.

«Я и сам мог бы улететь вместе с ними». Нет-нет, лучше об этом не думать.

Анастасия назначила ему встречу после одиннадцати. Он медленно прошел мимо гостиницы «Националь», перед которой стояла ватага подростков. У двоих за спиной висели гитары. Шокируя прохожих, компания визжала, свистела, улюлюкала. Молодые люди упивались свободой, хотя чувствовалось, что они никак не могут привыкнуть к такому подарку судьбы и побаиваются, что вот сейчас их скрутят и отправят в кутузку, как в недоброе старое время.

Подошедшая сзади Анастасия обхватила Маркуса за плечи и прижалась к нему — ее излюбленная привычка.

— Чудесный вечер!

На душе у нее полегчало, глаза заблестели.

Мужчины в смокингах направлялись в гостиницу. Сам Маркус уже потерял счет московским банкетам, на стольких он побывал. В России всегда щедро угощают иностранцев шампанским и икрой. Раньше — чтобы заставить забыть пороки советской системы, теперь — в надежде получить помощь из-за рубежа.

— Сюда! — Она повела его по северной стороне Манежной площади к Ленинской библиотеке. — Торопиться некуда, можно и пройтись.

— Куда ты меня ведешь?

— Куда надо, не беспокойся.

Они присели на ступенях лестницы, ведущей к центральному входу в библиотеку — сооружению из серого камня, пилоны которого стояли как часовые.

— Как тебе удалось оторваться от друзей из «москвича»?

Анастасия запустила руку в густую рыжую гриву. Выглядела она уставшей.

— Думаю, меня просто хотели слегка попугать. Я воспользовалась боковым выходом — и там никого не было. Это не серьезно.

Он иронически глянул на нее.

— Значит, это не серьезно? Но должна же быть какая-то причина для слежки?

Анастасия взяла его за руку.

— Как твоя дочь? Ее удалось отправить?

Он кивнул.

— И все-таки: что случилось? Чего ты боишься? — Анастасия молча опустила глаза. — Мне надо знать.

Она глубоко вздохнула.

— Помнишь поездку в Мурманск весной? В КГБ считают, что ты проводил там какую-то шпионскую операцию, которая сорвалась. Тебе шьют дело. Пресс-секретаря МИДа заставили дать на тебя показания… Он написал кучу глупостей. — Она махнула рукой. — Но что-то тем вечером все-таки было, в чем-то ты замешан… Так или нет?

— А сама ты что думаешь?

Анастасия пристально посмотрела на него.

— Мне не до шуток, Маркус. В конце концов ты иностранец, в любой момент можешь уехать. Но я-то остаюсь! Я и так зашла слишком далеко. Оттягивая твой арест, я рисковала своей свободой. И потому если я спрашиваю, то рассчитываю на ответ.

— Я ни в чем не замешан.

Она помолчала, закрыв глаза. Легкий порыв ветра, поднявший пыль и конфетные фантики с тротуара, взъерошил кроны деревьев у кремлевской стены.

— Нам пора. Идем!

Маркуса самого удивило, с какой легкостью он солгал ей, когда понадобилось. До сих пор он всегда говорил ей только правду. Впервые в жизни в отношениях с женщиной он хотел быть открытым и честным. Это он-то! Подумать только! Он, десять лет ведущий двойную жизнь! Честным! Маркус уже перестал понимать, что это значит. И все-таки, сказал он себе, если снова придется выбирать, солгать ей или сказать правду, он выберет правду.

— Я друг вашего сына, хотя вы меня и не знаете.

Он не сомневался, что эти волшебные слова — тот ключик, который откроет ему двери дома. Несколько секунд оба смущенно переминались в передней.

«Занятно: английская сдержанность и застенчивость так заразительны, что и я начинаю чувствовать себя неловко», — подумал он.

Наконец она пригласила его в гостиную.

— Простите, мистер… э-э… вы ведь американец, да?

Он кивнул.

— Гарри Фокс. Виноват, что не представился сразу. Я работаю в зарубежной редакции и живу неподалеку отсюда.

Она жестом пригласила его присесть.

— Извините за столь поздний визит, но, кажется, у вас есть новости от Маркуса? Мы беспокоимся. Он должен был прислать репортаж, но вот уже пару дней от него нет никаких известий…

Он сделал паузу, не зная, что еще сказать. Ситуация была щекотливая.

— Он мне не звонил. Да и с какой стати? Он уже взрослый. — Старая женщина улыбнулась. — Сожалею, мистер Фокс, ничем не могу вам помочь.

— А не могли бы вы припомнить, когда говорили с ним последний раз?

— По-моему, на прошлой неделе. Кажется, во вторник…

— Понятно, — Гарри Фокс встал. — Если он позвонит, пожалуйста, скажите ему, чтобы сразу связался с нами. Не забудете?

Когда они шли к выходу, сверху донесся какой-то шум. Старая женщина смутилась.

— Всего доброго, мистер Фокс.

— До свидания — и спасибо!