Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

— Не бойся, я не скажу больше ни слова.

Она снова оказалась в его объятиях.

— Милый, ты успокоился?

Он уверил ее, что да, хотя был взволнован. Он попросил ее позировать для портрета.

— Я буду счастлива помочь тебе, — она была довольна новой темой разговора.

— Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?

— Только сто фунтов. Я не хотел говорить тебе об этом преждевременно, но… Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе, а потом поедем в студию.

— У меня свидание, я смогу придти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?

— Нет, — Гарри улыбнулся. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все любовались и говорили: вот именно так должны фотографировать. Если у тебя есть летнее платье и шляпка, это подойдет.

— Я покажу тебе их, — она вскочила с кровати.

— Вот такую фотографию я хотел бы сделать, — сказал Гарри, глядя на нее. — Это была бы чудесная реклама.

— Спасибо, но не надо выставлять меня на витрине. Там будут стоять толпы мужчин.

И вот, в пять часов утра, при дневном свете, Гарри заложил руку за голову и наблюдал за парадом манекенов. Клер одевала одно платье за другим и ходила перед ним, принимая различные позы.

В конце концов он остановился на платье с большими цветами и глубоким декольте и шляпе из белой соломки. На снимке она должна была выглядеть хорошо. Они решили, что Клер придет в студию в пять часов вечера и переоденется там.

Гарри наблюдал за ней. Она была всем увлечена, как и он.

Когда Муни пришел в студию, чуть позже девяти часов, Гарри устанавливал прожекторы.

— Что ты делаешь, — спросил Муни, останавливаясь у порога.

— У меня есть модель, которая придет фотографироваться для портрета. Сделаем большой снимок для витрины, это привлечет клиентов.

— Подружка?

— Она самая. Она придет часов в пять.

— Жаль. Если бы я знал, я одел бы чистую рубашку и побрился, — сказал Муни.

— Незачем стараться. Она любит только молодых, — ответил Гарри.

Муни подскочил. Увидев, что Гарри улыбается, он тоже улыбнулся.

— Такие старики, как я, могут давать тебе уроки.

— Хорошо. Садитесь на этот стул, а я отрегулирую свет.

— А Дорис? Разве она не может сделать это?

— Дорис проявляет вчерашние пленки. Я прошу вас не о многом. Вам достаточно сесть и не шевелиться.

— Хорошо, — согласился он. — Я протестовал из принципа.

Гарри ничего не ответил и стал передвигать прожекторы. Ему понадобилось много времени, чтобы найти нужный эффект. Муни вертелся, прежде чем он закончил.

— Старик, если ты будешь тратить столько времени на каждый портрет, мы прогорим наверняка.

— Не беспокойтесь. Место для освещения устанавливается раз и навсегда.

— Может быть, но эти проклятые прожекторы ослепляют меня.

Гарри, тем не менее, продолжал свою работу. Закончив, он не отпустил Муни.

— Нужно сделать дюжину снимков, а Дорис проявит их. Необходимо подобрать нужную выдержку.

— Ты хочешь, чтобы я улыбался? — проворчал Муни.

— Нет. Держите голову, как вам нравится. Единственное, что интересует меня, это выдержка. Вы можете кривляться, если хотите.

— В таком случае, я попытаюсь узнать результаты скачек, — он взял программу. — Пошевеливайся.

Гарри сделал снимки.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Все в порядке. Я отдам это Дорис. Освещение оставлю без изменения для Клер.

— И это все, что я заработал в качестве благодарности? — Муни так не работал уже много месяцев.

После обеда Гарри пошел в лабораторию посмотреть снимки.

— Замечательно, — сказала Дорис. — Изумительный портрет.

— Тем хуже для портрета, — сказал Гарри, подходя к ней. — Меня интересует только время выдержки.

Дорис достала один отпечаток.

— Вот лучшее время выдержки. Но фото замечательное.

Гарри посмотрел на фото и чуть не подпрыгнул. Она была права. Ему никогда не удавалось делать такие снимки.

— Замечательно! — воскликнул Гарри, — наше дело будет процветать. Подумать только, я даже не вспомнил о Муни.

Он взял снимок и осмотрел его.

— Нужно увеличить его до размера 60х60 на бумаге высшего сорта и повесим фотографию в витрине. Ни слова мистеру Муни. У вас есть хорошая бумага?

— Три листа. Ее нам прислали, как образцы, — ответила Дорис. — Взять их?

— Только немного. Нужно быть очень внимательной и не испортить ни одного листа.

— Я попробую на полоске бумаги, не беспокойтесь.

Гарри знал, что он может доверить Дорис. Он вернулся в кабинет, где Муни дремал в кресле.

— Все в порядке? — спросил Муни, открывая глаза.

— Да. Дорис занимается этим, — сказал Гарри, притворяясь безразличным. Он сел на край стола и вынул портсигар, который ему подарила Клер.

Муни вскочил, широко открыв глаза.

— Это из золота? Ты нашел золотые залежи? Откуда это у тебя?

— Это подарок, — Гарри небрежно засунул портсигар в карман.

— Ты парень не промах. Это она тебе подарила?

— Если это интересует вас, то да.

Муни вытащил золотые часы и потряс их за цепочку.

— Это не фальшивка. Их мне когда-то подарила одна малышка, лет тридцать назад. Забавные существа женщины. Ты не теряй его, малыш. Придет время, и ты сможешь закладывать его в ломбард, когда останешься пустой.

— Я никогда не понесу его в ломбард.

— Никогда, это слишком долго, — сказал Муни, закрывая глаза.

— Я надеюсь, что с портретом дело пойдет. Наши дела идут все хуже и хуже. Эти двое сволочей проводят все дни в кафе, вместо того, чтобы фотографировать прохожих.

— А чего вы ждете? Пойдите и посмотрите, что они делают. Том должен быть в Скофор-стрит, а Джон на Стронд. Это не займет много времени.

— Что? — воскликнул с возмущением Муни. — Я?!

Пока Клер переодевалась в маленькой раздевалке, Муни подошел к Гарри.

— Эта девушка хороша, — заявил он. — Но как ты ее подцепил? Не могу понять. Я, кажется, произвел на нее впечатление. Мне ты можешь не поверить, но когда я был такой, как ты, девушки вешались мне на шею. Я был невысок, но у меня была техника и, скажу тебе откровенно, если бы я был повыше, то смог бы увести ее от тебя даже сейчас.

— Не пытайтесь, — сказал с улыбкой Гарри. — Но я доволен, что вы нашли общий язык. А вот и она.

Клер вошла в студию, держа шляпку в руке. Она улыбалась.

— Так пойдет? — спросила она мужчин.

— Замечательно, — сказал Гарри. — Хочешь сесть туда?

Муни послал ей воздушный поцелуй.

— Вы говорили мне, что хотите уйти, — сказал Гарри.

— Да, — проворчал Муни. — Стариков всегда прогоняют. Что касается вас, моя прелесть, если у вас появится желание переменить партнера, вспомните обо мне. Хорошее вино улучшается при старении… Именно со стариками…

— Хорошо. Я подумаю об этом, — сказала, улыбаясь, Клер.