Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой

Гарри обошел машину и сел на свое место.

— Бери, — он положил сигареты ей на колени. — Я заведу мотор. На это нужно время.

Вдруг Клер начала рыдать. Не глядя на нее, он взял ее за руку. Она прижалась к нему.

— Ничего, милая, — Гарри обнял ее. — Я с тобой, и я люблю тебя. Все устроится. О, Клер… любовь моя.

К счастью, у его хозяйки была свободная комната, рядом с комнатой Гарри. Он поспешил нанять ее и с помощью Муни и Дорис привел ее в порядок. Она, конечно, не была похожа на прежние апартаменты Клер, но, несмотря на потертый ковер и старые обои, выглядела неплохо.

Гарри толкнул дверь и ввел Клер.

— Это временно, пока мы не найдем лучше, — уверил он Клер. — Могу заверить тебя, что кровать комфортабельная. Я уже испытал ее.

Клер едва оглядела комнату. Бросив сумочку на кровать, она подошла к окну.

Все время, пока они ехали, она молчала. Клер во все глаза смотрела на улицы, магазины, прохожих. Этого зрелища она была лишена девять месяцев.

Гарри не заводил разговоров, он был удовлетворен тем, что сидел рядом с ней.

— Мы тебя оставим ненадолго, — сказал он. — Ты, наверное, хочешь привести себя в порядок. Когда будешь готова, придешь в мою комнату? Она напротив. Я пока приготовлю кофе.

— Хорошо, — сказала она, не оборачиваясь.

Гарри вошел в свою комнату, снял плащ, зажег сигарету и посмотрел на улицу. Было половина десятого. Ему казалось, что он провел всю ночь на ногах. Вполне естественно, что она взволнована, подумал он. Нужно быть терпеливым. Но лучше бы она обратилась за поддержкой к нему, чем оставаться такой далекой.

Он подождал полчаса, потом у него появился страх. Он подошел к двери. Ни звука… Он подошел к ее комнате и увидел ее, стоящую на том же месте, у окна. Он подошел к ней, взял за плечи и повернул к себе.

— Не надо, милая. Все кончено. Садись. У тебя усталый вид.

Он сел в кресло, а она села ему на колени. Положив голову ему на плечо, она вдруг сказала:

— А я была уверена, что ты забудешь меня. Я не поверила своим глазам, когда увидела тебя в машине.

Он взял ее за руки.

— Ты меня не забыла? Почему я должен был забыть тебя?

— О чем бы я еще думала, — она пожала плечами. — У тебя совсем другое. У тебя много дел, много знакомых.

— И тем не менее, я не забыл, — сказал Гарри. — Я считал дни. В моей комнате есть календарь, где я отмечал каждый день до твоего выхода.

Она посмотрела ему в глаза.

— Ты все такой же, Гарри, совсем не изменился. Милый, не похожий на других. Я так боялась, что ты изменишься.

Он не мог не видеть, что она изменилась. Глаза ее стали неспокойными. Она казалась не такой молодой и хорошенькой. Складки вокруг рта придавали ей горькое выражение.

— Я знаю, что изменилась, — произнесла она. — Можешь сказать мне это. Ты бы тоже изменился, если бы тебя заперли в клетку, как животное.

— Все устроится, милая. Постарайся все забыть.

Он прижал ее к себе, надеясь пробудить в ней желание, но она оттолкнула его и подошла к окну.

— Не нужно, Гарри. Будь терпелив. Я не могу сейчас и будь терпелив.

Ему потребовалось время, чтобы подавить разочарование.

— Извини. Ты права. Всему свое время.

Она подошла к нему.

— Я не представляю, что бы стало со мной, если бы я не думала о тебе. Позднее, Гарри, я обещаю тебе, но дай мне придти в себя.

— Конечно. Пошли ко мне. Я тебя угощу кофе. Моя комната больше и вид из нее лучше. Если она тебе понравится, можешь занять ее.

Она взяла Гарри под руку. Они вошли в его комнату.

— Кто это? — спросила она. — У него приятное лицо.

Она стояла перед фото в рамке.

— Это Рон. Рон Фишер, — сказал Гарри, наливая кофе. — Он…

Ее лицо нахмурилось.

— Как его здоровье?

— Он все еще в госпитале.

— В госпитале? — она посмотрела на Гарри и отвернулась. — Еще не поправился?

— Он не выздоровеет никогда. Садись и пей кофе. Сахар?

Она взяла чашку. Лицо ее было бледным.

— Не нашли того типа, который ударил его?

— Нет.

— Ты хочешь знать, не замешана ли я?

— Нет. Я ничего не хочу знать о прошлом, Клер.

Она задумчиво мешала в чашке.

— Расскажи о себе, Гарри, — попросила она. — Что ты делал все это время?

Он рассказал ей историю с портретом Муни, благодаря чему он получил работу у Аллена Симпсона.

— Пятнадцать фунтов в неделю, это невероятно, — закончил он, улыбаясь. — Я экономил, рассчитывая на твое возвращение, когда мы будем вместе. Сейчас у меня много свободного времени.

— Колесо поворачивается, — она горько усмехнулась. — Теперь ты более богат, чем я.

— Мы с тобой договорились, неважно, у кого есть деньги.

— Прошлого не существует.

— Хочешь выйти за меня замуж?

— Я не хочу замуж. Я буду жить с тобой, не выходя замуж.

— Но почему?

— Я ничего не могу делать. Убирать квартиру, зарабатывать деньги, исключая воровство. Кто захочет жениться на такой женщине?

— Я. Мы наймем маленькую меблированную квартиру. Я научу тебя помогать мне в работе. Муни ничего не понимает в освещении. Ты познакомишься со знаменитыми людьми. Увидишь, это приятно, милая.

— Приятно звездам знакомиться с бывшей каторжницей? — спросила она.

— Никто ничего не узнает о твоем прошлом. Муни — единственный, кто знает, но он никогда не скажет.

Она покорно пожала плечами.

— Хорошо. В чем я могу помочь тебе?

— За пятнадцать дней я научу тебя освещению при фотографировании. Это нетрудно и приятная работа. Хочешь выйти за меня замуж, Клер? Я не буду требовать от тебя никакой домашней работы. Оставайся только всегда со мной.

— Это абсурдно, Гарри. Ты ничего обо мне не знаешь. Как можешь ты желать жениться на мне?

— Я знаю все, что мне нужно знать. Если ты любишь меня, все будет хорошо.

— Я люблю тебя настолько, что хочу тебе счастья, а могу принести только неприятности. Ты увидишь это сам. Я никогда не была добродетельной и не буду. Я так устроена и с этим ничего не поделаешь. Ты можешь изменить жизнь, — она села на пол у ног Гарри. — Я не хочу переделывать свою жизнь. Я порочна со дня рождения. Я всегда ввязывалась в какие-нибудь неприятности. Это моя доля. Мой отец был служащим, мать — домашней хозяйкой, она не умела ни читать, ни писать и целый день ничего не делала. Дом напоминал свинарник. Я была предоставлена самой себе и целыми днями болталась по улицам.

Однажды вечером, когда мне было пятнадцать лет, отец вернулся домой пьяный и поднялся ко мне в комнату. Мать застала нас. Разгорелась ссора и отец столкнул мать с лестницы. Та повредила себе позвоночник. Он получил пять лет тюрьмы, а потом еще пять за убийство соседа по камере.

Меня отправили в исправительный дом, но я убежала оттуда и устроилась в прачечную. Работа в прачечной навсегда отучила меня зарабатывать на жизнь честным трудом.