Валентин Лавров - Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа

— Сергей Васильевич, научите, как замечать за собой прослежку? Я боюсь, что мои «товарищи» по партии могут проследить мою связь с полицией. Когда-то Медников дал мне несколько важных уроков, теперь хотелось бы продолжить занятия.

Зубатов подумал, подумал и вздохнул:

— Я скажу Медникову, он придет на конспиративную квартиру.

И слово свое сдержал.

После разговора с Зубатовым прошло два дня. Выдающийся секретный сотрудник охранки Евно Азеф, съев в ресторане «Альпийской розы» завтрак, открыл ключом дверь своего номера и опешил: на черном кожаном диване удобно развалился руководитель филеров Российской империи Медников.

— Простите, что без спроса вторгся в ваши апартаменты. Я хорошо вздремнул, вас ожидаючи, Иван Николаевич, — улыбнулся Медников.

— Стало быть, время зря не потеряли, Евстратий Павлович. Вы позволите курить? — Не дожидаясь ответа, Азеф достал изящную деревянную коробку, раскрыл, протянул Медникову: — Закуривайте, это гаванские! По полтора рубля за штучку плачены.

Медников отрицательно покачал головой:

— При нашей скромности такие не курим, так что и приучаться не стоит. Мы тянем те, что на копейку две штуки.

Азеф всю жизнь недолюбливал курильщиков, но недавно сам пристрастился к этой пагубной привычке. Он ножом отрезал кончик сигары, вынул из кармана небольшой плоский пенал, достал оттуда сигарную спичку, закурил. К потолку устремилось затейливое кольцо дыма.

Медников с любезностью в тоне осведомился:

— Ну-с, Иван Николаевич, обрисуйте задачу: чем могу быть вам полезен?

Азеф закряхтел, удобнее устраиваясь на спинке дивана, и сказал:

— Сейчас времена смутные, нехорошие. Много развелось всяких бомбистов, убийц, экспроприаторов. Могут ни за что ограбить, могут убить. Я в силу своих занятий бываю в Европе, но, возвращаясь в нашу беспокойную Россию, хотел бы чувствовать себя более уверенным. Давайте продолжим наши занятия?

— Я готов! — откликнулся Медников.

— Евстратий Павлович, если, к примеру, меня стали бы выслеживать бандиты, я, зная секреты филеров, легко бы это понял и ушел от злоумышленников. Так?

Медников задумчиво побарабанил пальцами по крышке стола: «Азеф хитрит, боится он вовсе не грабителей, но кого? Нас? Или революционеров? Вероятно, и тех и других. Дурацкая ситуация: мы время от времени прослеживаем Азефа и сами же должны учить его избегать этой прослежки». Однако охотно отозвался:

— Грабители редко используют наружное наблюдение, к тому же оно у них настолько примитивно, что такой умный и бывалый человек, как вы, Иван Николаевич, вряд ли его не заметит.

Азеф нетерпеливо дернул ногой, обутой в дорогой лакированный штиблет:

— Хорошо, считайте, что я решил поступить на службу филером и желаю знать основы этой профессии.

Медников отвечал:

— Это иное дело! Самые простые советы? Пожалуйста! Обучение филеров условно делится на «кабинетное» и «практическое». Только попрошу записей никаких не делать, ибо я стану сообщать совершенно секретные сведения.

— Записывать я не собирался, у меня память крепкая.

— Уличное наблюдение, или прослежка подозреваемого в тяжком преступлении, впервые было введено при Ришелье. Наполеон Бонапарт уже содержал на жалованье филерский отряд. Кроме секретных агентов, в него входили Cohorte de Gythere, то есть «когорта проституток», которые вызнавали государственные тайны на ложе любви у своих ухажеров — политических деятелей. Что касается других стран, к примеру Италии…

Азеф сказал:

— Это все любопытно, но у нас мало времени. Пожалуйста, подробней раскройте, как ведут себя филеры во время прослежки.

— Первое — непременно следует знать основные приметы фигуранта. Это возраст, рост, телосложение, национальность, цвет волос, физические приметы — лоб, брови, глаза, нос, усы, борода. Агент наружного наблюдения обязан проследить, когда и куда ходил наблюдаемый, во что был одет, что носил или возил с собой, с кем встречался и беседовал. При этом филер должен не только не упустить фигуранта, но и сам остаться незамеченным.

Медникова поразило напряженное внимание, с которым слушал Азеф. Порой он втягивал в рот нижнюю губу и задумчиво жевал ее. Он с живым любопытством поинтересовался:

— А что делает шпик, простите, филер, чтобы не быть разоблаченным?

У Медникова было ощущение, что его заставили обнажиться на людной площади. После некоторой паузы, сделав над собой усилие, Медников продолжил:

— Мой совет — идти по противоположной стороне улицы, шагах в тридцати позади наблюдаемого. Но в больших городах, как в Москве, наблюдаемый легко может затесаться в массу людей и ускользнуть, воспользовавшись проходным двором. Вот почему филер обязан назубок знать улицы своего города и все проходные дворы, не хуже собственного дома. При этом филер ни в коем случае не должен сближаться с фигурантом, разговоров его не слушать и не встречаться с ним глазами.

— Почему? — удивился Азеф.

— Потому что глаза запоминаются лучше всего.

— А что делают филеры, чтобы не потерять из виду фигуранта?

— Расстояние до фигуранта в плотной толпе лучше всего сократить шагов до пятнадцати.

— Филеры запоминают одежду фигуранта?

— Разумеется, но следует иметь в виду: верхнюю одежду, особенно головной убор, легко сменить, и это порой помогает преступнику скрыться. Важнее запомнить манеру походки, как он держит руки, сутулится ли, не хромает или не кособочится и прочее. К примеру, в прошлом году уголовная полиция Берлина выслеживала…

Азеф снова перебил:

— Скажите, что делает филер, если потерял наблюдаемого?

— Внимательно осматривает местность, где это произошло. Допустим, тот зашел во двор нужду справить. Коли это так, то следует спокойно продолжить прослежку. Ну а если потерял наблюдаемого, то обычно возвращается на службу и указывает это в ежедневной рапортичке.

— И все? Разве филер, потеряв объект наблюдения, не обязан спешить туда, где обычно бывает фигурант, скажем, в излюбленный трактир или на квартиру к даме сердца, а?

Медников понял: «Хитрющий, как бес, ему в рот пальцы не клади!» Развел руками:

— Ну конечно, если доподлинно известно, где он должен быть… Но вы — умница! Поступайте ко мне на службу, а?

И они оба весело рассмеялись.

Азеф и Медников с удовольствием потягивали из лафитников прелестный крымский напиток и продолжали беседу. Азеф, упершись буравящим взглядом в глаза собеседника, сыпал вопросами:

— Как выявить прослежку? Самый, на ваш взгляд, надежный способ?

— Надо использовать второго человека, желательно неизвестного полиции. Человек этот должен следовать за объектом наблюдения на значительном расстоянии и пытаться выявить лиц, ведущих наружное наблюдение. Если ему это удалось сделать, надо каким-либо заранее оговоренным образом предупредить своего товарища об опасности.