Антон - Проклятие Дома Ланарков

— Во всяком случае, верные слуги позаботятся о нём — заверила Флора. И прозвучало это словно в утешение и оправдание прежде всего самой себе. Будто ответом ей снизу донёсся приглушённый стенами долгий вой-стон. Даже у Скарлетт сердце сжалось, что уж говорить о родной дочери, которая произнесла в отчаянии:

— Я хотела бы помочь, но что я могу?! Отец так боится быть заключённым в дурдом, что оборудовал собственный домашний! В элегантной тюрьме в окружении любимых книг и экзотических игрушек он сам у себя в плену.

— Это свидетельствует о силе духе. Ваш отец борется с собой.

— На самом деле он такой беззащитный! Вероятно вам трудно в это поверить, миссис Вэй, но если ему кажется, что за ним приехали «оттуда», он становится похож на испуганного ребёнка.

— Для такого гордого человека оказаться в «жёлтом доме», — это даже хуже чем тюрьма, — понимающе заметила Скарлетт.

— Однажды он сказал, что если это всё же произойдёт с ним, то он умрёт ещё по дороге — от разрыва сердца или кровоизлияния в мозг, — вздохнула Флора. — Я помню, как он сидел у себя в кабинете, опустив голову, — и слёзы капали на пол. По-моему это были слёзы бессилья. Но видно от судьбы не уйдёшь…

Флора привела Скарлетт в одну из великолепных комнат для гостей. Навстречу им из кресел поднялись двое мужчин. В ореоле сигарного дыма и армата дорогого коньяка, размягчённые оказанным им шикарным приёмом, визитёры будто стеснялись казённой надобности, которая привела их в этот дом.

Флора осведомилась у гостей, хорошо ли о них позаботились.

— О да! — ответили оба в один голос. — К сожалению, нас нечасто встречают столь любезно.

Молодая графиня удовлетворённо кивнула:

— Тогда к делу! — она указала на Скарлетт: — Джентльмены, хочу представить вам спутницу жизни писателя Арчибальда Флетчера. Да, да, того самого!

Мужчины уважительно закивали, а Флора продолжала:

— Она и её супруг много общались с нашей семьёй в последнее время. Их дружеское участие в наших делах позволяет мне надеяться, что миссис Вэй не откажется поделиться с вами впечатлениями о моём бедном отце. Ведь здесь не должно быть никакой ошибки. — Флора выдержала короткую паузу и произнесла очень внушительно:

— Я полностью доверяю миссис Вэй, ибо она человек умный и наблюдательный. А самое главное, абсолютно не заинтересованный, а значит, сумеет сохранить объективность… А теперь, прошу меня извинить: мне нужно идти, чтобы быть подле матери.

Это были психиатры. И появились они тут на законных основаниях — это было понятно. А вот кто их прислал и для чего — об этом можно было лишь догадываться. Вероятно, по настоянию неких родственников была прислана врачебная комиссия, чтобы решить вопрос с опекой над имуществом, а самого здешнего хозяина надолго изолировать в специальном учреждении, отстранив его от управления имением.

Как только Вэй это сообразила, она стала очень осторожной в словах. Ведь любое её высказывание могло быть включено в предварительный анамнез, на основании которого медицинским консилиумом будет решено — применить к сэру Уильяму самые жёсткие меры, либо ограничиться пока лечением и наблюдением на дому.

При всей своей антипатии к сэру Уильяму, Скарлетт не желала быть его палачом. А что для этого гордого человека будет означать фактически лишение его всех прав и уважаемого имени — Флора только что объяснила. Стоило Скарлетт об этом подумать, и мысленно она увидела несчастного затворника ссутулившимся, больным, с потухшим взглядом, граф представился ей Гамлетом, которого все предали. Да и кто она такая, чтобы кого-то судить? Разве у неё нет собственных проблем?!

Но «мозговеды» как назло вцепились в свидетельницу мёртвой хваткой, подробно расспрашивая её обо всём, и заходя то с одной стороны, то с другой:

— Как вам показалось, при обычном общении сэр Уильям способен полностью себя контролировать? Не замечали ли вы в его поведении нечто странное?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, к примеру, он может внезапно оскалить зубы по-звериному или зарычать; либо у него вдруг без всякой видимой причины может вырваться крайне неприличное ругательство.

— Пожалуй нет…нет, ни с чем подобным я не сталкивалась. Конечно, сэр Уильям много общается с простыми фермерами, которые арендуют у него землю, и я не возьмусь утверждать, что он никогда не позволяет себе крепких выражений. Но слава богу, в моём присутствии он никогда ничего подобного себе не позволял.

— Скажите, а вам приходилось наблюдать или слышать о случаях насилия графа над своими близкими? Говорят, он бывает жесток с дочерьми и даже поднимал руку на жену. У нас есть сведения, что он требует абсолютного подчинения своей воле от всех. Говорят, граф мнит себя неким существом, по своей природе отличным от обычного человека.

— А почему бы вам не спросить об этом у его слуг?

— Это будет сложно сделать — смутился вопрошавший. — Каждый из тех, кого нанимают в этот предельно закрытый дом, подписывал обязательство хранить его тайны.

Скарлетт решила расставить все точки над «i»:

— Послушайте, господа, я во многом сомневаюсь и не стану утверждать того, в чём не полностью уверена, чтобы не оклеветать невиновного. Но я могу сказать вам от себя. Да, мне показалось, что нервы сэра Уильяма действительно пришли в расстройство вследствие смерти старшей дочери и тяжёлой болезни жены. Снести такие удары судьбы без последствий смогли бы немногие. Лично мне хорошо понятны его отчаяние и боль. В растерянности от ужасной потери, от тех несчастий, что продолжают сыпаться на его голову, он мог испытывать взрывы ярости, — это обратная сторона монеты. И некоторые люди, которые не сумели понять, что с ним твориться, испытали на себе вспышки его гнева. Это так. Поэтому я говорю, что вероятно граф нуждается в вашей тактичной помощи.

Однако сэр Уильям отнюдь не лишился способности разумно мыслить и действовать. Во всяком случае, мне так показалось. Утверждать, что он монстр, который вот-вот начнёт охотиться на людей; и требовать на правах друга семьи, чтобы его посадили на цепь, я не стану. Нет, он не «сумасшедший с бритвой», не изверг и не тиран! — Вэй перевела дух, слыша, как доктора скрипят перьями, записывая за ней в свои блокноты. — Мне бы хотелось, чтобы вы — с вашим опытом и знаниями, — продолжила она, — сделали всё возможное, чтобы помочь этой семье — не только её главе, но и юным девушкам, которые вот-вот могут лишиться матери. Так стоит ли ещё отбирать у них и отца? По-моему, так с них довольно горя! Если вы ещё не осмотрели графа, то, прошу вас: сделайте это! И вероятно вы тоже найдёте его не таким уж безнадёжным.