Мария Толмачёва - Вирус

– Дмитрий, я надеюсь, что узнаю эту историю полностью!

– Ты мне больше нравишься, когда молчишь, – крикнул ему через плечо Дима.

– Я буду молча слушать, обещаю!

– Он как маленький ребёнок, но очень много знает. Можем взять его с собой, – это уже он прошептал Лили.

– Он человек, а не животное или твоя собственность, – немного помедлив, она кивнула и добавила, – Можем взять с собой.

Компания развела костёр в нескольких метрах от сгоревшего автомобиля. Уселись рядом, Лили положила голову на плечо Димы и рассматривала искорки, вылетающие из огня.

– Он там? – спросил вдруг парень,– Сгорел?

– Нет, – Лили напряглась, скрестила руки на груди и села ровно, немного нагнув голову так, что волосы едва ли не полностью закрывали лицо от собеседника, – в смысле, да. Он там. Но умер не от пожара.

Дима вопросительно уставился на рассказчицу.

– Давай по порядку, – предложила она, оправляя волосы с лица, – сначала ты расскажешь, кто он вообще такой. Потом – кто это такой, – она указала пальцем на Мишу. Затем резко отдёрнула руку, обожгла указательный палец горящим воздухом костра, – Потом – моя история.

Дима кивнул. Он посмотрела на Мишу. Тот незамедлительно повторил телодвижение Димы, немного побаиваясь «этой чокнутой, но невероятно привлекательной девчонки», как он окрестил её у себя в голове.

– Прекрасно, – закончила Лили, – тогда приступай.

Дима выпрямил спину, готовясь к предстоящему рассказу.

*История Димы о том, кто же такой Илья*

Они были тогда ещё совсем крошками, когда угодили в «необычный» интернат (так его называл Дима всё детство, пока не подрос и не понял, что это было что-то вроде психушки для детей). Не помню, как он назывался, если у него вообще имелось какое-то название.

*Причины попадания в «особый» интернат:

1. Смерть родителей.

2. Насильственная смерть родителей.

3. «Два сына сообща изрубили топором мать, отца и грудную сестрёнку» – гласили заголовки газет.*

Не надо думать, что это был Дима. Да, тихие люди часто оказываются убийцами, наркоманами и увлечёнными другими видами незаконной деятельности, о которых вы, разумеется, не помышляете. В этой семье тихим был только младший – Дима, но зато было три «громких».

Мать была патологической вруньей, и, как это полагается большей части жён богачей, была хороша собой. Крашеные жженые тоннами осветлителей волосы каждое утро укладывались на плечи, на которых из последних сил держалась тонкая полупрозрачная материя блузки с откровенным вырезом, оголявшим не менее откровенные части тела. Лицом она не была так красива, как остальным телом (она была невероятно фигуриста), но на это никто и не обращал внимания. Спала со всеми друзьями мужа и, кажется, не сильно от него это скрывала. К детям своим относилась так, как вы относитесь к большинству людей: вы просто знаете об их существовании. Но даже у таких дамочек есть свои правила, хоть и своеобразные.

– Я никогда не буду спать с врагами мужа! – клялась она себе каждое утро себе, глядя в зеркало, – Я преданная.

Супруг тоже всегда был верен. Но только тому, чем мог обладать: своей кампании и своей супруге. Он любил её (эта фраза распространяется на оба предмета обожания). Он был высокий, очень полный с бледной пористой кожей. С детьми разговор был таким же коротким, как и у жены.

Они оба уходили рано: он – не опоздать на работу, она – успеть к любовникам. Оба успевали, усердно тратили своё время и нервы на благо семьи и вечером возвращались, когда дети уже были уложены в свои кровати на втором этаже особняка. Тут, немедля ни секунды, они оба ложились спать, чтобы запастись силами на очередной день труда. Спали супруги в разных комнатах, даже в разных половинах дома, встречались только за завтраками и некоторыми Важными вечерами. Это такие мероприятия, где все богачи сливаются в одну кучу вместе с литрами элитного алкоголя и проституток и делают вид, будто их семья – самая счастливая, благополучная и, разумеется, богатая.

У зажиточных свои соревнования.

Дети всё своё время находились под строгим надсмотром огромного количества специалистов. Дом был наполнен, пожалуй, всеми профессиями, какие вы только знаете и не знаете. Расписание дня было чётким, не позволяло никаких вольностей. Завтрак, школа, обед, уроки, спорт, занятия музыкой и другие мучения, выдуманные любящими родителями. Раз в неделю были медосмотр, в том числе посещение психолога, который непрестанно следил за душевными переживаниями детей и должен был следить за любыми отклонениями от нормы. Но этому явно мешал роман психолога с одной из медсестёр, который занимал у бедолаги всё время от работы. Так что отклонения не были выявлены. Вернее, они были замечены, но с небольшим опозданием. Тогда богатеньким родителям на всё это дело было уже наплевать. Трудно волноваться о чём-то, когда ты мёртв.

*Несколько фактов об убийстве:

1. Была ночь.

2. Там был топор.

3. Родители зарезаны на кровати на собственных кроватях.

4. Девочка умерла в собственной люльке.

5. Был один убийца.

6. Было два выживших члена семьи.*

Разумеется, если вся твоя семья мертва, а ты остался жив, к тому же – вы богаты, тебе не избежать вопросов типа: «Почему или как ты выжил?». Вариантов развития событий у окружающих будет масса. У взрослых – самых гадких и непристойных, у детей – самых мистических, словно вы сошли со страниц книги ужасов. Но на самом деле самым страшным и в тоже время самым естественным будет предположение о том, что именно твои руки в крови. Чаще всего, как знает это большинство детей, взрослые не разбираются в сложных делах. Они не любят трудности, потому что с ними нужно разбираться. Это занимает время и деньги. А других драгоценностей у них, зачастую, нет.

Братья – убийцы.

Одно клеймо на двоих.

На одного – виновного, на одного – обвинённого.

Путёвка в «Лечебный санаторий» не заставила себя ждать. Но Дима, пережив столько потрясений за одну ночь, рассчитывал на самый обыкновенный отдых под присмотром врачей, купленных на родительские нескончаемые запасы. О своём прозвище он узнал только тогда, когда прибыл в своё новое место обитания.

Шёл мелкий дождь. Капли падали на землю и тут же плавились на солнце и исчезали. Лето выдалось жарким. На деревьях жухли листья, умирая от жары, палясь под лучами. Диму и Илью привезли на большой чёрной машине, на которой обычно возили в школу. Мальчики вышли по очереди: сначала – нетерпеливо выскочил старший, за ним – медленно, осторожно ставя ноги на раскалённый асфальт, появился младший. Последний лупил глазами свои странные пальцы, торчащие из босоножек, изредка осмеливался приподнять глаза на обувь других детей. Илья же уже успел отлупить какого-то выбежавшего ему навстречу мальчишку, много младше его самого. Илью взяли под руки двое высоких мужчин и увели куда-то вглубь груды высыпанных на улицу детей.