Микки Спиллейн - Обходной контроль

Я подбежал к автомобилю, быстро уселся и стал разворачиваться, подав автомобиль задним ходом на газон. Только я успел проскочить прямой участок улицы и завернуть в переулок, скрывшись за углом дома, как услышал вой сирен полицейских машин, подъезжавших к дому Бо- стера с приказом перехватить меня.

Времени для объяснений с Камиллой у меня не было; она, понимая напряженность ситуации, посмотрела на мое сосредоточенно-напряженное лицо и молча стала глядеть вперед на дорогу. Я двигался по направлению к аэропорту, выбирая тихие второстепенные улочки.

Они подключили все силы, стремясь обнаружить, перехватить меня и любыми средствами вырвать у меня указание расположения этого места. Я не мог винить их за это, они были так же заинтересованы, как и я. Но, будучи в деле с самого начала, я собирался довести его до конца. Я был лучше подготовлен к встрече и быстрее всех мог добраться до Луи Агронски.

Сбоку от меня Камилла чихала и сморкалась в носовой платок. Она тяжело дышала, ее все еще мучила простуда. Глаза ее слезились от насморка, но она все же улыбнулась мне и сказала:

— Я чем-то могу помочь?

— Наблюдай за своей стороной дороги.

— Куда мы направляемся?

— В аэропорт.

На перекрестке она дала мне знать, что с ее стороны все спокойно, и, когда мы пересекли его, спросила:

— Ты нашел… своего друга?

— Да, я нашел его. Убийца предполагал, что он мертв.

Я кратко описал сцену в мастерской. Она поежилась и сказала:

— Ужасно. От таких вещей мне делается не по себе.

— Забудь об этом. Мы почти у цели.

Она отняла платок от губ и вытерла им глаза.

—' Тайгер… мне страшно.

— Не бойся.

— Я ничего не могу поделать с собой. Может, это и глупо… но раньше… я никогда не попадала в переделки.

— Ты прекрасно держишься, малыш.

— Я ничем тебе не помогла… Ты оставишь меня здесь? — спросила Камилла.

— Я просто обязан это сделать.

— Но…

— Не волнуйся, никто не будет тебя беспокоить. Действие переносится отсюда в другое место. Дальнейший ход событий будет развиваться в Лисвилле.

— Где?

— Маленькое пятнышко на карте в Северной Каролине на берегу океана. Убийца, за которым я охочусь, получил фору в несколько часов, но это ему не поможет.

— Часов?

— У меня есть Ф-51, который ждет наготове. По такой погоде он может лететь быстрее любого другого самолета. Даже если этому человеку понадобился всего один час, чтобы обнаружить нужный Лисвилл, я могу достичь его первым. Это преимущество организации Мартина Грейди.

Ветер донес до меня звуки сирены с перекрестка на главной дороге, по которой пронеслись полицейские машины, пока безрезультатно разыскивающие меня. Дважды мне пришлось воспользоваться грунтовыми участками дорог, идущими почти рядом с автострадой, но никто меня не заметил, всякий раз мне удавалось найти дорогу, уводившую вдаль от шоссе, но ведущую к аэропорту. Я только примерно ориентировался по отношению к направлению движения в аэропорт, но этого оказалось достаточно. Передо мной вдруг возникла белая стрела, прибитая к стволу дерева, с надписью «Аэропорт». Я четко выполнил поворот и продолжал ехать, пока не достиг границы летного поля.

Найдя первое удобное ровное место, я въехал на поле и, прибавив газу, направил автомобиль к виднеющимся невдалеке ангарам. Автомобиль стало мотать по мокрому полю.

Когда я вошел, Мейсон Армстронг сидел внутри ангара с дымящейся чашкой кофе в руке и изучал наклеенные на стенах вырезки из газет и журналов. Увидев меня, он поставил чашку и сказал:

— Куда-нибудь собираемся?

— Какая погода?

— Нелетная. Они всех держат на земле. Коммерческие полеты отменены.

— Мы можем лететь?

Мейсон рассмеялся и пожал плечами.

— Можем, если вы хотите хлопот.

— Немного хлопот нам не повредит, — ответил я ему.

— Не так давно стартовал «Трубка команчей». В диспетчерской управления полетами ругались на чем свет стоит, а пилот имел такой счастливый вид, как будто то, за чем он летел, стоило потери права на управление самолетом.

Опять я почувствовал, как знакомый холодок пробежал по моей спине.

— Ты видел, кто летел вместе с ним?

— Только со спины. Высокий, худой малый, но я не видел лица.

Я достал карту из кармана и развернул ее.

. — Посмотри по своей карте, можем ли мы сесть где- то рядом с этим местом. — Я указал на точку рядом с Лисвиллом.

Мейсон странно взглянул на меня, пожал плечами и направился за своими картами. Вдали на стене я увидел телефон-автомат. Бросив монетку, снял трубку, назвал оператору два номера, по которым могла быть Рондина, и стал ожидать, пока оператор соединит меня с ней. Ни один из номеров не отвечал. Тогда я дал оператору номер Эрни Бентли и стал ждать, зная, что если Рондина звонила в Ньюаркский центр, то об этом звонке обязательно знает Эрни. Он был на месте. Я назвал себя и спросил:

— Рондина звонила?

— Так точно, но она не разговаривала с Ньюарком. Верджил связывался со мной, но я не мог соединить его с тобой, потому что не знал, где ты.

— И что, никакой информации?

— Ничего. Она была чем-то взволнована, сказала, что совершенно необходимо, чтобы ты связался с ней, но говорить ничего не стала. Я понял только, что она разузнала что-то важное. Она будет там, где ты велел, сегодня с трех часов дня.

— Я только что звонил туда.

— Еще нет трех часов.

— Хорошо, я позвоню ей. Это та самая квартира, в которой ты меня разместил. Пусть наши люди подъедут туда и побудут с ней, пока я не позвоню. Но в любом случае постарайтесь дознаться у нее, что она хотела мне сказать. Черт, у меня здесь осложнения. Я нашел место, где засел Агронски, но Хопес опередил меня. Ты можешь что- нибудь, предложить, чтобы поправить дело?

— Попробуй на нем «Безекс».

— Извини, в этот раз твои штучки мне не помогут.

Я повесил трубку и пошел назад к Мейсону, который рассматривал. разложенную карту.

— Ну, что там?

— Ничего подходящего, одни фермерские поля. Ближайшая взлетная полоса в десяти милях от места, и то дожди превратили ее в грязное месиво. Нечего и думать, чтобы сесть там.

Я оттолкнул карту.

— Мы обязаны быть там, — сказал я.

— Ты крепкий орешек, Тайгер.

— Да, так про меня говорят. У пас нет другого выхода. Этот «Команчи» тоже полетел туда.

— Да, но он достаточно легок, чтобы сесть на этой полосе, а мы не сможегл.

— Приходилось садиться на брюхо?

— Да, но не тогда, когда я заранее знал об этом, приятель. Послушай…

Я прервал его.

— Нет ничего в мире важнее этого полета.

Ему понадобилось не более двух секунд, чтобы все оценить. Он давно работал с нами. Стоило ему взглянуть мне в глаза, увидеть выражение лица, и он сказал:

— Так чего же мы тогда ждем?