Кэролайн Грэм - Смерть лицедея
- Название:Смерть лицедея
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство «Пушкинского фонда»
- Год:2018
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-9500595-1-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кэролайн Грэм - Смерть лицедея краткое содержание
Творчество писательницы удостоено престижной литературной премии «Macavity Eward», а книга «Убийства в Бэджерс-Дрифте» вошла в список «Сто лучших детективных романов всех времен».
«Смерть лицедея» — второй роман из цикла детективных историй об инспекторе Барнаби. В театральном обществе провинциального городка Каустона готовится постановка знаменитой пьесы Питера Шиффера «Амадей». Нервы у всех участников спектакля на пределе: противостояние характеров, интриги и подозрения наполняют их сердца и на сцене, и в жизни. Премьера пьесы, на которую приходит старший инспектор, оборачивается настоящей трагедией, и Барнаби предстоит узнать, кто же из героев решился на столь дерзкое преступление…
Смерть лицедея - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
В течение десяти минут, которые занимала дорога до «Белых крыльев», Роза заставила себя придумать на этот вопрос такой ответ, который, как она надеялась, удовлетворит Китти. Сначала она укажет на психологический, а также физический ущерб, который может повлечь за собой аборт. Потом она спросит Китти, думала ли та о расходах, связанных с воспитанием ребенка. Ребенок обойдется не в одну тысячу. До восемнадцати лет его не сбудешь с рук, да и потом, если верить жалобам сестры Эрнеста, придется содержать его еще три года, пока он будет учиться в университете. «Но ты избежишь всех этих непомерных трат, — говорила про себя Роза. — Я возьму их на себя».
А еще она ясно даст понять, что, когда усыновление (или удочерение) будет официально оформлено, Китти по-прежнему сможет видеть своего ребенка, сколько пожелает. Мчась по Кэррадайн-стрит, Роза убеждала себя, что ее тройная аргументация (значительная экономия, отсутствие ответственности, беспрепятственный доступ к ребенку), несомненно, будет иметь успех. Она уже позабыла о своем недавнем предположении (что материнский инстинкт у Китти отсутствует напрочь), которое сразу лишало смысла третий довод.
Но и остальным доводам применения в конце концов не нашлось. Потому что в тот самый миг, когда Роза нажала на звонок и услышала его такое знакомое дребезжание в гостиной, все ее заранее продуманные слова разом испарились, и она осталась стоять на пороге, дрожа от нетерпения. А когда Китти отворила дверь, сказала: «Привет» — и направилась обратно на кухню в своих отороченных перьями домашних туфлях, Роза, ощутив внезапную сухость во рту, нерешительно поплелась следом.
Кухня была такая же, как и раньше. Роза почувствовала приятное удивление. Она была уверена, что Эсслин все переменил. Что Китти захотела новую мебель, новые обои, новый кафель. Очевидно, нет. Она посмотрела на измазанную жиром тарелку со следами яичницы и стоявшую на плите сковородку, отметив про себя, что на кухне по-прежнему сохранился аромат настоящего английского завтрака. И озабоченно подумала, что такая жирная пища не пойдет на пользу ребенку. Эта мысль напомнила ей, по какой причине она здесь. Когда Китти убрала масленку, содержимое которой было обильно украшено хлебными крошками и перепачкано вареньем, Роза быстро пробежалась в уме по своим тезисам.
У нее в голове мелькнула мысль, не попробовать ли ей воззвать к милосердию Китти. Признаться, что она всегда мечтала о ребенке и что теперь, может быть, это ее последний шанс. Эту идею она почти сразу отвергла. Китти не согласится. Только порадуется, увидев Розу в таком униженном положении. Надежнее всего — почему она раньше до этого не додумалась? — предложить денег. У Розы пять тысяч фунтов в банке и еще есть кое-какие драгоценности, которые можно продать. Вот правильный путь. Не показывать Китти своего отчаяния, а оставаться спокойной, даже непринужденной. Во время разговора невзначай затронуть эту тему. «Возиться с ребенком самой удовольствия мало». Или: «Наверное, теперь, когда Эсслина нет, ты совсем иначе воспринимаешь своего будущего ребенка». Китти рукавом пеньюара смахнула крошки со стола на пол и предложила Розе садиться — дескать, в ногах правды нет.
Едва Роза села, как поняла, что сделала это напрасно. Она сразу почувствовала себя в невыгодном положении. Китти взгромоздила сковороду на уже стоявшие в раковине тарелки и включила горячую воду. Вода ударила в ручку сковородки и разбрызгалась по всему кафелю. Китти спросила, повернув голову:
— Как поживает старина Эрнест?
Она всегда говорила об Эрнесте в подобном тоне, будто о несуразном домашнем животном, слабом и больном. Вроде одряхлевшей овчарки. Или престарелого спаниеля с негнущимися суставами. Смысл этих замечаний, как представлялось Розе, состоял в сравнении Эрнеста и супруга Китти — человека, которого Роза любила и потеряла. Обычно это вызывало у нее раздражение и досаду. Теперь, заметив, как эти эмоции снова пытаются прорваться, Роза решительным усилием их подавила. Она не желала доставлять Китти удовольствие зрелищем своих страданий, а кроме того, понимала, что всякое проявление враждебности будет в ущерб благополучному исходу ее предприятия. «К тому же, — успокоила себя Роза, — при всем недостатке молодости и обаяния Эрнест обладает одним безусловным преимуществом, а именно — он еще жив. И это какое-никакое превосходство».
Эта последняя мысль принесла Розе некоторое облегчение. Темно-зеленые восковые листья и алые ягоды кизильника обрамляли снаружи кухонное окно, сквозь которое светило зимнее солнце, золотя и без того золотистые кудри Китти. Было очень жарко. Центральное отопление работало в полную силу, равно как и кухонная плита, и Роза изнемогала в своем плотном платье. На Китти была короткая кремовая сатиновая сорочка в античном стиле, с вырезом на боку почти до талии, и синий в горошек пеньюар, обшитый маленькими серебристыми бантиками. «И явно никакого нижнего белья», — брезгливо отметила Роза. А живот плоский, как блин. С некоторым удовлетворением она отметила, что без боевой раскраски, наносимой всевозможными румянами, тенями, карандашами и помадами, лицо Китти выглядит довольно невзрачным.
Китти вытерла руки о кухонное полотенце и повернулась к своей посетительнице. Она не собиралась предлагать ей кофе или чаю. Или вообще чем-нибудь ее угощать. Китти и в лучшие времена пренебрегала женской дружбой, особенно с носатыми престарелыми дамами, которые годятся ей в матери. Глядя на Розин блестящий, пористый нос, который, как показалось Китти, буквально трясется от желания залезть в дела, которые совсем его не касаются, она приготовилась встретить бурный поток ложных соболезнований и слезливых воспоминаний.
Роза глубоко вдохнула и содрогнулась под своим пестрым облачением. Ее мысли спутались, и она чувствовала себя очень скованно. Она только сейчас сообразила, что должна была назвать причину своего прихода — пусть даже не вполне правдиво — как только вошла в дом. Чем дольше она сидела в неопрятной скромной кухне, тем глупее казалась ей собственная затея. От Китти никакой помощи не было. Она не проявила никакого даже формального гостеприимства, что во всяком английском доме считается практически обязательным. Поняв, что момент, когда сразу можно было внести ясность, упущен, Роза решила подойти к сути вопроса постепенно, начав с необходимых изъявлений сочувствия. И в этот самый момент Китти заговорила:
— Что у тебя на уме?
Роза набрала полные легкие воздуха и, не смея взглянуть на Китти, ответила:
— Я подумала, что теперь, когда Эсслин мертв, ты чувствуешь себя не в состоянии содержать ребенка, и хотела спросить, не могу ли я его усыновить или удочерить?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: