Роберт Гэлбрейт - Дурная кровь

Наступила короткая пауза. По залу кафе разносилась болтовня, и за соседним столиком одна из женщин, уничтожавшая наполеон, громко сказала с нескрываемым наслаждением:

– Боже, какая вкуснота!

– И ваша мама ей поверила? – спросила Робин.

– Она не знала, что и думать, – ответила Поршия. – Но Бетти водилась с очень жесткой компанией и, возможно, где-то что-то услышала, но как знать? Люди чего только не болтают, правда? Многие хотят себя выпятить. – (Тут Робин вспомнила, как то же самое говорила Дженис Битти, когда пересказывала слухи о появлении Марго на кладбище.) – Но если и была в этом доля истины, то такая, как Бетти, скорее в петлю бы полезла, чем в полицию идти. Сейчас она уж, наверное, на том свете, учитывая ее образ жизни, но за что купила, за то и продаю. Вам, думаю, не составит труда выяснить, жива ли она.

– Я вам очень благодарен за эти сведения, – сказал Страйк. – Ваш рассказ определенно заслуживает дальнейшей проработки.

Рассказав все, что знали, сестры погрузились в скорбное молчание. У Робин и раньше были причины задуматься нам тем, как много сопутствующих бед оставляет по себе любой акт насилия. Нетрудно было заметить, что исчезновение Марго Бамборо надломило судьбы сестер Бейлисс, но сейчас Робин оценила всю меру их скорби и мучительную природу воспоминаний, связанных с теми событиями. Теперь она прекрасно понимала первоначальный отказ Иден беседовать с сыщиками. Более того, ее теперь удивляло другое: по какой причине сестры передумали?

– Большое вам спасибо, – искренне сказала она. – Я знаю: дочь Марго будет вам безмерно признательна за согласие с нами встретиться.

– Ой, так вас ее дочь наняла? – спросила Майя. – Тогда можете ей передать от меня лично: мама всю жизнь мучилась угрызениями совести оттого, что не пошла в полицию. Знаете, она очень уважала доктора Бамборо. Не хочу сказать, что они дружили, но мама считала ее порядочным человеком.

– Она так и не сняла камень с души, – добавила Поршия. – Та история тяготила ее до самой смерти. Вот почему она записку сберегла. Передала ее нам, чтобы довели дело до конца. Есть же такая штука, как графологическая экспертиза?

Страйк подтвердил. Он пошел оплачивать счет, а Робин осталась ждать за столом вместе с сестрами Бейлисс, которым уже не терпелось отделаться от общества детективов. Они раскрыли свои потаенные травмы и семейные тайны, и теперь им стало тягостно поддерживать вежливую беседу ни о чем, да и любая тема разговора показалась бы сейчас неуместной. Робин вздохнула с облегчением, когда вернулся Страйк, и после кратких прощаний они вдвоем вышли из кафе.

Подставив лицо чистому воздуху, Страйк помедлил, чтобы достать из кармана пачку «Бенсон энд Хеджес» и закурить.

– Наконец-то, – выговорил он на ходу. – Значит… на Скиннер-стрит…

– …видели Джозефа Бреннера в тот самый вечер, когда пропала Марго, – продолжила за него Робин.

– Ну и ну, – пробормотал он, на мгновение прикрыв глаза. – Я так и знал: что-то там нечисто.

– Как только приду домой, займусь Бетти Фуллер, – сказала Робин. – А вообще какие у тебя впечатления?

– Семейству Бейлисс изрядно досталось, согласна? – Остановившись у «лендровера», Страйк оглянулся в сторону кафе. Его «БМВ» стоял шагов на пятьдесят дальше; детектив сделал еще одну затяжку и нахмурился. – А знаешь… это проливает новый свет на клятую тетрадку Тэлбота, – признал он. – Счистить все оккультное дерьмо – и окажется, что он прав, разве не так? Вильма кое-что от него скрывала. И даже очень многое.

– Вот и я об этом подумала, – кивнула Робин.

– Ты понимаешь, что эта угрожающая записка – первая осязаемая улика, которую нам удалось раздобыть?

– Понимаю. – Робин посмотрела на часы. – В котором часу тебе надо выдвигаться в Труро?

Страйк не отвечал. Робин проследила за его пристальным взглядом в сторону открытого парка на другой стороне улицы, и сама повернулась туда же, пытаясь понять, что привлекло его внимание, но увидела только пару резвящихся вест-хайленд-терьеров, гуляющих с хозяином, который шел по аллее и помахивал двумя поводками.

– Корморан?

Мыслями Страйк был очень далеко.

– Что? – спросил он, а потом: – Ага. Нет, я просто… – Он хмуро смотрел в сторону кафе. – Просто задумался. Ничего там нет, просто у меня начинается синдром Тэлбота. В обычном совпадении усматриваю смысл.

– В каком совпадении?

Но Страйк не отвечал, пока не открылись двери, чтобы выпустить трех сестер Бейлисс в теплых пальто.

– Пойдем отсюда, – заговорил он. – Их, наверное, от нас уже тошнит. Увидимся в понедельник. Дай знать, если нароешь что-нибудь интересное на Бетти Фуллер.

Поезд дал неожиданный крен, и голова задремавшего в пути Страйка, свесившись набок, стукнулась о холодное стекло. Очнувшись, он почувствовал, как по подбородку сползает слюна. Утерся рукавом пальто и огляделся. Интеллигентная пожилая пара напротив не отрывалась от чтения, зато четверо подростков, сидевших через проход, давясь беззвучным смехом, изображали интерес к мелькающему за окном пейзажу, чтобы только не смотреть на Страйка. Вероятно, он храпел с раскрытым ртом – на языке ощущалась неприятная сухость. Отрубился по меньшей мере на два часа.

Страйк потянулся к стоявшему на столе термосу с узором в шотландскую клетку – на вокзале он наполнил его в «Макдональдсе», предварительно там же ополоснув, – и сейчас налил себе кофе под всхлипы и хрюканье изнемогавших от хохота подростков. Само собой, он казался им старым клоуном: дрыхнет, храпит, возит с собой клетчатый термос; однако после первого же года таких разъездов Страйк уяснил, что с пристегнутым протезом нечего и думать о походах в вагон-ресторан из-за сильной болтанки. Выпив чашку отдающего пластиком кофе, он поудобнее устроился в кресле, сложил руки на груди и переключился на проплывающие мимо поля, утыканные опорами линий электропередачи, а потом и на размазанное по небу белое облако, отливавшее сквозь пыльное стекло сизоватым блеском. Приметы ландшафта Страйк отмечал спорадически, поскольку с головой ушел в одну курьезную идею, засевшую у него в памяти после разговора с сестрами Бейлисс.

На поверку эта идея вполне могла сойти за плод перегруженного работой мозга, устанавливающего ложные связи между простыми совпадениями. Страйк подбирался к ней и так и этак, рассматривал под разными углами, но потом, зевая, протиснулся на пустующее соседнее место и с усилием распрямился в проходе, чтобы достать свои вещи с багажной полки. Рядом с его дорожной сумкой стоял пакет из супермаркета «Вейтроуз», где он по дороге на вокзал Паддингтон прикупил для племянников три пасхальных сувенира: это были шоколадные ежики «Лесные друзья», выбранные из-за относительно компактной упаковки. Нащупывая в сумке «Демона Райского парка», Страйк опрокинул магазинный пакет, откуда вывалился лежавший сверху еж. В попытках его поймать детектив ударил по дну сувенирной коробки, которая срикошетила от спинки сиденья интеллигентной дамы, пискнувшей от испуга, и грохнулась на пол.