Вера Миносская - Хранители

В коридоре хлопнула дверь. Спустя пару минут через раскрытый балкон я увидела, как Ваня по пригорку поднимается к центральной улице.

Быстро одевшись, я сбежала по лестнице и пошла вслед за ним. Свернув на парковку, он сел в «джимни». Тут меня взяли за плечи, развернули и раздраженно спросили:

— Черт возьми, вам не сидится в номере?

— Будущим священникам негоже так выражаться!

— Так… Вера, в отель, быстро, — промолвил Георгис, глядя на удаляющийся свет фар.

— Георгис, поехали! Мы его упустим! С вами или без, но я все равно еду.

Пробормотав сквозь зубы ругательство, он открыл машину. Одной рукой рулил, другой набирал на мобильном номер.

— Ставрос, — сказал он в трубку, — да, привет, друг. Ты можешь быстро организовать машину с мигалкой неподалеку от Спили? Есть там кто из ребят? Сейчас скину координаты. Позже объясню… Эндакси! 33 33 Ладно! ( греч. ) Аналог «окей». Эвхаристо!

Увидев припаркованный возле пригорка с оливами «джимни», он встал следом.

Мы поднялись по тропинке.

— Блин, вы-то тут откуда? — послышалось из темноты.

Рядом с дорожкой обнаружился Иван. В опущенной руке он держал пистолет.

Из-за облаков вышла луна. Во взгляде Георгиса, устремленном на Ваню, мелькнуло сострадание.

— Вы стреляли когда-нибудь? Не считая вчерашнего? — тихо спросил он.

Ваня молчал.

— Тем более в темноте, по движущейся мишени… Первый же ваш выстрел, скорее всего, станет последним.

— Я, — сказал Ваня, — не очень хочу сейчас это обсуждать. Сам разберусь.

— А ее тогда зачем втянули? — кивнул в мою сторону Георгис. Он стоял перед ним, держа руки в карманах и широко расставив ноги.

— Тебя это как касается? — усмехнулся Иван. — Ты вообще ничего не понял, она кричала по-русски.

— Вы ведете себя как идиот — это я понял.

Послышался шум двигателя.

Рядом с нашими машинами остановился джип. Из него вышли двое. В правой руке каждый держал пистолет с длинным узким дулом.

Георгис показал мне подбородком на кусты у края обрыва. Юркнув туда, я видела, как они с Иваном опустились за камни рядом с дорожкой. Наши преследователи вступили под оливы и стали неразличимы.

«Какое неудачное место, — невольно подумала я. — Иван свалял дурака».

В этот момент взвыла вдали сирена. Словно архангел света, озаряя темные склоны всполохами, к нам приближалась полицейская машина.

Две тени метнулись вниз. Поднявшись из-за камней, Георгис сфотографировал на телефон автомобиль у обочины. Ваня последовал его примеру. Хлопнули дверцы, и страшные люди уехали.

Мигающая люстра остановилась напротив. Никогда прежде я так не радовалась полиции. Мы спустились.

Судя по молчанию и скучающему взгляду, несостоявшаяся встреча, если не проняла, то сильно впечатлила Ивана.

Георгис поговорил с полицейским за рулем. Первым тронулся Ваня, за ним — воющая мигалка.

Георгис осторожно взял меня за подбородок, повернул влево-вправо.

— Честное слово, вам больше идет писать картины.

Глаза его казались почти черными. От пальцев пахло табаком и немного землей. Медленно, точно нехотя, он опустил руку.

И мы поехали за переливами синего.

В отеле собрались в маленьком кафе в закутке у хозяйского дома. С трех сторон его огораживали стены. Кроме нас, за столиками никого не было.

— Мы уходим, — сказал Георгис. — Расходимся. Прямо сейчас. Машины оставляем на стоянке. Встречаемся через три дня в Аликианосе. Согласны, Иван?

— Согласен, — кивнул Ваня. — Ловим попутки, забираем письма. Кто первый придет в Аликианос, берет письмо из развалин.

— Кто с кем? — спросила Маша.

— Вера, я прошу вас пойти со мной в Арадену, — сказал Георгис.

Я открыла рот, но меня опередил Ваня:

— И я прошу тебя о том же: иди с Георгисом. Пожалуйста!

Я внимательно посмотрела на него.

— Вы обещали митрополиту слушаться меня, — тихо сказал Георгис.

— Я не могу пойти с тобой против твоей же воли, Ваня. Но пообещай, что ты больше не будешь искать встречи с ними. Иначе, клянусь, я отправлюсь в полицию, и плевать мне на поиски.

— Обещаю. — Он серьезно смотрел мне в глаза. — Специально — не буду. Наоборот, думаю на ТВ пойти, у Машки есть связи…

Она кивнула.

Иван обнял меня за плечи:

— Прости, ладно? Ну… за это, — и он мельком глянул на мой висок.

Я обняла его в ответ.

— Мы с Машкой наведаемся в Рефимно к Костасу, — деловито продолжил Иван, давая понять, что тема взаимных извинений исчерпана. — Сейчас дойдем пешком до Лампини 34 34 Лампини — село рядом со Спили. и там, ежели повезет, поймаем попутку. Если нет — время позднее, — забашляем кому-нибудь и попросим довезти.

— Маша, где встречаемся в Аликианосе? — спросил Георгис.

Порывшись в телефоне, она нашла небольшие апартаменты посреди поселка.

На Google maps в планшете Георгиса Иван показал, где находится тайник с письмом в Арадене. Про Аликианос объяснил на словах.

Договорились, что мобильные и планшеты мы отключаем и созваниваемся только в крайнем случае.

— Помните главное, — сказал Георгис, — не появляйтесь даже близко с домом или местом работы. Если сведения о наших передвижениях они получают исключительно от маячков на машинах, то, обнаружив нашу пропажу, начнут следить за домами и офисами. Разделятся, наверное, как и мы. Если их всего двое…

Быстро собрав вещи, через черный ход мы вышли во тьму. Попетляв меж дворов, остановились у белой стены. Ивану с Машей предстояло выйти к главной улице Спили, пересечь ее и проселочной дорогой дошагать до Лампини (идти по главной улице мы избегали, не зная, где обосновались соглядатаи). Мы договорились не называть точки реального назначения, ловя попутки. Так, ребята решили просить подбросить их не до самого Рефимно, а до его пригорода.

Мы с Иваном снова обнялись и после прощаний разошлись в разные стороны.

Георгис и я шли дорожкой под горку, на юг. За плечом у него висели рюкзак и зачехленный карабин. Если заменить кроссовки на сапоги, получился бы классический образ охотника.

По моим представлениям, было часов десять вечера. Когда улочки Спили закончились, идти стало труднее. Тропинки не всегда вели, куда нам было надо: то бежали к оливковой плантации, то к отдельно стоящим хозяйственным постройкам. Потому приходилось сворачивать и пробираться меж камней и пожухшей за лето колючей травы. Места тут были обжитые, и в свете огней вдали мы видели темные силуэты гор.

Георгис шел впереди. Как он различал дорогу, для меня оставалось загадкой. После того как, чуть уклонившись от задаваемой им траектории, я едва не повредила и правую ногу, провалившись в канаву на обочине, ступать старалась точно за своим спутником. Двигаться приходилось шустро. Георгис остановился лишь раз — когда я упала.