Лия Аветисян - Про любовь, ментов и врагов

– Кого бы подобрать? – думала Ида в темноте кинозала, постукивая пальцами по передним зубам. И сама удивлялась тому, что устраивать кого-то на работу ей теперь давалось гораздо легче, чем подобрать соответствующий контингент. Нехватка кадров. Абсолютная нехватка. Так кого же продвигать?

Как-то в городе ей на глаза попалась Джемма, одна из ушлых торговок тургруппы памятной поездки с Рипсимэ и Гаянэ. Она прогорела на подскоке курса доллара, задолжала банку, накануне потеряла заложенную квартиру и ходила теперь потерянная, как выброшенный на улицу домашний пёс. Ида пригрела ее, пообщалась пару дней и поняла: за внешней энергичностью скрываются абсолютно куриные мозги, и толку с Джеммы будет маловато. Но на всякий случай оприходовала, заселив в одну из своих пустующих квартир, и Джемма была готова была лезть за неё в огонь и воду.

Из Центра тогда как раз пришло задание завести фотохронику одной закрытой клиники, так что Ида устроила Джемму туда. С легкостью устроила. Правда, в качестве уборщицы, на груди которой нужно было пристроить фотокамеру. Из Центра прислали массивный серебряный крест с инструкцией и искусно вмонтированной в крест оптикой. В соответствии с инструктажем с этой игрушкой Джемме нельзя было расставаться ни под каким соусом и беречь его следовало, как единственный ключ от квартиры. Ида любила представления, ох как любила! И она устроила для этой курицы с её векторно-направленными мозгами свой очередной цирк. Сунула крест и сотню долларов знакомой аферистке, гадавшей на картах таро. Та с миной Нострадамуса изрекла, что всё невезение Джеммы – от отсутствия креста на груди, и торжественно водрузила на пышный бюст недотепы камеру в виде камушка в центре креста.

– Только смотри мне, чтоб не мочила его водопроводной водой! – пригрозила гадалка напоследок.

– А святой – можно? – спросила растерявшаяся дуреха.

– И святой нельзя. И спать в нем нельзя. А нужно вешать перед сном на оленьи рога в холле. Поняла меня? – выпучила глаза гадалка.

– Вай мама джан, – обомлела Джемма от прозорливости ясновидяшей, узревшей рога за километры.

– Да она, курица, ноги должна мне целовать, – думала всякий раз Ида, когда Джемма засыпала тяжелым сном от подсыпанного снотворного, а Ида сканировала отснятое за день. – Спит в мягкой постели, вместо того чтобы бомжевать. Работает уборщицей, оплачивается как директор. А я тут верчусь, как черт на сковородке. Ладно, материалы отошлю, а там видно будет, что с ней делать…

Пара-тройка других дурочек и придурков, трудоустроенные ею в нужные места, надежд не оправдали, а одна и вовсе поставила на грань провала. Нужно было осторожничать. Формула получалась забавная: «Легко устроить на работу, но некого».

Все было просто: её симпатичное кафе западного типа давно стало одной из достопримечательностей Еревана, а завсегдатаями заведения стали и благополучные армяне из зарубежных диаспор, и сотрудники аккредитованных здесь дипмиссий и представительств, и местные руководители и бизнесмены, и депутаты и прочая местная дребедень. Приятное интернациональное соседство за столиками, здоровенные американские порции по-здешнему вкусной еды и довольно низкие благодаря дотациям «тети Цецилии», цены притягивали местный истеблишмент, как мошкару к лампе. А радушная хозяйка Ида улыбалась каждому, расспрашивала о делах, семье, помнила дни рождения и делала приятные сюрпризы за счет заведения.

Мультик близился к финалу. Алчный Саблезубый тигр переметнулся в стан благородных спасителей детеныша, так что Ида даже перестала смотреть на экран. Фильм окончательно растерял сходство с нерисованной жизнью.

Сеанс окончился, Ида спустилась на первый этаж кинотеатра.

– Ой, не могу, что за чудо – этот мультик! Ленивец – душка! – поделилась она впечатлением с кассиршами, – я еще раз приду его посмотреть.

Дома не тот эффект!

– Конечно, приходите, – заулыбались скучающие в пустом кинотеатре кассирши, – мы вам всегда рады…

– Я пока поиграю немного, пока за мной заедут, да? – продолжила любительница мультиков и, расплатившись, уселась за крайний слева игровой компьютер. Включила его, нашарила под сиденьем плотный конверт. Именно это означали город и дата в конце письма «дяди Отто»: Кинотеатр «Москва» (Касале-Монферрато), четвертый компьютер (04) слева (01), стул (02). Отодрала, запихнула в сумку.

Зазвенел взведенный ею же будильник мобильника.

– Алло? Уже подъехали? Ну ладно, бегу, – ответила она молчащему телефону, прощально помахала девушкам в кассе, помотала головой в знак отказа от сдачи – и была такова.

– Слушай, она ведь совсем чокнутая, – шепнула одна кассирша другой.

– Жалко, да? – откликнулась другая. – Красивая такая, холеная, богатая… У неё только туфли с очками на тысячу долларов тянут…

– Вот с жиру дурью и мается, – подытожила кассирша.

С высоты ступенек кинотеатра Ида огляделась, сбежала к машине, села за руль и открыла конверт. Там было ровненько двадцать стодолларовых купюр. Значит, «тетя Цецилия» и покровительствуемая ею Ева и вправду довольны её содействием государственной регистрации антинародной секты. А это в свою очередь значит, что десятикратная к присланной сумма капнула на банковский счет на Кипре. Ида вставила ключик в зажигание, медленно вырулила на улицу и влилась в поток машин.

– Так где же найти грамотную активистку? – снова задумалась она и решилась: – Надо выдвигать Светку.

1996–2004 гг.

Со Светкой они встретились впервые после тюрьмы ровненько через год, летом девяносто шестого. Ида как раз купила помещение для своего будущего кафе и лаялась с ремонтировавшими его рабочими. Недвижимость тогда стоила копейки, рабсила – бери-не хочу, но ей категорически не везло с поставщиками стройматериалов, дизайнерами и ремонтниками. Всерьёз её не воспринимали – хоть ты тресни! Легенда о богатом любовнике-армянине с Запада, которой её снабдил Осман, работала в глазах работяг против неё же.

«Нагрела тамошнего слюнтяя на большие тыщи, но нас-то не проведешь, – так и читалось в их глазах и сквозило в словах, – тоже мне, девчонка, раскомандовалась! Да что ты понимаешь в строительстве?»

Она и вправду ничего не понимала, так как этот курс в турецком учебном лагере не проходили. Да и юный возраст был серьезной помехой для обретения авторитета в глазах суровых армянских строителей. Ида плакала по ночам злыми слезами от неспособности изменить соотношение сил.

Вот в один из таких гадственных дней во время перепалки с монтажниками водопровода она и услышала за спиной прямо у входа в заведение:

– О-о-ой, не могу-у-у… Это ты, что ли, Ано? Нет, не могу-у-у: шикарно выглядишь!