Лия Аветисян - Про любовь, ментов и врагов

Светка не мычала, не телилась, и это стало не на шутку беспокоить Иду.

– Ты мне скажешь, что происходит, в конце концов или нет? – возмущенно спросила она. Это еще что за секреты с твоим спортсменом? Он что – сифилитик? Тогда тебе в кафе появляться нельзя!

– Ой, И-и-и-идочка, да при чем тут си-и-ифилис? – стала оправдываться Света. – Тут совсем другие дела-а-а. Он, конечно, постарше меня, но я его по институту хорошо помню: все девчонки по нему с ума-а-а сходили. Он тогда был уже женат, но на ком – я не знала. Оказывается, – на нашей покойной Тыкин Ануш, представля-я-яешь?

– То лав э! [97] Ну ничего себе! (арм). – искренне удивилась Ида.

– Мы с тобой и сами любили её и очень уважали, да, Идочка? Но для него она – настоящая свята-а-ая! Так что когда мы с ним недавно познакомились и он стал её при мне вспоминать, мне и хотелось рассказать о нашем с ней знакомстве, и неловко было говорить, что я сидела вместе с ней в тюрьме по статье мошенницы. Вот я и наврала, что и я – «политическая». Знаешь, как он меня зауважа-а-ал после этого?

– Вот и хорошо, – нашлась Ида, – теперь можешь представить ему и третью «политическую».

Пикник удался. Красавчик Арамис был галантен со своими «политическими» дамами, Светка шутила, Ида смеялась и демонстрировала собственную крутизну, извлекая из багажника новенькой тойоты все новые запасы еды и экзотического питья.

– Арамис, ты чемпионом по са-а-аблям был или кинжа-а-алам? – хвасталась Света своим знаменитым приятелем.

– Кинжал и сабля – орудия наемных убийц и шпионов, – последовал безапелляционный ответ Арамиса. – Я шпажист, а шпага – оружие защитника.

– А какая в них ра-а-азница? – удивлялась Света.

– Центр тяжести, – коротко объяснил Арамис.

– Для владения шпагой, мечом и рапирой необходима высокая техника, которая достигается годами усиленной тренировки. А так последовательно тренироваться можно только ради защиты высоких идеалов: отечества, дамы сердца, покровительства обездоленным. Самураи, рыцари круглого стола, мушкетеры, то есть известные нам именно своим благородством герои, дрались именно этим оружием. И здесь ритуал драки был не менее важен, чем результат. А у сабли и кинжала, или, как их называют турки, ятагана, центр тяжести смещен, благодаря чему поражающая способность гораздо выше при любой степени подготовки. Дай сегодня любому кочевнику кинжал – и завтра он станет заправским убийцей. Если снабдить его еще и соответствующей моралью. И никаких правил в ходе поединка или церемоний до и после драки. Вжик – и уноси готовенького.

– А «Танец с са-а-аблями» Хачатуряна? – нашлась вдруг Света, – это что-о-о – танец убийц?

– Нет, – улыбнулся Арамис, – это твоя привычная бакинская русскоязычность. Ну-ка, Ида, ты у нас настоящая армянка, родным владеешь: как называется этот танец по-армянски?

– «Сусеров пар», – пожала плечами Ида.

– Вот! – поднял палец Арамис. «Сусеров пар», то есть танец со шпагами! Сохранились записи композитора, свидетели того, как он спорил на эту тему с постановщиками. Но то ли кому-то это было надо, то ли посчитали, что сабля воинственней или благозвучней шпаги. Но наш народ, про который и написан балет «Гаянэ», саблями не воевал.

– Слу-у-ушай, а ты стал заниматься фехтованием, чтобы и вправду защищать да-а-аму? – старалась подбавить романтики Света.

– Да нет, – отмахнулся Арамис, – я начал заниматься фехтованием еще малышом. Во-первых, потому что меня выбрал тренер, а во-вторых, потому что это была интересная игра. Но с годами она, наверное, действительно пробудила во мне инстинкт справедливости, воспитала стремление защищать слабых…

– О-о-ой, ну ты и впра-а-а-авду самый настоящий мушкетер, – млела Света, а Ида уж не знала, кого из этих двоих она больше ненавидит.

Пили, вкусно закусывали, болтали, травили анекдоты – всё как на натурально случившемся пикнике.

«Моей Армении родной Я Солнца отзвук – речь – люблю…» [98] Стихи армянского поэта Егише Чаренца (1897–1937). Пер. авт. – декламировал Арамис, стоя над Аштаракским ущельем, распахнув руки и словно готовясь поплыть по воздуху вперед, к противоположному отрогу.

– Упадё-о-ошь, Арамис, – смеялась Света.

– Не упаду. А если и упаду – то на родной земле, – смеялся в ответ Арамис. – По скольким странам я ездил за свою жизнь, а такой красоты все-таки нигде нет, девочки…

– Да ладно тебе, – улыбалась Света, – а Ю-у-урмала?

– А Анталья? – сорвалось с языка вступившей в дискуссию Иды.

Арамис пронзил её долгим взглядом, потом процедил:

– Вот её, – он указал на Свету, – Советы испортили, а тебя кто? Ты-то ведь совсем молодая, и вообще из другого поколения.

Светку больно кольнуло разграничение поколений, в котором была подчеркнута молодость Иды.

– Её любимый ахпар [99] Армянин Запада. (жаргонное выражение) испортил, – невинно хихикнула она, указав тем самым Арамису на наличие хозяина, – они вместе туда ездиют.

– Откудошний он? – продолжил допрос Арамис.

– Он в Париже живет, – тренированно ответила Ида.

– Врёшь ты всё, – неожиданно подытожил Арамис, – да армяне Франции – они знаешь, как к нашей истории трепетно относятся? Цари Армянской Киликии – между прочим, Лусиняны, как и я, – похоронены в Париже рядом с Бурбонами. Это там каждый школьник знает. Да чтобы они со своими шлюхами ездили в нашу Киликию, где на каждом шагу – турецкий флаг? Врешь ты всё. Или с другим хахалем туда ездила, или твой дружок – вовсе не французский армянин.

– Да перестань ты, Арамис, – пыталась уладить конфликт Света, – Киликии уже пятьсот лет нет и в помине. Кто-то там должен жить?

– Конечно, должен. Но не тот, чьи предки вырезали моих предков для того, чтобы его потомки построили на костях курорт. А здешние недоумки таскались бы туда поджаривать свои задницы под тамошним солнцем…

– Слу-у-ушай, – не оставляла надежды умиротворить Арамиса Света, – так ты царских кровей?

– Не знаю я, каких я кровей, так как деда моего убили в восемнадцатом, когда турки напали уже на Восточную Армению, и он защищал нашу Первую республику. А отец у меня был напуганным ссылками родни молчуном-краснодеревщиком… Какой я царь? И кстати, какие вы «политические», члены нашей народной партии?..

– Да ладно тебе, Арамис, – затараторила обиженная Светка, – что ты придираешься, будто мы с Идой руководители партии или министры? Мы всего лишь женщины.

– В том-то и состоит ваша проблема, – не унимался раззадоренный её упорством Арамис, вышагивая вокруг них, – в том-то и проблема! Это мужчины имеют право ограничиваться меркантильными поисками добычи, забывать на время об идеалах и духовно опускаться до известной степени. Но даже свинствуя, они знают: его женщина себе такого не позволит и вовремя остановит…