Эбигейл Дин - Девушка А

— Привет, — сказал он. — Я опоздал, прости. Клиент. Сейчас подскажу, что лучше выбрать из напитков.

Наш разговор получался на удивление цивилизованным, хотя — чему тут удивляться. Откровения, глубокие и важные, не доставляли удовольствия ни мне, ни ему, плюс у нас было много общего. Так можно разговаривать с бывшим коллегой — искренний интерес вперемешку с разными сплетнями. Он рассказал о своем клиенте, который имел склонность рвать документы на клочки, и о разных международных встречах. Вежливо расспросил о Девлин — он всегда считал ее грубоватой и гораздо менее умной, чем она сама о себе думала. Говорил о том, что старый профессор, преподававший у них право, недавно умер, и Джей Пи ездил в университет, на похороны. После, на поминках, когда его расспрашивали о карьере, кто-то сказал: «Знаешь, я всегда думал, что ты больше похож на вышибалу в клубе, чем на адвоката».

— Прости, я вгоняю тебя в скуку.

— Кстати, о скуке, — откликнулась я. — У меня к тебе есть один вопрос. Юридический.

— Юридический?

— Да, я серьезно.

— Не сомневаюсь. А я тебе точно по карману?

— Даже не знаю. Вообще, ты, конечно, себя переоцениваешь.

Я взяла со стола свой бокал, но в нем уже ничего не осталось.

— К примеру, тебя назначили исполнителем последней воли некоего человека.

— Последней воли твоей матери? К примеру.

— К примеру. Согласно последней воле, дом, принадлежавший этому человеку, должен отойти всем его ныне здравствующим детям. Одного из детей усыновили совсем маленьким много-много лет назад. Он был таким маленьким, что просто не мог ничего помнить. Формально он является ныне здравствующим ребенком. Но он этого даже не знает.

— Лекс, — перебил он меня и покачал головой.

— Нужно ли ставить его в известность? — закончила я.

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Ну а все-таки, — не сдавалась я. — Как бы ты поступил?

— Если все нужно сделать так, чтобы не к чему было придраться, то да — нужно.

— Но…

— Что — но?

— Но ты не думаешь, что мне следует это делать.

Он поднялся, оказавшись надо мной, взял наши бокалы, и, стоя вполоборота к барной стойке, повернулся, и сказал:

— А вот это уже выходит за рамки моего гонорара.

Я видела однажды, как Джей Пи выступал в суде, правда, он об этом так и не узнал. Он всегда категорически противился тому, чтобы я присутствовала на его слушаниях. Это было мелкое, по его меркам, дело, к тому же не оплачиваемое; он выступал защитником одной молодой матери — адвокат по разводам не сумел разъяснить ей ее основные права. Женщина осталась без денег, но с обязательством выплатить тому адвокату гонорар. Работы у меня в тот день оказалось мало, поэтому я села в Сити на автобус и отправилась в захудалый суд в Восточном Лондоне. Чтобы создать видимость научных изысканий, я взяла с собой ноутбук, но в зале суда он, казалось, только привлекал ко мне лишнее внимание. Правда, Джей Пи и не думал смотреть на галерку. Он был резок и лаконичен, вежлив с судьей и своим «ученым коллегой», как называют друг друга в суде адвокаты. Все его фразы я ожидала с каким-то радостным страхом. Я думала, что человек должен быть тебе очень дорог, раз ты так переживаешь за каждое его слово.

Наверное, именно так дороги людям их дети.

Джей Пи принес нам другие напитки. Мы чокнулись.

— Расскажи о Нью-Йорке, — попросил он.

Я тщательно обдумывала все, что собиралась рассказывать коллегам и даже Оливии с Кристофером. Но Джей Пи, казалось, и правда было интересно послушать о Нью-Йорке. Я рассказала, что бегаю в Бэттери-парк по утрам, в самую рань: «В этом Нью-Йорке все люди начинают работать чертовски рано». У меня собственный офис, выходящий окнами на статую Свободы.

— Ты и в самом деле большая шишка, — сказал Джей Пи.

Рассказала я и о том, что у меня есть любимые местечки, где вкусные кофе и рамэн; где можно почитать книги; поесть тако или пастрами. Квалификационный экзамен оказался легче, чем я ожидала. Выходные я часто проводила на Лонг-Айленде — у Девлин там был собственный дом. Иногда по вечерам густой бронзовый свет протягивался от линии горизонта через небо и океан и падал на длинный металлический стол, стоявший на кухне Девлин, за которым мы с ней работали. «Это свет шампанского», — говорила Девлин и, бесшумно ступая, шла в погребок — принести бутылку. Иногда, когда неделя выдавалась трудной, а «свет шампанского» еще едва брезжил, Девлин говорила, что он уже в пути, и спускалась в погребок пораньше.

— У тебя там много друзей?

— Не очень. Так, несколько человек из офиса, — ответила я, вспомнив, как вначале по утрам в понедельник мне отказывал голос, потому что все выходные я им не пользовалась.

Вспомнились мне и некоторые недавние выходные. Есть в Мидтауне один бутик-отель — для свиданий. Я помню, как пахнут там коврики. Знаю, где именно встать на колени, если нужно, чтобы нас было видно в зеркале. С нью-йоркскими друзьями я знакомлюсь там.

— Мы с Девлин часто сидим вдвоем. Кроме того, у меня есть соседка по квартире, ее зовут Эдна, и она старше меня, намного.

— Эдна?

— Да. Отличная компания.

— Ох, Лекс. — Он широко ухмыльнулся, но улыбка тут же сползла с его лица. — Мы ведь собирались туда вместе. Как раз перед…

— И даже гостиницу забронировали. Но взнос нам вернули, если я не ошибаюсь.

Я вспомнила, как мы сидели за столом в нашей квартире с ноутбуками и вместе просматривали сайт издательства туристических путеводителей Lonely Planet. Джей Пи составлял точный маршрут для каждого дня нашей поездки. Вильямсбург, Гарлем, город Бикон на реке Гудзон. Места, где мы собирались побывать вместе и которыми в конечном итоге я наслаждалась в одиночестве.

— Может быть, мы как-нибудь соберемся и навестим тебя, — сказал Джей Пи.

«Мы» вонзилось в меня острым жалом.

Джей Пи откашлялся.

— Мне нужно сказать тебе кое-что. — Он ослабил галстук.

Я нагнула шею, пытаясь поймать его взгляд, но он смотрел в сторону бара. Лампы за опустевшими столиками погасли, и вокруг нас стало очень темно.

— У меня есть одна новость, о которой я не хотел сообщать тебе по телефону. Я знаю, что ты можешь улететь обратно в Нью-Йорк в любую минуту и неизвестно, когда мы с тобой увидимся в следующий раз.

Я умела сохранять бесстрастность, даже будучи пьяной, и терпеливо ждала, уставившись в одну точку.

— У нас с Элеонорой будет ребенок, — сказал он. — Не буду врать — мы этого не планировали, я — да и она, думаю, тоже — предпочел бы сначала пожениться. Но она так обрадовалась. Да и мы, к счастью, в таком положении, что все, как нам кажется, в наших руках. Хотя этого никогда нельзя точно знать — так ведь? — пока оно не произойдет…

Я как-то смотрела видео филибастеров [37] Филиба́стер (англ. filibuster) — тактика препятствовать законопроектам парламентским меньшинством путем растягивания споров о предмете законопроекта и «утапливания» предмета в большом количестве частных случаев, не всегда существенных. Филибастер как форма парламентской борьбы развился в США благодаря исторической традиции, поскольку продолжительность обсуждения в Сенате США, в отличие от Палаты представителей, не ограничена. в американском сенате, и сама концепция, ее абсолютная кровожадность мне нравилась — интересно, не эту ли тактику сейчас пытается применить Джей Пи? С несколькими бокалами и своими страхами он может промусолить эту тему до утра.