Андрей Мерзляков - Пацан

Я убрал всё обратно, кроме блокнота. Одну конфету правда сунул в рот, не удержался. Она оказалась мятная, я сморщился, но выплевывать не стал, переместил её во рту за щеку.

— Посмотрим…

Я распахнул блокнот, но это оказалась школьная тетрадь, просто обложка сверху была надета иная.

Заметки по физике, как я понял. Какие-то формулы, задачки и их решения, исписана почти до середины. Я ожидал увидеть нечто другое, нечто, что поможет мне хотя бы узнать фамилию Вик. Может Виктория её и не настоящее имя, а?

Я пролистнул тетрадь до конца. На последней странице был ручкой изображен черный силуэт в шляпе. Позади него был лес. Ни лица, ни одежды он не имел. Только глаза, разделённые, как у змеи, красовались на черном образе. Остальное все было заштриховано ручкой. Снизу была подпись:

«Темный ч.».

Это тот, кто преследовал её? Как она тогда сказала, когда я нашел ее в поле… Тёмный человек! Точно!

Не связан ли этот силуэт в тетрадке с телом девушки, которую не так давно обнаружили полицейские в лесу?

Может он как — то преследовал Вик?

Чёрный силуэт в тетрадке шелохнулся. Я попятившись, отпрянул.

Присмотрелся, тяжело дыша, в открытую тетрадку. Это прополз черный маленький паук по листам. Я смахнул его и ещё раз глянул на рисунок. Странный силуэт. Ещё и лес на заднем плане…

Если это школьная тетрадка, она ведь должна быть подписана, правильно?

Я стянул верхнюю обложку, придававшую тетради вид записной книжки или блокнота.

«Виктория Смит». Чуть ниже «10 класс»

Вместо поля, где были указаны школа и город, стояли длинные прочерки, словно хозяйка тетрадки стыдилась места обучения.

Ну вот, теперь я знаю фамилию. Сколько школ, интересно, в городе?

Думаю не так много. Так что шанс найти Вик становится всё больше и больше, тем более теперь мне известна её фамилия.

Я убрал тетрадь в сумку и спрятал там же, прикрыв сеном полностью. Осталось теперь решить, когда выдвигаться в город. Но нужно дождаться отца, дабы не дай бог там с ним не столкнуться.

Я решил проверить, на машине он уехал или нет. Запер амбар и направился к гаражу. Машины внутри не оказалось. Значит он приедет раньше, чем могла бы добраться до сюда повозка.

Я вышел на улицу из сарая. Что — то холодное и влажное упало с неба на голову. Начался дождь и я ретировался в дом. С дождем пришёл порывистый ветер и начал постукивать ставнями снаружи. Ведро у колодца свалилось от порывов вниз, благо оно было на верёвке и достать его потом оттуда не составит труда.

Тут я замер у окна, не увидев ямы. Я вчера её копал, но сейчас на её месте красовалась ровная земля, словно отец за ночь зарыл яму.

Видимо, он таким образом хотел меня проучить.

— Ты прав, пацан, — ответил мне голос отца в голове.

Дождь барабанил по крыше, по окрестностям. Над полем нависла огромная грозовая туча и мне ничего не оставалось, как налить себе чаю и пойти перекусить.

В моих мыслях почему то, почему, я сам не мог объяснить самому себе, была лишь одна Вик. А вот, об странным образом исчезнувшей яме, я забыл начисто.

Раздалась телефонная трель. Я взял трубку. Звонил отец.

— Скот покормил, пацан?

— Да.

— Смотри мне. Дома всё нормально?

— Да. Крыша подтекает в моей комнате, как обычно.

— Ничего нового. Деньги будут, займусь ей.

— Ты когда приедешь? — решил поинтересоваться я. Надеюсь это прозвучало не подозрительно.

— Как приеду, так приеду. Ну всё, пацан, идти надо. Дома поговорим.

— Хорошо, — но с той стороны трубки уже раздались методично повторяющиеся гудки.

Значит отец пока в городе, думал я смотря в окно. Оставалось только ждать, а как говорилось в книгах, это было самое тяжелое. В моменты ожиданий время тянулось со скоростью черепахи. Я прав?

Туча переместилась прямо над дом, нависла, поливая без умолку. Пока я ждал, прилёг на кушетку в холле. Громыхнул гром, озарив округу и комнату, в которой я не стал зажигать свечу. Темно, как ночью. Дождь барабанит по крыше. Еще одна вспышка молнии, возможно, где — то в поле, но свет от неё озаряет весь наш с отцом дом, все углы. В одном углу, где расположена печь, стоит чёрный силуэт в шляпе. Он, точно образ с тетради Вик, выбрался в этот мир. Стоит, притаившись в темноте комнаты.

Наблюдает. Изучает.

Я слышу пение птиц. Темный человек не двигается. Тут я открываю глаза, понимая, что уснул, где прилёг, когда начался ливень. Прислушиваюсь. Тихо. В углу никого, лишь старое пальто отца. Выглядываю в окно, потирая глаза. Дождь закончился.

* * * *

Отец вернулся домой пьяный. Как он доехал без происшествий — одному богу известно. Шатаясь, он ввалился в дом и плюхнулся на диван. Потом долго возился, стаскивая штаны с ног. Стащив рубаху, я смог разглядеть на его спине маленькие борозды от царапин. Видимо снял в городе проститутку, либо, как вариант, у него была там женщина. Это бы и объяснило его частые поездки в город.

Отец уснул. Храп подтвердил, что глубоким сном и надолго. Ходики почти показывали шесть, а я, выйдя на улицу, стоял и думал, как мне поступить дальше: рвануть на отцовской машине или на повозке, которая возможно и не приедет сегодня, после такого ливня.

Машину отец бросил у гаража. Даже двери не закрыл. Все бока её разукрасили брызги грязи. Хоть окна починил, вот что удивительно.

Как он не убился в таком состоянии?

Я забрался в машину. Ключа в зажигании не было. Чёрт!

Я вернулся в дом. Бесшумно подобрался к дивану, где в неудобной позе спал мой отец. Нырнул рукой в нагрудный карман.

Ничего, пусто. Во второй. Вот они, ключи. Убедившись, что отец прибывает в глубокой спячке, вернулся к автомобилю и завёл двигатель. Тот бодро зарычал. На спидометре стрелка показывала почти что полный бак бензина.

Отлично.

Я вывернул руль, колеса немного помесили грязь, выплевывая её назад. Я выехал на колею, словно опытный водила.

Что будет, если я вдруг встречу полицейских по дороге в город?

Но чутье мне подсказывало, что сегодня всё пойдёт как по маслу. Должно же мне хоть когда — нибудь повезти?

Так что я на средней скорости уже держал свой путь по дороге в город.

Выглядел я точно не подростком, сидя за рулём. Гораздо старше своих лет.

Мелькали поля и равнины. Дорога то уходила вверх, то поднималась словно волна, то становилась покатой. Тёплый воздух дул мне в лицо из открытого окна, и, я чувствовал себя таким свободным, выбравшимся из тисков обыденности, из до смерти скучной жизни с отцом — алкоголиком на ферме.

Оставались вопросы по поводу Вик. Точнее, всё произошедшее за последнее время было неким ребусом, который я всё не мог сложить воедино.

Автомобиль переехал железные пути.

Я на память помнил, как мы ехали с отцом. Вот злосчастная развилка, одна из дорог которой привела нас в прошлый раз в лапы грабителей, притаившихся в лесу.