Ю Несбё - «Крысиный остров» и другие истории

Питер. Второй Питер. Нет, третий. Еще старше второго Питера. Пока я смотрел на то, как быка уводят и мы с третьим Питером исчезаем из поля зрения, я кое-что осознал. Третий Питер сказал, что извиняется — так обычно выражаются, когда говорят от чужого имени, — потому что второй Питер без всяких сожалений пытался меня убить. Третий Питер появился не для того, чтобы добиться Мириам, а чтобы спасти меня.

Я сглотнул.

Бармен ободряюще на меня смотрел.

— Бренди, — попросил я.

— Ты где? — спросила Мириам.

— На деревенском празднике, — сказал я и посмотрел на небо.

Только что зашло солнце, а для звезд пока было слишком светло. Я извинился и ушел с площади, где устроили танцы и играла местная группа. Встал рядом с оливой, позади — дома и отдаленный шум, передо мной — виноградные лозы, тянущиеся до самых гор. И оттуда в сумерках я позвонил ей.

— Ты пьяный?

— Слегка. Ты поговорила с Питером?

— Он, хитрец, маме позвонил. Она сняла трубку, а поскольку я сидела рядом, передала телефон мне. Она ничего не знает — только хочет, чтобы он был ее зятем.

— Что он сказал?

— Он знал, что мы с тобой виделись в Сан-Себастьяне. Спросил, приятная ли была встреча. Что он потерял тебя из вида во время забега с быками и что ты еще не вернулся. Я забеспокоилась, когда ты не ответил на мои сообщения, поэтому и позвонила.

— Я видел.

— Почему ты раньше не перезвонил?

— Ну, день выдался… безумный. Я попозже расскажу, меня ждут.

— А, Питер сказал.

— Что сказал?

— Что ты наверняка пошел на вечеринку с какими-нибудь chicas [21] Девушки ( исп .). . Он был прав.

Услышав ее полувеселый-полуобвиняющий тон, я улыбнулся:

— Ты чуть-чуть приревновала?

— Мартин, не говори глупостей.

— Скажи, что ты чуть-чуть приревновала. Хотя бы ради моего самолюбия.

— Ты пьян.

— Скажи, ну пожалуйста.

Наступила пауза, я прислушался. Село солнце, и цикады замолчали. Или же они пели так же, как и там, откуда я родом, а такую высокую частоту человеческое ухо не воспринимает. Я размышлял об этом, о вибрациях — обо всем, что нас окружает и что мы не видим, не слышим и не ощущаем.

— Я ревную самую-самую чуточку. Ради тебя.

Я закрыл глаза. Во мне струилось тепло — возможно, счастье.

— Приеду в Сан-Себастьян завтра утром, — сказал я. — Позавтракаем?

— Вкусный завтрак?

— Я позвоню, когда сяду в автобус или на поезд.

— Хорошо.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

— А ты?

Нет ответа — она дала отбой. Но тем не менее я это сказал.

— Да. Правда-правда.

Я успел положить телефон в карман, когда он снова зазвонил.

— Да? — ответил я, продолжая улыбаться, но это была не Мириам — прозвучал голос другой женщины.

— Мистер Дос? Это Имма Алуарис из полиции Сан-Себастьяна. Где вы сейчас находитесь?

Язык у меня присох к гортани, я едва сдержал порыв бросить трубку.

— Я в Памплоне.

Достаточно неопределенно — и никакого вранья.

— Я тоже, — сказала Алуарис. — Нам надо с вами поговорить.

— О чем?

— Вы знаете о чем.

— Я… подозреваемый или как?

— Где вас можно найти, мистер Дос?

Двое копов — один в гражданской одежде, один в форме — вывели меня из авто и отконвоировали между двумя полицейскими машинами к дому, где мы с Питером снимали комнаты. Тот, что в форме, поднял заградительную ленту, и мы прошли ворота, а затем — в дверь. Вместо моей комнаты меня провели в комнату Питера. Меня остановили в дверном проеме. Людей в комнате было много, двое с ног до головы одеты в белое. Кровать закрывала собой невысокая, чуть округлая фигура, стоявшая в изножье. Одетый в гражданское полицейский — когда меня забирали из деревни, он представился следователем — покашлял, и крепко сбитая фигура обернулась.

— Спасибо, что вы так быстро приехали, — сказала Имма Алуарис.

Я хотел было ответить, что это они приехали быстро, но лишь кивнул.

— Для начала я попрошу вас опознать труп, мистер Дос.

Она отошла в сторону.

Я не знаю, может, для мозга это способ защититься или сбежать: в таких ситуациях он как будто начинает думать о никак не относящихся к делу вещах. По крайней мере, я подумал о том, что белые пододеяльник и простыня в сочетании с красной наволочкой — она, должно быть, пропиталась кровью, — соотносятся с тем, что сейчас идет Сан-Фермин. Точно так же рукоятка ножа для мяса, торчавшая сбоку из затылка Питера, символизировала рукоятку матадорского клинка, торчащего между бычьими позвонками.

— Это мой друг, — произнес я дрожащим голосом. — Питер Коутс.

Я чувствовал на себе взгляд Алуарис, но знал, что мне не нужно разыгрывать потрясение — я и так был потрясен. И все-таки нет.

— Что произошло? — спросил я.

Алуарис перевела взгляд с меня на одетого в гражданское полицейского. Он кивнул и что-то сказал по-баскски.

— Что он сказал?

— Что обе девушки говорят: вы были с ними сегодня с самого утра, — пояснила Алуарис. Казалось, она ненадолго задумалась, прежде чем договорить. — Судя по всему, ваш друг совершил самоубийство. По словам судмедэксперта, произошло это между десятью и двенадцатью. Нашла его хозяйка.

— Ага, — только и произнес я. — Откуда вы знаете, что это самоубийство?

— Мы сняли отпечатки пальцев с рукоятки ножа, и они идентичны его же собственным отпечаткам.

Идентичны, подумал я. Но не его. Нож — из бара «У Джейка».

— Что интересно, он очень похож на труп в Сан-Себастьяне. Почти близнец, вам не кажется? А в таком случае — почему вы ничего не сказали?

Я помотал головой:

— Я не слышал, чтобы у Питера был близнец, к тому же, по-моему, они не так уж сильно похожи. Труп в Сан-Себастьяне моложе — вы сами видели. Волосы длиннее и светлее. И вот этой татуировки нет.

Я указал на грудь трупа и блеклую букву «М».

— Они могут быть близнецами и не иметь одинаковых татуировок.

Я пожал плечами:

— Могу понять, что эти двое, по-вашему, похожи. Я вот тоже считаю, что басков трудно различить.

Она строго посмотрела на меня.

Достала блокнот.

— Вам известны какие-либо причины, по которым ваш друг мог захотеть покончить с собой?

Я опять помотал головой.

— Возможно, его мучила совесть из-за того, что он убил кого-то в Сан-Себастьяне? — спросила она.

— У вас есть такие подозрения?

— Коврик, в котором обнаружили труп, из вашего номера. Мы нашли там вашу ДНК.

— Тогда вы должны и меня подозревать.

— Убийцы, если только они не сумасшедшие, не приходят в полицию и не предоставляют изобличающих улик без признания. А вы, мистер Дос, не сумасшедший.

Да, подумал я. Я сумасшедший. Если бы я рассказал свою версию случившегося, вы бы это поняли. И возможно, в параллельных вселенных именно так я сейчас и поступаю, и во многих — или в бесчисленном их количестве — меня упрятывают в сумасшедший дом.