Кэтрин Лис - Одни осколки на двоих

Шериф возвращалась тем же путем, что и пришла. Спустилась на первый этаж, завернула за угол и чуть не столкнулась с уборщиком.

– Куда прешь! – фыркнул он, махнув мокрой тряпкой на швабре. – А, опять ты! Хватит тут грязь разносить. Моешь, моешь, и все равно припрется кто-нибудь в грязных ботинках и натопчет. Ну? Чего стоишь? Вали, говорю!

Сара пропустила все его ругательства мимо ушей. Она смотрела на шею мужчины. На татуировку в виде пятиконечной звезды, перечеркнутой тонкой линией наискосок. Ей показалось, что она уже видела ее раньше. Когда-то очень давно, но не могла вспомнить, где именно.

– Что она значит? – Робинс кивком указала на рисунок. – Татуировка.

– Че? – Старик инстинктивно коснулся шеи. – Звезда, не видишь шоль. Я ее по молодости набил. Путь должна была указать, понимаешь ли, глупому мальцу.

– А почему перечеркнутая?

– Ишь, какая любопытная. – Он поставил швабру перпендикулярно полу и сложил кисти рук на верхушке. – Глаза-то разуй. Смотри, куда она меня привела. Работает, думаешь, путеводитель? Чепуха это все, бред вшивой блохи. Тупым я был. Думал, «символ»! Поможет! Тьфу! А сейчас поумнел, ясно? Только не изменишь уже ничего. Ушли годы-то. Все, иди, иди. Тоже мне, носастая нашлась. Только бы засунуть его не в свое дело.

– Кого «его»?

– Нос, етить твою кобылу! Шуруй отседова!

Сара не стала больше задерживаться. Прошла мимо регистратуры и покинула больницу через главный выход, чувствуя на себе настороженные взгляды медперсонала.

Татуировка старика не давала ей покоя. Она размышляла об этом по пути домой. Ответ был совсем близко, однако постоянно ускользал. Пятиконечная звезда, перечеркнутая тонкой линией.

Робинс оставила автомобиль на парковке возле входа и поднялась в квартиру. Повернула ключ в замке и захлопнула за собой дверь. Жутко хотелось напиться. Но вместо этого она позволила себе лишь чашку чая, заказала еду из китайского ресторана, быстро приняла душ и уселась на диване перед телевизором. Нужно было отключить мозг, дать себе отдохнуть.

В последнее время она совсем забыла об отдыхе. Оно и к лучшему. У нее была работа. Были те, кого нужно защищать. Люди, у которых отняли жизнь. И люди, которых она еще могла спасти. Маньяк все еще разгуливал на свободе, а значит, таких вечеров могло больше и не быть. По крайней мере, до тех пор, пока все не закончится. Нужно только найти зацепку.

Ее телефон зазвонил. На экране высветилось имя, которое она предпочла бы больше не видеть.

– Робинс. – Женщина выключила звук на телевизоре.

– Привет, – Его голос отозвался неприятным покалыванием в груди. – Как ты, Сара? Мы с тобой не разговаривали с самого твоего переезда.

– Может, потому что ты порвал со мной?

– Все еще злишься? Слушай, я много думал об этом. О нас. Правда. И мне жаль, что так получилось. Я… Я испугался перемен, понимаешь? Не каждый способен бросить все, чего так долго добивался и переехать черт знает в какую дыру.

– Верно. Поэтому я не виню тебя.

– Значит, мир? Мы могли бы общаться и, может, даже начать…

– Нет. – Она вздохнула, откинув голову на спинку дивана. – Нет, Рейнард. Все кончено.

– Но мы могли бы попробовать. Мы созданы друг для друга, Сара. Мы же почти… почти поженились!

– Вот именно. Почти. Теперь это в прошлом. Прости, мне в дверь звонят. Давай закроем эту тему.

– Сара…

– Спокойной ночи, Рей.

Она сбросила вызов. Несколько секунд посидела на месте, сжимая в руке смартфон. А затем пошла открывать дверь. Курьер доставил ужин.

Сара проспала. Не услышала сигнал будильника. Впервые за долгое время ей ничего не снилось. Она чувствовала себя отдохнувшей. Суббота. В полицейском участке выходной. Она приняла душ, сварила кофе и даже съела сэндвич с сыром, хотя обычно никогда не могла заставить себя позавтракать. Часы показывали почти одиннадцать.

Собравшись, она села в машину и поехала в больницу. Ей было необходимо попасть в архив. Патрик Аствуд встретил ее со своей обычной улыбкой, от которой у нее по коже пробегали мурашки.

– Шериф! – Он привычно вскинул руки. – Рад видеть Вас в добром здравии. Как и договаривались, я сделал Вам временный пропуск в архив.

– Почему Вы на работе в субботу? Разве у Вас не выходной? – Робинс осмотрела небольшую пластиковую карточку со своим именем. Она была новой и источала запах типографской краски или чего-то такого. Хотя Саре вполне хватило бы, если бы Аствуд или кто-то другой просто провел ее в архив и позволил посидеть там несколько часов.

– Сегодня моя очередь дежурить. Знаете, я хоть и главный врач, но все же не хочу, чтобы мои коллеги относились ко мне как-то иначе, чем как они общаются друг с другом. Доверие – вот, что главное в нашей работе! Думаю, Вы меня прекрасно понимаете.

– Да ну?

– Разумеется! Вы ведь работаете в полиции. Как бы Вы тогда ловили преступников, если бы не доверяли своим людям?

Она не ответила. Среди всех она могла доверять только Дэйву. С остальными парнями у нее были… напряженные отношения. Но Патрику Аствуду это знать не обязательно.

– Пойдемте, я покажу, где у нас архив.

Сара пошла за ним в другой корпус по длинным, петляющим коридорам. До этого момента она не замечала, насколько эта больница большая, что крайне необычно для такого маленького города. Здесь вполне можно было потеряться, если не знать, куда идти. От висящих на стенах указателей толку не так уж и много. Они скорее являлись ориентирами, чтобы хоть как-то различать между собой все эти одинаковые коридоры с покрытыми голубой краской стенами.

– Доктор Аствуд, Вас ждут в кабинете рентгенографии. Повторяю. Доктор Аствуд, Вас ждут в кабинете рентгенографии, – раздался женский голос из динамика под потолком.

– Ох, ни минуты покоя, – вздохнул мужчина и поправил край халата. – Не знаю, сколько пробуду там, поэтому мне не хотелось бы заставлять Вас ждать, Шериф. О, Рональд! Подойдите-ка сюда.

Сара узнала его. Уборщик с татуировкой звезды на шее. Он выглядел все таким же недовольным и казался еще более скрюченным и сгорбленным, чем раньше.

– Чего еще? Я тут вообще-то работаю, – проворчал он, с трудом таща за собой ведро со шваброй.

– Шериф, это Рональд Гилберт. Он проводит Вас до архива. Верно же, Рональд? Так, а мне нужно идти. Как закончите в архиве, сообщите мне, хорошо? Все, до встречи.

Патрик Аствуд поспешил удалиться в обратном направлении. Робинс встретилась с недовольными, косящимися на нее глазами уборщика. Он то ли что-то жевал, то ли ворчал про себя, сопровождая это движениями челюсти.

– Архив. Пф. Тоже мне, устроили тут проходной двор. Кого попало теперь в архив водят. Не больница, а бордель какой-то. Ну! Чего стоишь, волынщица? Ноги переставлять разучилась?