Макс Бодягин - Сонница. Том второй

[женщина]

Именно то, что я и сказала. Не фигурально. Я выпила из него все силы. Саму жизнь.

[мужчина]

Физически?

[женщина]

В том числе.

[мужчина]

Вы пили кровь? Это какая-то разновидность вампиризма?

[женщина]

Нет, я не пила кровь, это вульгарно. Я пила саму его жизненную силу, энергию. И, поверьте, он отдавал её с большой страстью. Я сейчас поймала себя на мысли, что ни разу до сего дня не задумывалась ни о природе полученного мною дара, ни о том, как его назвать. После той памятной ночи в саду, жизнь моя стала настолько приятна и легка, что было бы неблагодарностью с моей стороны бросать тень на этот щедрый дар. Практически сразу же после володиной смерти я оставила отчий дом и под предлогом обучения переехала в Шанхай. Мужчины гроздьями сыпались к моим ногам, они осыпали меня подарками и прочими благами, продавая последнее, что у них было. Я упивалась властью над их сердцами.

Потом был двадцать девятый год…

[мужчина]

Что случилось в двадцать девятом?

[женщина]

Моя благодетельница покинула меня.

[мужчина]

Так вы поддерживали связь? Встреча в саду не была единственной?

[женщина]

Разумеется, нет. Вторая наша встреча произошла в Шанхае спустя три месяца, после моего переезда туда. После полуночи я шла по набережной Вайтань, или по Бунду, как мы его тогда называли, пьяная от ощущения собственного могущества, переполненная той энергией, которую только что забрала у голландского дипломата, умолявшего меня сохранить ему жизнь. Увы, я не смогла остановиться вовремя. Но меня совершенно не тронуло его скорченное, несвежее тело с зеленоватой кожей. Не более, чем вас трогает пустая бутылка, из которой вы только что допили последние капли.

Я шла, неся в руке туфли, подошвой ног ощущая тепло остывающих камней. Мимо проносились экипажи с шумными кампаниями, они на разных языках салютовали мне, звали присоединиться к вечеринке, но я чувствовала такую наполненность, что мне вдруг почудилось, что сейчас меня разорвёт изнутри это распирающее пламя. До Нанкин-роуд я дошла уже, будучи в полубредовом состоянии. Китайские дудки визжали мне в уши, цимбалы раскалывали голову, буханье барабанов сбивало сердце с такта. Огни превратились в длинные цветные ленты. Я уже почти утратила сознание, как вдруг в проёме между домов мне примерещился знакомый силуэт спасённой мною женщины. Я практически рухнула в подставленные ею руки, шепча лишь мольбы о спасении.

– Бедная, бедная моя девочка, – шепнула она нежно и погрузила мои ладони во что-то горячее и колючее одновременно.

Зрение моё прояснялось с каждым вздохом, барабаны и цимбалы затихли, туман в голове рассеялся. Я посмотрела на руки. По самый локоть они уходили в золотой шар невероятной красоты, сияющий оранжевыми сполохами и озаряющий слякотный чёрный проулок, в котором мы стояли, странным, потусторонним мерцанием.

– Что это, сестрица? – спросила я, будучи не в силах отнять рук от чудесного шара.

– Это звёздный огонь, душенька, – ответила Сестрица, погладив меня по волосам. – Всякий раз, когда ты слишком напитаешься силой, будешь отдавать добытый излишек ему. А если заболеешь или обессилеешь, то он отдаст тебе свою энергию. Мы все так делаем. Уже не одну тысячу лет.

– А сколько нас?

– В нашей семье всего семьдесят три сестрицы.

– А есть и другие семьи?

– Конечно, есть, глупышка, – ответила она.

Сестрица рассказала мне, что я должна быть чрезвычайно осторожной, поскольку другие семьи очень хотели бы завладеть и нашим звёздным огнём, и нашими богатыми охотничьими угодьями.

[мужчина]

Выходит, она воспользовалась вами? Чтобы наполнять этот свой огонь?

[женщина]

Не совсем, ведь до 29-го года я тоже пользовалась им. Больше пятнадцати лет. Он продлевал мне жизнь, лечил, спасал от смерти.

[мужчина]

Так что же случилось в 29-м?

[женщина]

Война. То есть война в Китае тлела практически постоянно. Но мы, живущие в иностранных сеттельментах Шанхая и Харбина, её не чувствовали. Для нас она была словно бы бушующая гроза, ревущая за стенами ресторана. Все её молнии мы видели, и все громы слышали сквозь уютную стеклянную витрину, освещённую гирляндами огней, отражающую силуэты бэнда, играющего чарльстон и шимми. Кто хотел, мог выйти и посмотреть на грозу поближе, но мне никогда не приходило это в голову.

Однако, в 29-м китайцы напали на КВЖД и… Моя семья чуть не погибла. Впервые война опалила мне лицо своим гнилым дыханием. Мне удалось спасти и папа, и маменьку, и Елизавету. Я уже была замужем за одним американцем из военно-торговой компании, запамятовала её имя, какая-то типично англосаксонская фамилия плюс энтерпрайзис… Или экспорт? Нет, всё же энтерпрайзис. Неважно. Я без сожаления бросила его, как только чанкайшисты пошли в атаку на Дорогу. К счастью, мои чары исправно действовали и на большевистских военачальников, поэтому… Не буду утомлять вас описанием того, как мне удалось вывезти семью к Советам. Вернёмся к нашей теме.

Моя благодетельница погибла. Вся семья наших сестриц погибла тоже.

[мужчина]

Семья?

[женщина]

Я имею в виду семью не по крови, а по духу. Наш орден охотниц. Я чувствовала их смерть совершенно отчётливо, сердцем, лёгкими, селезёнкой, кишками и маткой, всем телом ощущая, как рвётся связь между нами. Треньк! Треньк! Обрывались струны, объединявшие нас в одну гамму, и с каждым разрывом что-то очень больно рвалось в моей бедной душе.

Я уверена в том, что между нами всегда существовала телепатическая связь, благодаря которой я точно знаю, где находится такая же, как я.

[мужчина]

А что же с этим звёздным огнём?

[женщина]

Он исчез. Скорее всего, растворился, оставшись без подпитки. Именно тогда я и располнела. Впрочем, располнела лишь слегка.

[мужчина]

Вы сказали, что чувствуете подобных вам?

[женщина]

Да. Примерно таким же образом, как вы чувствуете изменение погоды, например, резкое похолодание.

[мужчина]

А здесь вы встречали подобных вам?

[женщина]

Долгое время не встречала. Только за границей. Здесь я лишь один раз почувствовала такую девочку. Совсем молоденькую, лет двадцати-двадцати пяти, наверное. Это было совсем недавно, уже в девяностых.

[мужчина]

Как её звали?

[женщина]

Понятия не имею. Я никогда её не видела. Наша встреча могла бы печально окончиться для нас обеих. Та, кто оказалась бы слабее, неминуемо погибла бы. Кроме того, у неё могли оказаться соратники. Пока я размышляла над тем, не встретиться ли с нею, она покинула город, уехав в направлении северо-запада, насколько я сумела почувствовать. Я не стала преследовать её.

В девяностые вообще происходило многое, я часто чувствовала интересные энергии, которые могли бы питать меня. Кстати, я не знаю, как её звали, но довольно точно могу описать, как она выглядела. Если это вам интересно.