Антология - Между черным и белым. Эссе и поэзия провинции Гуандун [антология]

Выложенная булыжником тропа, накрытая глубокой тенью, проходит через застывший в молчании участок земли и приводит путника к аллее к могилам [71] Так называемая дорога к могилам, или «святая тропа» — обязательный атрибут больших захоронений. Представляет собой дорогу, по обеим сторонам которой расположены каменные изваяния животных или людей, выступавших в качестве стражников захоронения. . Четыре древних кипариса, растущих уже бог весть сколько лет, с течением времени приняли старый, дряхлый и какой-то одурманенный облик, как если бы они провалились в грезы. В тени деревьев по обеим сторонам от дороги, ведущей к могиле, выстроились в два стройных ряда, как почетный караул, молчаливые каменные изваяния лошадей, козлов, тигров и людей. Над всем довлеет предопределенная судьба; в безмятежном спокойствии я глубоко воспринял практически божественную красоту. Прямо перед взором предстала красная каменная мемориальная арка, стоит лишь поднять голову, как тут же замечаешь четыре старых, кряжистых, крупных иероглифа, выгравированных в центре поперечной балки, гласящих: «Захоронение Циншаньюй». На боковых колоннах арки выгравированы парные надписи, в действительности являющиеся строчками из стихотворения Су Ши:

Строки эти взяты из стиха «Посылаю из тюрьмы брату Цзыю [74] Цзыю — второе имя Су Чжэ. два стиха», адресованного Су Чжэ в те времена, когда Су Ши посадили в тюрьму за неугодную двору поэзию [75] В 1079 г. Су Ши, сразу после прибытия на новое место службы в область Хучжоу, отправил благодарственный доклад к трону. Императорский цензор Хэ Чжэнчэнь усмотрел в послании сатиру по отношению к новой политике, проводимой императором, и нападки на саму венценосную особу. За это поэт был арестован и брошен в столичную тюрьму. Цензорат требовал смертной казни, но в итоге судебных разбирательств император Шэньцзун постановил заменить наказание понижением в должности и ссылкой поэта в округ Хуанчжоу. Дело это носит название «Утай шиань», что дословно значит: «Дело цензората о наказании за поэзию». . Следующие две строчки гласят:

Неожиданно меня на мгновение окатило волной печали, после чего снова воцарился покой. Заснувшие здесь вечным сном братья действительно «навеки будут братьями».

Пройдя простую скромную мемориальную арку, холл для жертвоприношений и алтарь, я ступил на кладбище. Ощущение, что ты оказался в первобытном лесу: лишь на Великой Китайской равнине могут вырасти такие высящиеся до небес древние деревья — густолистые, потемневшие от старости, приобретшие словно бы землистый, как почва на равнине, цвет и источающие дурманящий аромат. Поговаривают, что некоторые из этих деревьев даже старше самого кладбища, в них как будто бы вселилась душа: они не похожи на гордо вздымающиеся ввысь старинные кипарисы других мест, напротив, они склоняются в совсем другом направлении так, что, кажется, даже солнечный свет проникает как будто под наклоном. Подсознательно я догадываюсь о направлении их роста: юго-запад [77] Указывает на провинции Юньнань, Сычуань, Гуйчжоу. Иногда также включает Тибет и провинцию Гуанси. . Если двигаться, не останавливаясь, и придерживаться этого направления, как раз окажешься в том самом округе Мэйшань, расположенном в далекой Сычуаньской впадине. И человек не безжизнен, не лишен чувств, но здешняя природа настолько полна одухотворенности, что, словно бы обладая сверхъестественной силой, указывает на существование далекой родины похороненных в этом месте Су. И этот факт заставил меня бросить недоуменный взгляд на кладбище. Недоумение это, однако, постигло не только меня — уже тысячу лет оно бередит умы человечества, но и по сей день не угасают споры об этом захоронении. В каждом скитальце на закате его жизни пробуждается мощный инстинкт, призывающий вернуться в родные края. В стихотворении Су Чжэ «Вторю стихам Цзычжаня „Отправляю поздравления с Днем рождения“» вскрываются его размышления о последнем приюте:

Неисчислимы дни, когда грущу о доме я;

Гадание определило последнее пристанище Лаоцюаня [78] Второе имя Су Ши. .

Очевидно, он все же желал вернуться на родину после долгих скитаний и покоиться на родовом кладбище Лаовэнцзин [79] Место, выбранное Су Сюнем по рекомендации геоманта для захоронения своей жены, урожденной Чэн. вместе с родителями. Но что же заставило их с братом избрать своим последним оплотом столь далекую от родных мест чужбину?

Последующие поколения выстроили немало гипотез, объясняющих их решение. Одна из версий сводится к тому, что ученые мужи династии Северная Сун особо почитали прилегающие к горе Суншань [80] Находится на территории современной провинции Хэнань, является одной из пяти священных гор даосизма. плодородные земли и полноводные реки, надеясь обрести здесь вечный покой. А уезд Цзясянь, расположившийся в переходной зоне между северными ответвлениями горной цепи Фуню [81] Горная цепь в западной части провинции Хэнань протяженностью около 400 км. и районом Юйдун [82] Включает в себя территорию городских округов Шанцю, Кайфэн и Чжоукоу. на востоке провинции Хэнань, как раз и относится к землям, высоко ценимым чиновным сословием. Из трех Су, пожалуй, Су Сюнь был первым, кто выразил подобное желание. В последние годы жизни Су Сюнь провел в тогдашней столице Китая — городе Бяньцзин (нынешний Кайфын), но еще с давнего времени лелеял стремление перебраться в город Лоян, о чем и упоминается в следующих строчках его стихотворения:

Однако в конечном счете Су Сюнь не был погребен у горы Суншань, находящаяся здесь могила представляет собой лишь запоздавшее на несколько сотен лет захоронение с его одеждой [83] Так называемая «пустая могила», или кенотаф; могила, не содержащая останков усопшего. . Последняя же воля Су Сюня трансформировалась в предсмертное пожелание его сына Су Ши. Сохранилась следующая запись поэта относительно организации его похорон: «Когда Су Ши заболел, в письме он указал брату Су Чжэ: „Я скоро умру, похорони меня у подножья горы Суншань и напиши эпитафию“». Поэтому, следуя предсмертному завету старшего брата, Су Чжэ похоронил его именно на этом участке земли у подножия горы Суншань, а после смерти и сам вслед за Су Ши почил здесь вечным сном. Это, однако же, не история смерти, а обещание, данное при жизни.