Гарри Беар - Странный дом, Нимфетки и другие истории (сборник)

Песик при рождении был неудачно назван Джульбарсом – сказалось влияние синематографа. Когда же ошибка выяснилась, сучку переименовали в Джулию. В обиходном употреблении это имя превратилось в Джульку. Джулия занималась тем, что на ее месте стала бы делать любая другая собачка: кушала пять раз в день, бегала по зову природы на улицу, часто ленилась и на судьбу не жаловалась. В таком «святом семействе» и должны были обитать наши старины, находясь на отдыхе.

Вечером старины вышли – немного прогуляться и хлебнуть вкусного одесского пивка… Дом тети Геры оказался неподалеку от знаменитой Потемкинской лестницы, можно сказать в десяти минутах ходу до моря. Мягкая одесская ночь постепенно накатывалась на разомлевший от жары город. Он тотчас ожил! Улицы и аллеи заполнились гуляющими парами, заиграла музыка, у рестораций затолпились страждущие и жаждущие. Одессос быстро забормотал на своем греко-еврейско-хохляцком наречии русского языка. Бронзовый Дюк угрюмо покосился на Черное море с бороздящими его судами, тяжко вздохнул, но остался стоять на постаменте.

Об этом ли он думал, когда убеждал Катюшу обосновать сей град на совершенно неподходящем для портового города месте. Наши герои, видя «огни большого города», томно вдыхали страстный воздух Одессоса, предвкушая свою завтрашнюю встречу с морем.

Ну что, читатель, ты не устал еще следить за нашими старинами? Не наскучил ты этим чтением или неявными параллелями?! Потерпи! Недолго уж старинам пребывать в этом старинном городе, воспетом и Мишей Зощенко, и любимыми моими Ильфом – Петровым, и Исааком Бабелем. В городе, имя которого я несколько изменил: а ведь ты узнал его, догадливый читатель!

Вот уже несколько дней в Одессосе жизнь старин была подчинена жесткому, если не сказать жестокому, распорядку. Они вставали, по настоянию Хэнка, в девять ноль – ноль, быстрехонько умывались, и, не поев, отправлялись в порт, где садились на первый подвернувшимся катер и мчались на первый подвернувшийся пляж. Таким образом, от времени подъема до времени попадания на морской песочек, кое-где заменяемый для разнообразия галькой, проходило от силы два часа, не более… Правда, первая встреча с морем окончилась для старин несколько печально. Нет, они не утонули и даже не попробовали это сделать, так как плавали неплохо.

Взволнованные первым видением прекрасного плескающегося океана воды, старины бросились к нему, напрочь забыв совет тети Геры о необходимости внимательно следить за своими вещами. Выйдя на берег и придя в себя, Дженк и Хэнк с изумлением обнаружили отсутствие в их вещах, брошенных на берегу, монетницы Дженка, кошелька Хэнка и складной сумки «Монтана». Все это, очевидно, стало сувенирами для бойких цыганок, прогуливавшихся между телами отдыхающих и предлагавших им пополнить свои багаж, не забывая пополнить при этом багаж собственный. Но, несмотря на это обстоятельство, старины в конечном итоге остались довольны морем!

В дальнейшем жизнь их в Одессосе мало менялась – пляж утром и днем, вечером – мудрые семейные беседы, прогулки по магазинам, посиделки с шашлычком. Леню в «Гамбринус» они так и не сводили, так как появился ее жених по кличке Матрос, а его поить и кормить старины не захотели. Кинотеатры и театр городка старин также привлечь не могли, а посещение Привоза наши герои отложили на конец своего пребывания в Одессосе. Так прошло с неделю. На седьмой день пребывания старин в древнем городе с ними произошел один забавный эпизод, который мы сейчас набросаем, читатель! Итак, сцена старин с девицами…

– Телки! – испуганно провозгласил старина Дженкинс, лежащий с Хэнком на общей подстилке под лучами южного солнца.

– Где телки, какие? – протянул разомлевший от жары Хэнк.

– За твоей башкой, дурила, сам посмотри!

– Так подать сюда их, – Хэнкинс привстал и поднял голову. Тут же старина встретил дерзкий взгляд двух блуждающих глаз весьма бойкой девицы, обладавшей к тому же парой стройных загорелых ног, на которые смутившийся старина взглянуть уже не решился. – Здрасте…

Две девушки лет по шестнадцать были одеты в легкие, как говорили тогда откровенные, купальники и расположились на отдых прямо в головах старин, едва не касаясь их своими чудными ножками. На вид это были весьма шустрые девочки, однако, несколько все же застенчивые. Они бодро ответили на приветствие старика Хэнка и муторное заявление Дженка о хорошей погоде. Дальше девицы предоставили инициативу в беседе сильному полу, пояснив, что: «Так, на пляж, наконец, выбрались, одни сегодня»…

Старины перемигнулись и затеяли живой и весьма умный разговор меж собою. Они говорили о любви в произведениях Назона, Боккаччо, Аретино, Мопассана и некоторых других, причем цитаты из их произведений приводились с завидной точностью. Милые крошки решительно навострили свои ушки и придвинулись ближе, видимо, заинтересовавшись беседой об искусстве. Однако спор, задуманный первоначально для обольщения девушек, неожиданно принял крутой характер и грозился перейти в элементарное мордобитие. Старины принялись вдруг награждать друг друга отнюдь не элегантными эпитетами и сравнениями, а девушки отвернулись, заскучав…

Дженк и Хэнк давно поняли, что их разговор принял черт знает какой характер, но поделать с собой ничего не могли: никто не хотел уступать. Меж тем, трусовато поглядывая на орущих, на весь пляж, старин, к девушкам подсели два длинноволосых подростка и стали устанавливать контакт несколько по-иному. Подростки очень уж быстро принялись хватать девиц за всевозможные части тела и что-то интимно им нашептывать. Сначала девушки негромко выражали свое возмущение, апеллируя к старинам, однако те никак на это не прореагировали. Тогда девочки успокоились и, перемигнувшись, в свою очередь принялись хватать молодых людей, громко смеясь и не совсем воспитанно выражаясь. Старины прекратили никому не нужный спор о Боккаччо и затеяли новую перебранку: «Они для того сюда и пришли, да?» – «А ты бы бздел поменьше!» – «Да пошел ты…» – «Я-то пойду… купаться, а ты стереги тут вещи, конечно, а не этих!»

И старина Дженк ловко вскочил и быстро побежал к морю. Хэнкинс остался грустить в одиночестве… Через пару минут убрались и сами девицы в обнимку с новоявленными друзьями, так и не окунувшись ни разу. И все же, несмотря на мелкие неудачи, жизнь старин протекала неплохо. Они хорошо загорели, у них несколько поубавились заработанные по пиву животики, появилась некоторая ловкость в движениях. Питались они по-разному: добывали пирожки на пляже, закусывали в одесских забегаловках, покупали кое-что в магазине…

Как-то Хэнк закупил на рынке по дешёвке полтора килограмма копченой рыбы. Придя домой, он положил рыбу на балкон, так как Герин холодильник был забит абсолютно… На следующий день копченая рыбка стала издавать резковатый запах. Тетя Гера немедленно обнаружила его источник и, призвав Хэнка, стала разбираться в свинячестве: