Йосеф Бар-Йосеф - Это великое море

Пнина (еле слышно). Да.

Каббалист.Слава Богу, хоть что-то еще понимает… И запомни: главное – вера! Нужно верить в силу талисмана. Поняла?

Пнина.Я не знаю… Я…

Каббалист.Говори, я слушаю.

Пнина.Эти амулеты, все эти средства… Это… очень несовременно…

Каббалист.Что?.. Несовременно?! А несчастья твои – современны? Они-то откуда? Не от современности этой? Ты только прислушайся, что ты говоришь! Человека режут, а он хвалит палача своего. Корова и та мычит, когда ее под нож волокут!

Пнина.Что? Да. Я думаю…

Каббалист.Несовременно! А любовь – современна? Все от Сатаны и от преисподней! Дурят вам голову, вбивают, будто гвоздями: «Современность! Прогресс! Модернизация!» Как будто: «Свят, свят, свят!» Свят Дух Святой, а не прогресс этот поганый! Прогресс ваш у меня на зубах, будто щебень трещит! Человеку мед требуется, а не щебень.

Пнина.Да. Правда. Спасибо вам. (Снова направляется к выходу, не дотронувшись до амулетов и записок.)

Каббалист.Скажи, ты зачем пришла?

Пнина.Я не знаю… Мне одна женщина в синагоге сказала…

Каббалист.Нет уж, не морочь мне голову – это ты сюда пришла, а не синагога! Нужна тебе помощь? Или не нужна?

Пнина.Нужна…

Каббалист.Так бери! Заплатить – заплатила. Заплатила, должна воспользоваться. Я даром денег не беру. Хочешь выставить меня шарлатаном? Побирушкой?

Пнина.Что вы! Нет, конечно…

Каббалист (сует ей в руки амулеты и записки). Бери! Поможет – хорошо, не поможет – тоже не велик убыток. Как сказано: «Не дано нам завершить трудов наших, но и отлынивать от них не дозволено…»

Пнина.Большое спасибо. (Хочет выйти.)

Каббалист.Еще что-то хотел прибавить… Подвесь внизу под кроватью – с той стороны, где он спит, – рыбий глаз и кроличье ухо. Одно против другого. И семь волосинок из волчьей шкуры. Так надежней будет.

Пнина.Что? Зачем?..

Каббалист.Так. Без объяснений! Тем-то эти средства и хороши. Не напрасно сказано: «Путь мужчины к женщине – нет чуднее этого».

Пнина.Где же я достану?..

Каббалист.Рыбий глаз? Легче легкого, у рыбы.

Пнина.А кроличье ухо?.. И эти… волосинки…

Каббалист.Из волчьей шкуры.

Пнина.Да ведь…

Каббалист.Ты права. Самая большая проблема в любовных делах – кроличье ухо. И волосинки из волчьей шкуры. Где достать? Не так-то просто… Верно. Господь да смилостивится над тобой и да подаст тебе помощь! И всему дому Израиля…

Через несколько дней, под вечер. Квартира Ноаха и Пнины. Ноахв спальне, где находится и его рабочий стол, укладывает чемодан. Ализавнизу через силу пересекает дворик, видно, что она серьезно больна. Жак в своем красном костюме торчит на крыше, вскарабкивается на невысокую каменную ограду, размахивает руками, пытаясь удержать равновесие. Пниназаходит во двор.

Пнина (Ализе). Здравствуйте!

Ализа не отвечает.

Что-нибудь случилось?

Ализа.Что должно случиться?

Пнина.Я не знаю. Вам нездоровится? Что сказал врач? Вы утром ходили…

Ализа.А если и сказал!.. Так что? Я из этого не устраиваю трагедии, подумаешь, температура! Под конец все умрем.

Во двор спускается Бени, без единого слова передает матери ключ и удаляется со своей спутницей. Ализа как будто хочет задержать его, но не решается. Хватается за скамью.

Пнина.Вы хотите сесть? Помочь вам? (Протягивает руку, чтобы поддержать ее, но опаздывает со своей помощью.)

Ализа.Я уже сижу.

Пнина.Простите. Я только… Ничего. Если вам что-нибудь понадобится…

Ализа.С какой стати – понадобится? Лишь бы языком трепать! Выставляются, какие мы, дескать, добрые. Денег не стоит… Терпеть не могу, когда зря болтают! Он у меня не таков. Мой сын, весь в меня! Ушел – и все. Ни полсловечка. А что тут говорить? О здоровье моем справляться? Взять да спросить, как мать себя чувствует? Что пользы… А я что – во всем разбираюсь, все понимаю? Трижды был ранен. И каждый раз врачи думали, все, конец. А ему хоть бы что – встанет и обратно в свою часть, дальше воевать!.. Так-то… На это вы что скажете?

Пнина.В самом деле? Сразу вскакивал и…

Ализа.С какой стати – вскакивал?

Пнина.Простите. Это на пляже – там один прыгал с парапета. Упадет, вскочит и снова бежит прыгать… Ни за чем, просто так.

Ализа.Мой сын не прыгал на пляже с парапета! Просто так! Он был ранен на войне. Был тяжело ранен, но возвращался в свою часть. Один раз ему угодило вот сюда, в шею. Как будто зарезать хотели…

Пнина (прижимает руки к собственной шее, будто пытается защититься от ножа). Нет!..

Ализа.Вот именно, что «да»! Почему ж «нет»?

Пнина.Извините. Конечно… Я хотела сказать, наоборот… то есть…

Ализа.Допустим, один раз – это еще куда ни шло. Но остаться в живых и снова рисковать головой?.. Так вот испытывать ангела смерти? И что с того, что он работает у меня на квартире со своими секретаршами? А я таскаюсь по улицам с температурой… Что из того? Допустим, не спрашивает, как я себя чувствую… Откуда мне знать, что у него за дела? У меня, слава Богу, всего хватает. Ни в чем не нуждаюсь…

Пнина.Вы хотите, чтобы я помогла вам подняться? Проводила домой?

Ализа.Кто тебе сказал, что я хочу домой? Запрещено мне, что ли, здесь сидеть?

Пнина.Нет, конечно. Простите… (Решается отойти, вдруг видит Жака, балансирующего на краю крыши, останавливается.)

Жак.Вы боитесь! Вы опасаетесь, что со мной что-нибудь случится! Что я упаду с крыши. Или вообще что-нибудь такое…

Пнина.Нет, но зачем?..

Жак.За меня не нужно бояться. Я только проветриваю его. (Указывает на свой костюм.) Я ни за что не упаду! Упасть? В этом костюме? Вы меня понимаете?

Пнина.Да, я понимаю. (Направляется к подъезду.)

Ализа (поднимается с лавки, видит в высоте Жака, говорит словно бы ему). Вот есть же такие! Обязательно совать свой нос! Основного никто не знает. Кто помнит, что он получил знак отличия – за храбрость? Мой сын? Я иду по улице, все вокруг снуют, бегут, спешат – еще бы! – важные господа. Никто не поинтересуется. Сплетничают, что он работает со своими секретаршами – сверхурочно. Мне-то что? Пусть болтают. (Уходит.)

Пниназаходит в квартиру, видит Ноаха, пакующего чемодан. Тот стоит к ней спиной и как будто не замечает ее. Некоторое время она молча смотрит на него, наконец решается заговорить.