Йосеф Бар-Йосеф - Это великое море

Пнина усмехается.

Что тут смешного?

Пнина.Значит, если я позабуду тебя – откажусь от тебя, тогда ты, может быть, полюбишь меня снова. Так я-то уже не захочу…

Ноах.Вот и прекрасно! Будешь свободна. Наконец-то! Что тебе за дело, что станет со мной? Ну да, так ты не захочешь!

Пнина.Я так не хочу. Я хочу хотеть.

Ноах.Знаешь, с тобой говорить!.. Ты не слышишь, что ты плетешь… Презренная рабыня. Ты молодая, красивая женщина, можешь начать жизнь сначала. Познакомишься с другими мужчинами, снова влюбишься. Или знаешь что? Возвращайся в Иерусалим. Ты говорила про отца. Теперь ты можешь помириться с ним. Выйдешь там снова замуж. Найдешь себе кого-нибудь – не обязательно, чтобы был слишком уж религиозный, достаточно просто богобоязненного. Как ты. Делай что-нибудь! Живи! Не стой истуканом посреди дороги!

Пнина (в совершеннейшем потрясении). Снова выйти замуж?.. Как это? Я твоя жена…

Ноах.Ты не будешь больше моей женой. Ты уже теперь… Я… Мы с Ритой… Тебе ведь известно, что между нами происходит… Ну где, по-твоему, я пропадаю ночи напролет? Не знаешь? Мы с тобой разведемся. Я дам тебе развод.

Пнина.Развод?.. Как это?

Ноах.Развод! Не знаешь, что такое развод? Тора разрешает. Даже в Иерусалиме разводятся. Ты пойдешь своей дорогой, я – своей. Все, хватит, конец!

Пнина.Я ничего не понимаю…

Ноах.Я не верю тебе! Ты!.. Ты прикидываешься. Я ухожу. Ухожу отсюда! Ухожу из дому. От тебя. Не волнуйся – я буду присылать тебе деньги. И детей буду навещать. Но это все, конец – я ухожу, ухожу! Поняла?

Пнина без слов смотрит на него.

Хватит! Нельзя одну и ту же скотину резать дважды. Уймись!..

Пнина.Прости меня.

Ноах.Тебя не за что прощать. Это я. Но я не могу иначе, не могу! Я обязан уйти.

Пнина.Нет, это я. Я вела себя некрасиво. Неправильно. Я глупо поступила – с этими талисманами, ворожбой… Почему же ты должен уходить?

Ноах.Я не должен – я хочу, я жажду уйти отсюда! Талисманы – чепуха, это была всего лишь последняя капля. Я еще надеялся, может, как-нибудь все-таки сумею остаться – несмотря ни на что. Ради детей. Ради тебя, как-нибудь привыкну существовать возле тебя. Теперь я вижу, что это невозможно. Сегодня дохлые скорпионы, завтра начнешь общаться с духами. Мы с тобой существуем в двух разных мирах. Как будто один из нас живет на Земле, а другой на Луне.

Пнина.Кто же на Луне?

Ноах.Не важно. Это аллегория. Чтобы объяснить тебе. Это как рыбы и лисы. Одним нет места на суше, другим невозможно жить в воде. Для одного море – родная стихия, а другой в нем тонет. Что одному хорошо, то другому смерть. Понимаешь?

Пнина.Я, конечно, в данном случае рыба.

Ноах.Зачем?! Зачем ты опять! Ты нарочно бежишь от главного. Я лишь пытаюсь показать тебе, какая между нами пропасть! Правда, ты пошла за мной… Оставила семью, поссорилась из-за меня с отцом. Но в действительности ты не способна последовать за мной. Телом ты, может, и здесь, но душой ты в другом месте. У меня нет больше сил тащить тебя за собой. У меня своя битва, я сам едва держусь на поверхности, с трудом барахтаюсь, пытаюсь не пойти ко дну, а тут ты со своими талисманами! (Хватает пергаменты.) Одна эта вонь, один этот смрад может довести человека до помешательства… Один только запах! Я задыхаюсь от него. От них несет синагогой, ешивой! Моим мудрым отцом! Все, что для меня непереносимо, ужасно, – все в этих клочках кожи. Я обязан вырваться, бежать – не важно куда, но бежать!

Пнина.Но почему обязательно ночью? Где же ты будешь спать?.. Все твое здесь… Твоя постель…

Ноах.Я не верю! Ты мне назло говоришь. Где я буду спать? Мало, что ли, мест на свете, где можно прилечь и уснуть? Я снял комнату. Возле ее конторы. Это будет теперь наша общая контора. И прекрати свои заботы обо мне! Печалься о себе. Разберись наконец, что с тобой происходит. Думай о себе! (Рывком поднимает чемоданы, один из них раскрывается, все его содержимое вываливается на пол.)

Пнина наклоняется и принимается собирать разбросанные по полу вещи.

Что ты делаешь?

Пнина.Помогаю тебе… Собрать…

Ноах.Помогаешь мне?..

Пнина. Да.

Ноах (силой поднимает ее, оттаскивает от чемодана). Ты не понимаешь, что здесь происходит? Ты не должна помогать мне, напротив! Ты меня сведешь с ума… Я ухожу от тебя, а ты… Почему ты не хочешь оставить меня в покое? Все как с гуся вода! Как будто я ничего не сказал… ничего не сделал… Как будто меня вообще не существует! Я существую, существую! Но уже не с тобой – с ней. И как еще существую! Я люблю ее. В этом нет никакого греха. Такими Бог нас создал – не только плодитесь и размножайтесь! Этим человек отличается от скотины – свободой выбора, свободой, да!

Пнина снова наклоняется, поднимает с пола какую-то вещь и кладет в чемодан. Ноах смотрит на нее.

Пнина.Извини… Я не нарочно.

Ноах.Хочешь добить меня, да? (Собирает вещи.) Ничего тебе не поможет! Любовь не знает жалости. Ты хочешь, чтобы я остался? Чтобы жил с тобой и тосковал по ней? Каждую минуту, каждое мгновение? Каждой своей жилочкой… Это было бы чудовищно! Это было бы действительно жестоко. (Поднимается, чтобы уйти, останавливается на минуту.) Я люблю ее. Я не знаю почему, зачем – люблю. Всю ее. Целиком. Ее одежду, туфли. Такая глупышка! И такая сметливость в делах. И чего только она не пережила. И все ее мужчины! А ей – хоть бы что: чирикает, как пташка. Смеется, хохочет! Все принимает с такой легкостью… Он бьет ее, а ей не больно, не обидно. Все в ней загадка. Я обязан найти разгадку. Безбрежное море. Я утопаю в нем… И так жалко ее. Безумно жалко. Испытать столько горя… Сердце разрывается. Я должен защитить ее. С ней я становлюсь сильным. С ней я рождаюсь заново…

Пнина усмехается.

Чему ты смеешься? Что за отвратительный смех!..

Пнина.Это то, что я должна делать, чтобы ты?.. Как с тем платьем… Чтобы у меня… были другие мужчины, да?

Ноах.Прекрати! Ты не способна даже произнести – «мужчины»! Дело не в мужчинах. Это лишь пример. Ты не понимаешь?

Пнина смотрит на него, как-то странно улыбается.

Что ты смотришь на меня? Что за ухмылка?

Пнина не отвечает. Ноах хватает чемоданы, хочет унести все разом, не может справиться. Пнина не то всхлипывает, не то смеется сквозь слезы.

Прекрати эту истерику! Дурацкий смех! (В отчаянье ударяет себя в грудь.) Я ничем не могу помочь тебе, ничем! Я люблю ее, люблю, люблю!..

Пнина (протягивает к нему руки, словно боится, что он причинит себе боль). Перестань…