Джульет Марильер - Арфа королей

Объединиться две наши группы планируют позже, вероятно на хуторе Очу, где нам предстоит сменить лошадей. Оставшуюся часть пути наша пятерка проедет вместе. Думаю, Арку устроит нам допрос, как только мы все вместе остановимся на ночевку. В пути я пытаюсь оценить шансы каждого из нас троих.

При этом стараюсь смотреть глазами Арку, кладя на одну чашу весов то, что было сделано правильно, а на другую – наши ошибочные решения и упрямое нежелание принимать во внимание тот факт, что руководителем миссии является все-таки он. Заодно пытаюсь сопоставить триумфальное завершение нашей миссии со странным способом достижения этого результата. Думаю о возвращении домой и впадаю в тоску.

Иллан верхом на коне болтать не любит, и уж тем более, когда его спутник не в состоянии отвечать. Поэтому я остаюсь один на один со своими воспоминаниями и страхами. И понимаю, что очень хочу, чтобы мы все сейчас скакали вместе. Брокк перед отъездом был необычно молчалив – возможно, до сих пор не восстановил силы. Всю ночь он провел в тревоге. Я несколько раз просыпался и видел, как он стоял у окна, накинув на плечи одеяло, и невидящим взглядом смотрел в пустоту. Возможно, тоже пытался увидеть будущее, лишенное Лебяжьего острова. Хотя с такими талантами он всегда будет востребован как музыкант. А что насчет меня? Не исключено, что мне придется наняться конюхом. Где-нибудь далеко-далеко от дома.

Всю первую часть Вороньей дороги мы едем по лесу. Я ловлю себя на том, что постоянно поднимаю глаза, почти ожидая, что эти твари вот-вот спикируют вниз с деревьев и начнут рвать меня когтями. О боги! Как все-таки странно Брокк использовал голос в качестве оружия. И что скажет Арку, когда узнает всю эту историю от начала до конца? Мы ему расскажем? Брокк с Ливаун расскажут нам всем, что случилось с ними за той таинственной стеной? Проклятье Морриган! Если бы перед выездом с Лебяжьего острова кто-то сказал мне, что эта миссия будет связана со столь необычными событиями, я бы просто расхохотался. Потому что даже сейчас с трудом могу во все это поверить. И как Брокк с Ливаун с такой легкостью допускают существование сверхъестественного?

Доехав до боковой тропы, ведущей к дому Хозяюшки Джунипер, мы осаживаем лошадей. Впереди, на развилке дороги, стоят Арку, Брокк и Ливаун. Брокк спешился и отвязывает свою седельную сумку. Двое других по-прежнему сидят верхом на лошадях, перекрывая дорогу любому путнику, который решит здесь проехать. Все о чем-то спорят.

– Надо ехать дальше, – говорит Иллан.

Мы подъезжаем ближе и останавливаемся.

Брокк пререкается с Арку. Ливаун молчит, бледная, как полотно, судорожно сжав губы. И смотрит на брата с таким видом, словно не верит собственным ушам.

– Как это ты с нами не поедешь? Что ты хочешь этим сказать? – невозмутимый обычно Арку прилагает усилия, чтобы его голос звучал спокойно.

– Я обещал.

Брокк скатывает свои вещи в узелок и завязывает его. Арфа у него за спиной.

– Я не могу с вами ехать. Скачите. Забудьте обо мне.

– Дайте нам пару минут, – говорит Ливаун и спрыгивает так стремительно, что вновь рискует повредить лодыжку.

Она передает Арку поводья и подходит к Брокку. Мне кажется, что сестра сейчас даст брату пощечину и велит не глупить, но нет: она просто стоит и смотрит на него.

– О чем ты? – дрожащим голосом спрашивает она. – Что ты обещал? Задания мы выполнили и сделали все, о чем она просила! Она не может заставить тебя туда вернуться!

Я слышу, как упорно она старается сохранить самообладание. Слышу, как ей хочется закричать или дать волю слезам. Я и раньше считал ее сильной, но теперь чувствую эту силу в каждой частичке ее естества.

Брокк смотрит сестре прямо в глаза. От выражения его лица у меня захватывает дух.

– Это мой выбор, Ливаун. Она во мне нуждается. Во мне нуждается ее народ. Я обещал.

Он бросает взгляд на тропу, которая уходит наверх, к дому Хозяюшки Джунипер. Там кто-то есть. Но не знахарка и не ее собака. На дороге стоит женщина намного моложе, потрясающе красивая и скромно одетая. Стоит и ждет. За ее спиной другие фигурки, все в плащах с капюшонами. Выглядят удивительно и странно. Некоторые совсем маленькие, размером с ребенка, хотя и не дети. Маленький народец сродни Шубке-Чертополоху.

– Откажись выполнять это гнусное обещание, – говорит Ливаун, – поехали с нами, если не на Лебяжий остров, то домой, в Уинтерфоллз. Это не твой народ, Брокк. Ты один из нас.

– Может да, но может, и нет, – отвечает Брокк, кладет ей на плечи руки и целует в щеку.

Я вижу, что его лицо мокрое от слез.

– Так я смогу отыскать ответ на этот вопрос. Здесь меня ждет работа. Здесь путь, по которому мне надо пройти.

Ливаун поднимает глаза и смотрит на застывшую в ожидании толпу. Молодая женщина нежно ей улыбается и склоняет набок голову, давая понять, что узнала ее.

– Кто они такие? – сурово спрашивает Арку. – Пока ты еще подчиняешься мне, и я, в свою очередь, несу ответственность перед старейшинами Лебяжьего острова. С меня спросят за твое отсутствие. И ты мог бы оказать мне любезность, хоть как-то все это объяснив.

– Не могу, – говорит Брокк, – мне надо идти. Кира все знает. Простите, что я вас подвел.

Он смотрит на Арку, на меня и переводит взгляд на Иллана.

– Простите, что подвел вас всех. Я желаю вам в будущем всего самого лучшего. Но поехать с вами не могу. И тянуть дальше тоже.

Из груди Ливаун рвутся рыдания, и она подносит руку ко рту, чтобы их заглушить. Брокк обнимает ее и на миг прижимает к себе. А когда отступает на шаг назад, она спрашивает:

– Это надолго? Когда ты вернешься домой?

Он не отвечает, просто поворачивается и идет вверх по тропе.

– Брокк, – шепчет Ливаун, – не уходи.

Но он идет дальше, не обращая на нее внимания. Даже мне на глаза наворачиваются слезы.

Вскоре он подходит к тем, кто пришел его встретить. Они, все как один, поворачиваются, идут в лес и вскоре скрываются в тени деревьев. Ливаун закрывает лицо руками, стоит на дороге и не двигается. В этот момент мы слышим за спиной голоса путников – скорее всего, других гостей, тоже покинувших двор и отправившихся в долгий путь домой.

– Нессан, помоги ей сесть в седло, – говорит Арку, – теперь мы поедем вместе.

Я спешиваюсь и прошу моего коня подождать. А когда касаюсь плеча Ливаун, она вздрагивает, как перепуганное животное.

– Давай, – тихо говорю я, – надо ехать дальше. Я тебе помогу.

То, что она, садясь на лошадь, принимает мою помощь, без возражений берет поводья и следует за Арку, когда тот трогается с места, показывает, как она потрясена. Назад она не оглядывается. И больше не говорит ни слова. Арку пришпоривает коня, скромная хижина Хозяюшки Джунипер остается позади – интересно, где была она сама? – а за ней и лес с его гнусными вороноподобными тварями и другими, не менее необычными обитателями. Может, Брокк ушел туда, где живут создания, которых нельзя назвать ни зверушками, ни людьми, которые, подобно Шубке-Чертополоху, представляют собой смесь и того, и другого? Может, это сон – а о снах мне известно немало – и я вот-вот проснусь в комнате для репетиций, а у меня на коленях будет спать Ливаун. Может, проснусь, мне опять будет шесть лет и… Нет, по этому пути я больше не пойду. Время от времени я поглядываю на Ливаун, но она смотрит прямо перед собой. Слез больше нет. Лицо воительницы, словно высеченное из камня, – мрачное и упрямое. Я бы ничего не пожалел, чтобы увидеть ее улыбку. Или услышать ее резкий ответ, когда я ее раздражаю. А еще – чтобы она протянула руку и позвала меня участвовать в каком-нибудь безумном приключении. Я обдумываю ответы на неизбежные вопросы Арку: Как бы ты оценил ее действия в ходе выполнения миссии? Что она сделала правильно? Где ошиблась? Что могла сделать лучше? Но он наверняка мыслит иначе, чем я. Если бы решение зависело от меня, я не отказал бы ей в месте на Лебяжьем острове.