Майкл Крайтон - Парк юрского периода

И Хардинг еще ни разу не пожалел о своем решении. Он накопил огромный опыт работы с этими удивительными животными. И не желал теперь выслушивать от Хаммонда всякие дурацкие замечания.

Гипси зафыркала и задергалась в привязных ремнях. Но дыхание у нее по-прежнему было замедленным, глазные рефлексы тоже пока не восстановились. Пора было перевозить ее в вольер.

– Все в машину! – крикнул Хардинг. – Давайте вернем эту девочку на место!

– Живые системы совсем не похожи на механические, – продолжал рассказывать Арнольд. – В живых системах нет устойчивого равновесия. Они заведомо нестабильны. Живые системы внешне могут казаться равновесными и стабильными, но на самом деле такого никогда не бывает. В жизни все постоянно движется и изменяется. В каком-то смысле живые системы постоянно находятся на грани катастрофы.

Дженнаро нахмурил брови:

– Но ведь очень многое не меняется – например температура тела и еще много всякого другого…

– Температура тела изменяется постоянно, – возразил Арнольд. – По-сто-янно! Она циклично меняется в течение суток – самая низкая температура бывает утром, самая высокая – днем. Изменяется она и при перепадах настроения, при болезни, при физических нагрузках, при еде, при перемене температуры окружающей среды. Показатели температуры тела постоянно колеблются – то вниз, то вверх. На графике это будет выглядеть как линия, которая вся состоит из мелких зубчиков, потому что в каждое мгновение на величину температуры воздействует множество разных факторов, одни из которых вызывают ее повышение, а другие – понижение. Температура человеческого тела – заведомо нестабильный показатель. Точно так же, как любое другое проявление деятельности живых систем.

– Значит, вы полагаете…

– Малкольм – всего лишь теоретик, – продолжал Арнольд. – Сидя в своем кабинете, он придумал красивую математическую модель явления, и ему невдомек, что то, что кажется дефектами в структуре модели, на самом деле является неизбежным свойством системы, заложенным самой ее природой. Слушайте, когда я работал на военной базе, с ракетами, у нас было такое понятие, как «резонансное отклонение». Резонансное отклонение происходит, если ракета хоть чуть-чуть неплотно лежит в пусковой установке. Значит, дело безнадежное. Значит, эта ракета неминуемо выйдет из-под контроля и ее невозможно будет вернуть на правильный курс. Таково свойство механических систем. Небольшое отклонение от нормы начинает катастрофически нарастать, и вся система самоуничтожается. Но любой живой системе такие небольшие отклонения присущи изначально. Они на самом деле показывают, что система живет и реагирует на изменения окружающей среды. Малкольм никогда не понимал этого.

– Вы уверены, что он этого не понимает? Он как будто бы очень ясно описывал разницу между живым и неживым…

– Послушайте, – сказал Арнольд. – Доказательство – вот оно, перед нами, – он показал на мониторы. – Пройдет не больше часа, и в нашем парке снова все наладится. Единственное, с чем мне осталось разобраться, это телефонные линии. Они почему-то до сих пор не включились. Но все остальное снова работает как прежде. И это – не какая-то там теория. Это реальность.

Хардинг вогнал иглу глубоко в шею животного и ввел усыпленной самке динозавра порцию стимулятора. Животное, боком лежавшее на земле, почти сразу же начало приходить в себя – оно зафыркало и принялось сучить в воздухе мощными задними ногами.

– Все назад! – скомандовал ветеринар, быстро отступая от динозавра. – Отходите назад!

Самка гипси быстро поднялась на ноги и теперь стояла, покачиваясь, как пьяная. Она изогнула свою ящеричью шею и обвела мутным взглядом кучку людей, отошедших подальше от освещенных ярким светом кварцевых прожекторов.

– Она какая-то вялая, – обеспокоенно заметил Хаммонд.

– Это ненадолго. Скоро пройдет, – успокоил его ветеринар.

Динозавр кашлянул, повернулся и медленно побрел через поле подальше от света.

– Почему она не прыгает?

– Скоро запрыгает, – сказал Хардинг. – Она полностью оправится от действия лекарств только где-то через час. С ней все в порядке. – Он повернулся к машине: – Хорошо, ребята, а теперь поехали, посмотрим, что там у нас со стегозавром.

Малдун следил, как в землю забивают последние колья. Проволочные растяжки туго натянуты, все ветви протокарпусового дерева приподняты и надежно отодвинуты от ограждения. На серебристых прутьях изгороди виднелись черные, закопченные отметины в тех местах, где произошло короткое замыкание. Несколько керамических изоляторов у основания изгороди растрескались от перепада напряжения. Их, конечно, надо будет заменить, но только когда Арнольд отключит ток во всем ограждении.

– Пульт управления! Это Малдун. Мы готовы. Когда начинать ремонт?

– Хорошо, тогда отключаю ваш сектор прямо сейчас, – сказал Арнольд.

Малдун глянул на часы. Где-то вдалеке послышалось негромкое уханье, похожее на крик филина. Но Малдун знал, что такие звуки издают дилофозавры. Он повернулся к Рамону и сказал:

– Заканчивайте с этим побыстрее. Нам надо еще осмотреть остальные поврежденные участки.

Миновал час. Дональд Дженнаро смотрел, как вспыхивали и изменялись зеленые точки и цифры на карте парка.

– Ну, что у вас сейчас?

Арнольд работал за компьютером.

– Я пытаюсь наладить телефонную связь, чтобы можно было позвонить насчет Малкольма.

– Нет, я имею в виду там, в парке.

Арнольд глянул на карту.

– Похоже, они закончили с перевозкой животных и уже починили две секции изгороди. Как я вам и говорил, парк снова под контролем. Без всяких катастрофических «эффектов Малкольма». Собственно, остался только последний, третий участок поврежденного ограждения…

– Арнольд! – раздался из динамика голос Малдуна.

– Да?

– Вы видели эту чертову ограду?

– Минуточку…

На одном из мониторов появилось изображение, снятое с какой-то высокой точки, – широкое поле, поросшее густой травой, которая колыхалась на ветру. Вдалеке виднелось приземистое бетонное строение.

– Это служебное помещение в вольере травоядных динозавров, – пояснил адвокату Арнольд. – Мы используем его как склад для вспомогательного оборудования, запасов корма для животных и прочего. Такие склады разбросаны по всему парку, они имеются в каждом вольере. – Видеоизображение на мониторе изменилось. – А теперь я поворачиваю следящую камеру, чтобы была видна изгородь…

Дженнаро увидел стену из толстой металлической сетки, сверкающую в свете кварцевых прожекторов. Одна из секций сетчатой стены была выломана, сорвана с места и валялась на земле. Возле этого прорыва виднелся джип Малдуна и команда рабочих рядом с ним.