Роман Назаров - Цветы не растут на плитах

Я представил себе, как не торопясь иду по улице, задержавшись из университета допоздна. Шарканье ног на остановке, резкий девичий крик: «Отвали!» – звук пощечины, и грубый, невнятно-угрожающий: «Ах ты, б…!»

Я останавливаюсь, быстро заворачиваю к остановке, в несколько прыжков оказываюсь на месте происшествия. Хватаю одного за воротник куртки, рву в сторону, он шмякается о киоск и оседает. Второму – в челюсть. Третий, отпустив девушку, двигается в мою сторону, выставив вперед перо. Эффектный прыжок и удар с лету ногой в грудь – он отлетает на газон, вскакивает, и все трое убегают. Я поворачиваюсь к девушке и… не может быть… Рита?!

Я вздыхаю, лежа на спине и глядя в небо. Красиво. А потом сказать с усмешкой: «Ну что, ты разрешаешь мне выпендриваться?» Она с побежденным видом кивает. Я провожаю ее домой. Нельзя же после такого происшествия позволить девушке ехать домой без сопровождения!

Если честно себе признаться, то я не знаю, как на самом деле поступлю в такой ситуации. Не было прецедентов. Я вообще-то человек неконфликтный. Все скандалы стараюсь обходить стороной, делая вид, что не замечаю. Впрочем, собственной сущности я не исследовал до дна, и подозреваю, что могу стать неуправляемым. Особенно при неожиданном повороте событий.

Когда шли домой, я откололся от компании, чтобы проводить Риту домой. Мы шли молча. У самого подъезда она остановилась и обернулась ко мне лицом.

- Ну, до свиданья.

Я посмотрел на нее изучающе.

- Ты что завтра делаешь?

Она закусила губу и медленно повернулась вправо-влево, задумчиво глядя в сторону. Потом быстро глянула на меня.

- Весь день сижу дома.

- Если мы пойдем гулять, за тобой зайти?

- Ну-у, – протянула она, – если вам не сложно. – При этом в глазах ее стояло выражение, которого я не понял. Было в нем одновременно что-то притягивающее и пугающее, не поймешь, то ли она тебя ест глазами, то ли ты ей надоел хуже горькой редьки. Я кивнул.

- Тогда до завтра.

Она кивнула, и мы разошлись.

Проснулся я от холода и шума ветра в деревьях за окном. За ночь погода резко изменилась. Вечер был нормальным июльским ветром, и я укрылся одной простыней. Теперь же я от холода так свернулся в калачик, что свело все мышцы. Можно было встать и добежать до кухни, чтобы согреться горячим чаем, но для этого надо было вылезти из-под простыни и какое-то время продержаться почти нагишом на жутком сквозняке. Для такого подвига я пока не созрел. Выгнув шею и оторвав голову от подушки, я глянул за окно. Солнца не было, видный с дивана кусок неба над соседним домом был равномерно залит серым цветом. По плечу, с которого при моем движении соскользнула простыня, потек холодный поток, и я моментально покрылся мурашками. Я снова уткнулся лицом в подушку и запаковался поплотнее.

Позавчера условились с Генычем, что пойдем поиграть в волейбол. И нам, собственно, не нужно солнце, чтобы не было жарко и в глаза не слепило. Лишь бы дождик не пошел. Но вот ветер… Надо найти закрытую площадку. В примыкающем к стадиону парке таких нет. Но есть площадка на краю университетского парка. Правда, туда надо ехать на трамвае, но место того стоит.

Кстати, а ведь там неподалеку дом, в котором живет Рита. Забавно. Дурак, подумал я, ты ее вчера пригласил погулять, а сам живешь на другом конце города. А она никак не отметила. Значит, пока не знает, откуда я. До сих пор она меня видела только с Вовкой, а он живет как раз посерединке. И туда, и туда можно дойти пешком. Удачно устроился, мерзавец, дружелюбно подумал я. Но если мы поедем в парк, можно ее прихватить с собой.

А зачем? Тебе это нужно?

Да, нужно. Я с ней общался в сумме неполных три дня, но за это время что-то во мне произошло. Я все время думаю только о ней. Я верю в свой внутренний голос, а он сейчас мне говорил, что в этой девушке однозначно есть нечто, делающее ее единственной и неповторимой. Как она меня вчера! Решительная, прямая: тут, казалось бы, думать нечего – хватай и уноси.

Есть еще один признак «за». Обычно я рассудителен и нетороплив, в разговоре люблю съязвить и поумничать, а вот с ней так не могу. Леплю какую-то чушь и совершаю всякие глупости. А это верный признак влюбленности. Никогда не думал, что могу так быстро влюбиться. И тянет меня к ней не телом. Наоборот, все мое животное существо испытывает панический страх. Читали «Белый Клык»? Я как тот волчонок, впервые вылезший из берлоги. Или другой пример – еще проще. Видели когда-нибудь кошку, осторожно принюхивающуюся к новому гаджету, который хозяева принесли домой? Да у нее вся шерсть дыбом!

Но как в той песне – «нитью незримой пожизненно связаны». Назад идти не то что поздно, вообще невозможно. Теперь ты обречен добиваться ее любви и будешь идти до конца. Иначе, позволив трусости завладеть тобой, ты потеряешь собственное счастье. Не стоит ради мига рисковать вечностью.

И в то же время страшно. Страшно делать шаг, после которого уже не отступишь назад. Я привык, что сам распоряжаюсь собой и ни перед кем не отчитываюсь в личной жизни. А что, если у нас окажутся разные интересы и придется считаться с этим? Не дай Бог, если она не любит рок! От таких мыслей хочется по-страусиному спрятать голову.

Поскорее бы преодолеть тот мучительный этап неизвестности, неопределенности и скрытых чувств. Дальше легче.

Надо, наконец, начать делать решительные поступки. И первым моим решительным поступком стал жест, которым я отбросил простыню и прыжком вскочил на ноги. Как я пожалел об этом через мгновение! Меня охватил такой холод, что я чуть не завыл. Но было уже поздно. Я торопливо оделся и побежал на кухню.

Куда подевалась вся решительность, когда я подходил к знакомому серому дому! Все казалось намного проще, пока я был далеко отсюда. Конечно, по мне нельзя было угадать волнение со стороны, но я боролся с тысячью сомнений.

Я отправил всю компанию на место, сказав им, что вскоре подойду. Мячик забрал Гена, поэтому им не будет скучно меня ждать. Вроде бы я все сделал правильно. Но, может, следовало взять с собой Вовку? Я не сразу понял, зачем он был мне нужен. Вернее, тогда я этого так и не понял, и лишь теперь дошел, что мне нужна была моральная поддержка. Как ребенку, идущему к стоматологу. Поколебавшись, я пришел к выводу, что Вован скорее помешал бы. Да и не пошел бы он. С чего вдруг – ему надо быть рядом с Ирой. Гена сказал, что Надя тоже будет. Складывалось впечатление, что мы все поделились на пары. Одна Марина ходит как кошка, та, что гуляла сама по себе. Раньше мы в таких случаях объединялись с ней и играли в эдаких друзей не-разлей-вода, которым никто другой не нужен. Теперь появление Риты изменит расстановку и может внести неловкость. Мне не хотелось, чтобы Марина почувствовала себя лишней… от этого дружба часто дает трещину. С Мариной я потеряю часть себя.