Роман Назаров - Цветы не растут на плитах

- Я сейчас.

- Тебе оставить хлеба? – крикнул я вдогонку, – за рыбу не ручаюсь! – он засмеялся и вернулся.

- Я пошутил.

Немного позже, мерно работая челюстями, Вовка обратился к нам.

- Обтянутая девочка. Вы знаете, что такое обтянутая девочка? – мы показали свое внимание. – Это когда девочка одета в обтягивающее. И что это они в восемнадцать не носят то же, что и в двенадцать?

- Ты думаешь, ей двенадцать? – с сомнением спросил Илья, – мне кажется, пятнадцать-шестнадцать. Такая лошадь.

- Да не-е, меньше. Девки же быстрее нас вырастают, – пояснил Вовка. Ира значительно кашлянула, Марина эхом. Вован с притворно невинным видом посмотрел на них.

- Что с вами, поперхнулись?

- Молчи уж.

Он замолчал.

Следующая деревня стояла слегка на отшибе. Захотелось снова набрать воды взамен выпитой. Илья сказал, что поедет он.

- Она, наверное, в эту деревню поехала, – как бы невзначай бросил он.

- Вот маньяк, - заметил я.

- Ильюха, помни – одно неверное движение, и ты отец! – крикнул Гена ему вслед.

- Покажи мне, как ты играешь это, - тихо попросила Рита. Я только что сыграл «Старый Рояль».

- Давай, покажу, – я метнулся на кухню, быстро принес табуретку, поставил перед синтезатором рядом с фирменным винтовым стулом. Ткнув в него пальцем, сказал: «Садись!»

Рита села рядом со мной, некоторое время покрутилась на стуле, явно получая удовольствие от этого мини-аттракциона. Я несколько нетерпеливо попытался вернуть ее к музыке.

- Смотри, почти вся мелодия играется на арпеджио. Аккордов здесь не очень много, но они так интересно обыгрываются! Сложность здесь только кажущаяся. Хотя я, конечно, могу и ошибаться. Я же со своих позиций смотрю, – объяснил я, – когда все сыграно-переиграно по много раз. Можно, конечно, тупо запомнить, по каким клавишам я бью, но мне кажется, что это будет дольше, чем играть по аккордам.

Рита зябко передернула плечами. Но ничего не сказала.

- Ну, ладно. Давай начнем. Попробуй сыграть такую трель. Это из самого начала. – Я показываю пальцами, потом играю в два раза медленнее. Рита повторяет мое движение. Наклоняет голову, длинные светлые волосы касаются клавиш. Сначала путается в клавишах, играет только большим и указательным пальцами, потом уже увереннее. Еще и еще раз. Как только интерес угасает, я перехожу к следующему отрезку песни.

- Так, а теперь давай соединим то, что мы наработали.

Когда она устала до того, что без сил откинулась на спинку дивана, я снова сел на удобный винтовой стул и начал играть. Она слушала молча, лишь темные глаза говорили о том, как напряженно она вслушивается.

Когда стемнело, я провожал ее домой. Она все время молчала, я тоже.

- О чем ты думаешь? – в конце концов спросила она. Я пожал плечами. Уклонился от ответа.

- А как ты считаешь?

- Ты не хочешь говорить?

- Прости, я просто не был готов к твоему вопросу.

- А если отвечать без подготовки? Тогда получается правдивее. – Я засмеялся.

- Ты вызываешь меня на откровенность!

Она промолчала. Я подождал немного, потом заговорил сам.

- Почему ты не задаешь следующего вопроса?

- Какого?

- Ну, выходит так, что я не хочу идти на откровенность.

- Это правда?

- Нет.

- Тогда давай откровенно.

- Откуда? С самого начала? С вопроса – о чем я думаю?

- Ну, можно и с него.

- Мне сложно на него ответить. У меня много мыслей. Но суть одна. – Я круто останавливаюсь, так, что она, продолжая держаться за мою руку, по инерции разворачивается ко мне лицом. Ее волосы совсем рядом с моими губами. – Я думаю о том, какая ты красивая.

Клавиши. Я сижу, сгорбившись, и в задумчивости оттираю пятно чая с крупной надписи «YAMAHA». Я действительно только что сыграл «Старый Рояль», получилось здорово, без единого сбоя, с огнем, и играл я для нее. Но ее здесь нет. Пустяки … это я замечтался.

За окном еще светло. Я вздыхаю и снова ставлю пальцы на клавиши. Тихий перелив мне ответом. Но я никак не могу придумать, что бы еще сыграть.

Три дня прошло с тех пор, как мы вернулись из похода. В первый день наша компания отдыхала. На второй день Вовка собрался на пляж, пригласив и меня с собой. Поскольку участвовали те же люди, что и на футболе, я пошел с ними. Для меня это был шанс зацепиться за Риту. Ведь я не знал ни фамилии, ни телефона, ни адреса – вообще ничего.

Когда мы собрались, я обнаружил, что ее среди прочих не было. Я осторожно напомнил о ней, сумев представить дело таким образом, как будто ее просто забыли. Паренек, что был вратарем, по имени Мишка, вызвался за ней сходить, и сам пригласил меня с собой. Мне же только этого и надо было.

Мы пошли по местам, весьма хорошо мне знакомым. По проспекту мимо университета, затем – направо. Это был район старых домов, еще довоенной постройки, сплошь пятиэтажных, посеревших за долгие годы. Кое-где в них даже сохранился еще коммунальный уклад, хотя в большинстве квартир, конечно, давно уже жили отдельные семьи.

В один из таких домов мы и зашли. Мишка с трудом ориентировался в подъезде, мне же все здесь было до боли знакомо – я жил в очень похожем доме. И я первый нашел дверь с нужным номером. Все точь-в-точь как у нас – кожаная обивка двери, старая, заляпанная краской кнопка звонка, запах каменной пыли. Только одно отличие: я живу в спальном районе; здесь же, чувствуется, от автомобильного шума никуда не денешься.

Когда Мишка нажал кнопку звонка, у меня вдруг сильно забилось сердце. До этого я был совершенно спокоен. Кроме того, я вдруг обнаружил, что не подготовил вариант разговора. А на ходу придумывать у меня плохо получается – я немножко тугодум.

Поэтому, когда Рита вышла, я лишь довольно угрюмо буркнул «привет» и был немало облегчен, когда весь разговор взял на себя Мишка. Она удивилась нашему приходу. Я удивился еще больше, когда она согласилась с нами пойти и юркнула назад за дверь, чтобы переодеться.

Сначала мы шли молча. Она – чуть впереди, мы с Мишкой следом. Однажды она неправильно свернула, а когда мы ее поправили, возмутилась, почему же мы тогда идем позади. Но в общем разговор не клеился. Потом она повернулась ко мне и спросила: «Ну, как поход?» Я обрадовался, что появилась тема для обсуждения, к тому же, я не раз успел рассказать о наших приключениях разным людям, а потому излагал связно и интересно, как по рельсам. Своим рассказом я доставил ей удовольствие.

На озере Риту захватили в плен девчонки. Сразу – она даже не успела со всеми поздороваться. А остался стоять в том же положении, как шел рядом с ней – как будто мы уперлись в стену, для нее прозрачную, для меня нет.

Я искупался, потом немного посидел в одиночестве, пока меня не обложили снова Шурик с Вованом. Я холодно и несколько высокомерно справился об их успехах. То, что они мне рассказали, несколько выбило меня из колеи.