Г. Семга - Блатные и уличные песни

Помнишь, мать, как искала меня
По чужим по задворкам околиц?
И не помню, в каком нарсуде
Дали, мама, мне целый червонец.

Край суровый, сибирский такой,
Но весна нас немножко ласкает.
Только плохо, мама, одно:
Что домой к тебе не пускают.

Ты не жди меня, мать, молодым,
А вернусь я с седой головою.
Подожди еще, мать, умирать,
Может, выйду еще я на волю…

По широкой Амурской дороге
Молодой Кучеренко шагал,
Воружённый наганом и финкой,
И такую он речь напевал:

«Посещал я кафе, рестораны,
Часто-часто я в карты играл,
Воровством, грабежом занимался,
Из-под выстрелов часто бежал.

А теперь я лежу в лазарете,
Пулю вынули мне из груди.
Каждый знает меня на примете,
Что разбойником был на пути.

Одиночка моя, одиночка,
До чего ж ты меня довела!
Иссушила мне грудь молодую,
Рано-рано в могилу свела…

Не дождусь я того воскресенья,
Когда мать на свиданье придет.
И своей материнской слезою
Молодую мне грудь обольет.

Пойте, пейте, друзья, веселитесь,
Вспоминайте вы друга своего —
Был когда-то простой Кучеренко,
А теперь расстреляли его».

Север, Север — далекие страны!
Север, Север — родные края!
Над кроватью, склонившись, рыдает
Молодая девчонка одна:

«Ах, как рано я матерью стала!
Ах, как рано я стала гулять!
Полюбила отца-наркомана
За его раскумаренный взгляд!»

Мальчик вырос сам собою,
Стал все улицы посещать,
Стал девчонками увлекаться,
Научился курить и бухать.

«Что с тобою, мой маленький мальчик?
Если болен — врача позову…»
«Мама, мама, мне врач не поможет —
Я влюбился в девчонку одну.

Мама, у нее модная стрижка,
Голубые, как небо, глаза,
И похожа она на парнишку,
Да веселая, как стрекоза».

«Понимаю, мой маленький мальчик,
Ведь я тоже была молода.
Полюбила отца-хулигана
За его голубые глаза.

Разрешаю, мой маленький мальчик,
Полюбить голубые глаза,
Но скажу тебе, мой маленький мальчик,
Это дочь твоего же отца!»

Любит мальчик эту девчонку,
Смотрит ей в голубые глаза.
Но однажды сказала девчонка:
«Милый братец, люблю я тебя!»

Не играйте, гитарные струны,
Не тревожьте парнишки покой.
Он сегодня убил ту девчонку,
А на утро покончил с собой…

Север, Север — далекие страны!
Север, Север — родные края!
Над кроватью, склонившись, рыдает
Молодая девчонка одна:

«Ах, как рано я матерью стала!
Ах, как рано я стала гулять!
Ах, какая я мать молодая,
Но парнишку должна воспитать!»

На Арсенальной улице
Я помню старый дом
С широкой темной лестницей,
С решетчатым окном.

Войти в тот домик стоит рубль,
А выйти — два рубля.
И если есть на роже дубль,
То будешь без дупля.

Веселые там мальчики,
Девчата хороши —
Не суй им в ротик пальчики,
Записки не пиши.

Там шлют записочки.
Шпиляют в терц и рамс,
А я привык у бабушек
Раскладывать пасьянс.

Разложишь — не разложишься,
Все масти не туда,
У милой дамы рожица
Скривилась от стыда.

Все карты из газетины,
Наверное, дело в том —
Такие уж заведены
В старинном доме том.

Пока сыграешь партию,
Узнаешь, кто и где
Создал в подполье партию
А кто сейчас в беде.

Я стал силен в политике,
А в картах стал гроза.
Эх, братцы! Помогите-ка
Нажать на тормоза!

Прошли года, по полюшку
Собрал я два рубля,
Купил билет на волюшку,
И вот пред вами я.

На Арсенальной улице
Я помню-таки старый дом
С широкой темной лестницей,
С решетчатым окном.

Летит паровоз по долинам, по взгорьям,
Летит он неведомо куда.
Мальчонка назвал себя жуликом и вором,
И жизнь его — вечная тюрьма.

Постой, паровоз, не стучите, колеса,
Кондуктор, нажми на тормоза…
Я к матери родной, больной и голодный,
Хочу показаться на глаза.

Не жди меня, мама, хорошего сына.
А жди меня — жулика, вора…
Меня засосала тюремная трясина,
И жизнь моя — вечная тюрьма.

А если посадят меня за решетку —
В тюрьме я решетку пропилю…
И пусть луна светит своим продажным светом,
А я все равно же убегу.

А если заметит тюремная стража,
Тогда я, мальчонка, пропал!
Тревога и выстрел, и вниз головою
С баркаса я сорвался и упал.

Я буду лежать на тюремной кровати,
Я буду лежать и умирать…
А ты не придешь ко мне, милая мамаша,
Меня обнимать и целовать.

Летит паровоз по долинам, по взгорьям,
Летит он неведомо куда.
Мальчонка назвал себя жуликом и вором,
И жизнь его — вечная тюрьма.

Постой, паровоз, ну, не стучите, колеса!
Кондуктор, нажми на тормоза!
Я к матери родной с последним поклоном
Хочу показаться на глаза.