Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 07

Выражение «человек в футляре» стало нарицательным, его и сейчас употребляют, потому что некоторые беликовские черты встречаются в людях и в наше время. Есть ещё, к сожалению, и бюрократы, и «сухари», и трусливые, ограниченные люди, которым всё не мило, которые всё беспокоятся, «как бы чего не вышло». Каждый встречал в жизни хоть одного такого. Мы тоже встречали и, вспоминая их, с удовольствием расправлялись со всеми «человеками в футлярах», когда работали над иллюстрацией к рассказу.

Но в советских людях черты «человека в футляре» - это отзвуки прошлого, далеко ушедшего, а чеховский-то персонаж - настоящий царский чиновник, добровольный слуга полицейского режима. Он порождение той эпохи, когда «стали бояться всего, - бояться громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, бояться помогать бедным, учить грамоте»… Беликов - символ этого режима, и таким надо было его показать.

Мы нарисовали захолустный городишко, солнечный день, простых людей, занятых какими-то своими делами, а на переднем плане изобразили Беликова. Он передвигается по городу, прячась от весёлого света. Чёрная тень падает впереди него, и всё, к чему приближается этот душитель жизни, погружается во мрак. Фигуру Беликова мы дали почти силуэтом; тёмным, мрачным пятном.

Нам очень хочется, чтобы этот образ не разошёлся с тем, который сложился у вас, когда вы читали Чехова. Иллюстраторы всегда мечтают сделать рисунки так, чтобы, посмотрев на изображение героя рассказа, читатель сказал: «Ну, конечно, это он! Я всегда думал, что он выглядит именно таким…»

Но если бы вы знали, как трудно делать рисунки к Чехову! Чем художник может дополнить его? Ведь Чехов так живо, так ярко рисует словами, так много умеет сказать одной фразой, иногда одним словом, что выразить всю его тонкость, наблюдательность, всю глубину, богатство и сложность его мысли, кажется, просто невозможно. И если вам своими рисунками удалось хоть немного помочь читателю увидеть то, что показывает Чехов, - значит, мы трудились не зря.

Валерий Вагранов

Однажды утром…

История эта началась самым таинственным образом, как все настоящие приключения.

…Ранним дождливым утром на крыльце небольшого деревянного домика распрощались три человека. Один, в капитанской фуражке, решительно зашагал налево. Двое других двинулись в противоположную сторону. Через мгновение все трое исчезли в потоках бурного майского ливня, словно растаяли…

Спустя несколько минут дверь кабинета управляющего речной конторой «Хопёр» отворилась.

- Валентин Иванович? - удивился управляющий. - Что так рано?

- Дело есть, - ответил пришедший, снимая капитанскую фуражку.

Из окна кабинета был хорошо виден Хопёр - река, на которой стоит город Урюпинск. Где-то там, далеко, Хопёр впадает в Дон. А Дон, как известно, соединяется каналом с Волгой. Вот если бы можно было пройти весь Хопёр не на плоскодонной барже, как до сих пор, а на катере, изучить русло реки, поставить бакены и открыть пассажирское сообщение Урюпинск - Калач! Каким важным и полезным делом было бы это для маленького районного городка! Но кто возьмёт на себя такую трудную задачу? А почему бы не сделать это катеру «Ленинград» и его капитану комсомольцу Валентину Ивановичу Кривову?

- Вот и прошу у вас разрешения. Управляющий с сомнением посмотрел на капитана:

- Ну, а на мель сядете, кто снимет?

- Возьмём пассажиров, они помогут.

- Да ведь весь Хопёр в мелях и перекатах.

Дело трудное, мало охотников найдется на каждом перекате в воду лазить!

- Нашлись уже, - перебил капитан. - Шестьдесят человек. Сегодня утром ко мне уполномоченные приходили договариваться. Настоящие «колумбы»!

- Кто же такие? - недоверчиво спросил управляющий.

- Это…

Но, как всегда бывает в настоящих таинственных историях, в этот момент ударил гром и заглушил последние слова капитана.

„Колумбы"

«Всем, всем, всем!!! Поход с приключениями и непреодолимыми трудностями! Урюпинск - Сталинград - Урюпинск на славном катере «Ленинград»! Шестьдесят участников, и все без двоек! Дополнительная инструкция в пионерской комнате…»

Это объявление появилось в вестибюле урюпинской школы № 2 спустя две недели после таинственной встречи. Экзамены уже кончились, наступили каникулы. Но жизнь в школе била ключом. На всю улицу разносились звуки горна, треск барабанов, к дверям школы то и дело подбегали ребята с какими-то мешками и свёртками.

А в пионерской комнате заседал штаб похода.

- Ребята, - говорила старшая пионервожатая, - мы должны проложить водный путь от Урюпинска до Калача… Кто хочет быть настоящим покорителем водных просторов, должен взять с собой в поход следующее боевое снаряжение: одеяло, подушку, миску, иголку с ниткой, блокнот…

- Помедленнее! - попросил Гора Кочергин, торопясь всё записать.

Гора перешёл только в четвёртый класс, ходил ещё стриженным наголо, а ростом был раза в три меньше десятиклассника Альберта Пьяных, который сидел сейчас рядом с ним и поблескивал очками. Записав перечень снаряжения, Гора представил себе Альберта, завёрнутого в одеяло, с подушкой вместо щита, вооружённого огромной иглой с ниткой, с блокнотом в зубах, с миской на голове, и громко фыркнул. Но на это никто не обратил внимания: штаб решал серьёзные вопросы.

- Итак, для пловучего лагеря надо взять знамя, горн, барабаны, три котла, библиотеку, шахматы…

- И утюг, - добавила Зина Узрина, поправляя свой аккуратный белый воротничок.

Потом решали вопрос о составе походной редколлегии, о горнисте, говорили об обязанностях каждого участника: кто собирает гербарии, кто - коллекции насекомых, кто будет геологом, кто географом… Одним словом, забот было много, и штаб работал с полной нагрузкой.

День отплытия приближался…

Из дневника Зины Узриной