Джулиан Маршалл - Анналы тенниса

Здесь игроки меняются сторонами.

= двойная ошибка.

La lune est un Trou au haut de le muraille, qui est du сoté du Toit ob l’on sert’ (Académie des Jove, 1728). Эта «опасность» не упоминается Де Гарсо De Garsault, 1767; но описан Man… oux (Manivieux?), любителем из Лиона, который написал Traité eur la Connoissance du Royal Jeu de Paume (Neuchatel, 1783, Svo., стр. 84, 85) как особенность корта улице Бобур (Beaubourg)). Здесь было круглое отверстие, 8 дюймов. в диаметре, в середине торцевой стенки (неровная сторона) и на высоте 5 футов от пола; и, согласно этому автору, мяч, попавший в него в любой момент, засчитывает четыре удара сразу или целую партию на этой площадке. Похожая опасность, но гораздо более высокая, проявляется в изображении корта в Тюбингене (см. рис. 36).

Это должно означать ответный удар, но не подачу.

Оконная сетка над игровой линией или, может быть, бахрома шнура.

«Ayant perdu la promibre partie, faut changer» (La Maison Académique, Paris, 1659, 12mo Les forms &c. lorsqui’l iouё un Priae Article V., p.153). Какой-то такой обычай при этом представляется единственным способом объяснить смену сторон между концом одной игры и началом следующей.

Что-то вроде ответного матча.

Lettres, tom. i., p. 43, La Haye, 1707. Patin Doctor of Medicine of the Faculty of Paris, and professor at the Collége Royal.

Historiettes, Paris, 1857, 8vo., vol. vii., p. 400.

Journal dun Voyage & Parts en 1657 et 16588vo., 1862, p. 249.

А. Дюма в одном из своих романов «Двадцать лет спустя» (Vingt ans apres) дает очень наглядный, но совершенно апокрифический отчет о побеге Герцога из замка Де Вин-Сенн посредством сообщений от его друзей, спрятанных внутри теннисного мяча, брошенного ему во время игры в крепостном рву. История, конечно, полностью основана на хорошо известном пристрастии Дюма к игре.

Hist. de la vie et des ouvr. de J. de la Fontaine, by Walckenaer, 1 vol. 8vo., Paris, 1824.

Это девятая из набора в 26 чрезвычайно редких гравюр, которые можно найти в Британском музее, в томе iii.

Это был закрытый корт, см. стр. 50—51.

Tom. i, série 1

Galeries Historiques de Versailles, 16 vols. Gr. in Fol., 1887 – (1847).

Edition convplate, tom. ii., p. 57.

Мы находим другого игрока с таким именем, возможно, сына этого человека, немного позже, в 1740—1758 годах.

By Dumont (Amsterdam, 1739).

M.de Man***eux (p.33) называет его имя как Cavasse.

Возможно, это был сын или внук игрока с тем же именем, о котором говорилось выше (p. 320).

De Man***eux, pp. 187, 188.

Там же.

Там же.

Там же.

Там же, pp. 149, 150.

De Man***oux, pp. 150, 151.

Эти три разновидности уже были описаны и определены выше. Они, по-видимому, использовались одновременно.

См. рис. 7 и 8.

Это может быть только мяч который ударял по ней прежде, чем отскочить от пола (de Man ***oux, p. 83; also Hulpean, art. 10; &c.). См. также их спор о тамбуре, p. 37.

С тех пор, как этот параграф появился в The Field (1876), эта ошибка была исправлена путем опускания крючка на ту же высоту, что и отверстие в сеточном столбе.

Де Гарсо меняет местами дверь и второй пролет по «канцелярской ошибке», которую исправил автор.

См. P. Barcellon. Ragles et Principes da Paume .

Этому обычаю следуют, как мне рассказывали, в настоящее время в некоторых кортах в Индии, чтобы избежать поглощения тепла от солнца черными стенами. По мнению автора никакого трактата о Juago de pelota, как называют теннис в Испании, нет. Хотя в XVI и XVII веках он был популярен среди знати, с тех пор он настолько вышел из употребления, что никто в этой аристократической стране не счел нужным писать о спорте, который теперь ограничивается низшими классами общества. Francisco de Alcozer, монах-францисканец, опубликовал в Саламанке в 1559 , Tratado del juego , другой священнослужитель, Francisco de Luque Faxardo, написал Fiel desengatio contra la ociosidad y los juegos , (Мадрид, 1603). Оба этих автора называют juego de pelota той игрой, которая должна быть допущена в моральном и христианском сообществе, как способствующий развитию конечностей, и т. д. Третий, Antonius de Obregon Zereceda, написал комментарий к «Этике» Аристотеля для принца Филиппом III (Pincis, 1603, Fol.), называя среди развлечений, которым мог бы предаваться король шахматы, музыку, танцы, juego de pelota и т. д. Gregorio Leti в своей Vita del Duca d’Ossuna (Amat. 1699, 12мо.), рассказывает анекдот, который доказывает, что игра была в большой моде при испанском дворе в начале 17-го века. В игру по-прежнему много играли в испанских школах и колледжах, но, как правило, без какого-либо другого орудия, кроме руки, мяч, был не твердый. В Мадриде все еще есть «yards», куда люди входят за плату, и играют либо в боло ( bolo s) (шары), либо в грубый теннис (tennis) [см. стр. 21, прим. 2].

Mémoires Secrets, tom. xv. p. 197.

De Man***eux, pp. 151—3.

Там же, pp. 153—158.

A Paris, Chex l’Auteur, rus de Seine, No. 1442 , ou Masarine , No. 1580. De Imprimerie de Delance , An VIII. (1800).

De Man***eux описывает его необычайно грациозным и хорошо сложенным игроком и образцом точности в игре, а также дружелюбия и честности в своем характере и поведении.

Определение enter , см. в конце книги.

De Man***eux, pp. 160,161; здесь неправильно называет ее имя- Фунель (Funel).

Автор лично помнит эту молодую женщину, племянницу старого Гарсена из Фонтенбло и сестру Серафина (Séraphin), парижского маркера, у которой был очень хороший стиль игры, и которая хорошо учила игре. Один раз, притворившись полным незнанием тенниса, автор убедил ее дать урок, но безуспешно: она заметила уловку. Г. Ламберт сказал мне, что он видел, как в теннис играют две молодые дамы, а третья отмечает игру.

De Man***eux (p. vii.) говорит, что их было тринадцать, и он называет (р. 84) Jeu Quarré на улице Бобур (Rue Beaubourg); возможно, в то время еще существовал корт на Rue Hyacinthe, но автор не может точно назвать был ли в Париже тринадцатый корт.

Кажется, он приехал из Невера, где его отец содержал корт. De Man***eux описывает его как очень хорошего молодого игрока, обладающего выдающимися способностями к изобретательности и исполнению, непревзойденным ударом, а также удивительной рассудительностью и благоразумием. Вслед за Шаррье, он почти вплотную приблизился к великому Массону.

Существует прекрасный и редкий гравюрный портрет Брукшоу (Brookshaw) на основе картины Мортимера (Mortimer). На ней изображен Массон во весь рост, опирающийся на колонну и держащий в правой руке ракетку. Надпись ниже: «Месье Массон, теннисист».